Темные тайны - Джинни Майерс Сэйн

Смерть в воде.

Точно так, как сказал Мэки об Элоре.

И какая разница, бурлит и кружится вода снизу или падает с неба?

Вода есть вода.

А смерть – смерть.

А если я буду мертва, что потом?

Оставит ли Харт меня здесь на съедение аллигаторам?

Бросит в реку, как мусор?

Найдут ли меня плавающей лицом вверх в заводи? Как Эмбер и Орли?

Или у него на уме что-то похуже?

Может, прямо сейчас, в самом конце, я пойму, что Харт все-таки сделал с Элорой?

28

Харт несет меня до самого Ла-Кашетта. Потом осторожно опускает на землю на край дощатого настила, прямо над прудом аллигатора.

– Держись! – кричит он. И я крепко обвиваю руками сваю. Харт опускается на корточки рядом со мной. – Не убегай, Грэйси! Бесполезно.

Он пригибается и бежит к своему крыльцу. И я могу лишь наблюдать за ним. Я щурюсь от дождя, а Харт тем временем возится с генератором. Несколько минут у него не получается запустить его, но вскоре сбоку от дома появляется сильный свет. Я моргаю и заслоняю глаза. Это похоже на восходящее среди ночи солнце.

Харт мчится обратно ко мне.

– Что ты с ней сделал? – кричу я. – Просто скажи, где она! – Я опять плачу. А может, он тоже. Из-за дождя сложно разобрать. – Это все, что мне надо знать!

Харт не отвечает. Он просто скидывает сапоги, снимает промокшие насквозь футболку и джинсы. Ветер подхватывает его сброшенную одежду, словно она сделана из бумажных салфеток, и уносит в темноту. Минуту Харт стоит вот так, почти голый, а дождь обрушивается на него плотной стеной.

Затем он начинает спускаться в пруд с аллигатором. Вода в пруду поднялась уже высоко. Над ней лишь несколько перекладин приставной лестницы. Поверхность заросла водным гиацинтом. Не обращая внимания на водоросли и жижу, Харт ныряет в эту грязную, илистую яму. Я пытаюсь выкрикивать его имя, но ветер подхватывает слова и буквально заталкивает их обратно мне в рот, так что я ими захлебываюсь.

Все это для меня ново. Этой части я прежде не видела и не имею представления, что происходит. И что будет дальше.

Я смотрю, как голова Харта скрывается под поверхностью воды, и представляю себе, как челюсти Уилли Нельсона смыкаются на его груди.

Зубы. Ничего, кроме зубов. Зубы, прокусывающие кожу, затем – мышцу и кость.

Харт появляется, чтобы глотнуть воздуха, и снова ныряет. Он проводит там долгое время. И я предполагаю, что Уилли Нельсон добрался до него. Но потом его голова появляется на поверхности, и на сей раз Харт тащит что-то к краю пруда. Нечто тяжелое.

Харт старается совладать с этим предметом в воде, и я боюсь, что он утонет.

Я смотрю, как Харт вытаскивает что-то на островок твердой земли, покрытой жидкой грязью, рядом с лысым кипарисом, и понимаю, что это такое.

Пропавший черный сундук.

Дрожа, я цепляюсь за сваю дощатого настила, а Харт открывает сундук. Я ожидаю эффектной демонстрации с барабанной дробью, какую он устраивал в нашем детстве, когда был фокусником.

Но слышу только молотящий дождь.

И сокрушительный ветер.

Аварийный генератор продолжает светить. Искусственный свет на волосах Элоры, рассыпавшихся по бортику кофра.

И теперь я понимаю, почему мое сознание не показывало мне эту часть, почему таило ее от меня. Я думала, что мой желудок пуст, но наклоняюсь вперед, и меня выворачивает.

Снова и снова.

– Грейси! – Голос Харта звучит отдаленно. Полный ужаса и растерянный. Как тогда, когда Харт прибежал, чтобы постучать в мое окно.

В первый раз. И во второй.

Только на сей раз я не могу открыть окно и впустить его. Потому что он оборотень, который явился, чтобы разорвать меня на куски.

– Почему? – Это – единственное, что я могу вымолвить. – Почему ты убил ее, Харт? – Я опять давлюсь дождем и словами.

– Я не убивал! – кричит он. – Я не убивал, Грейси! Богом клянусь! – Харт падает на колени в грязь, окруженный полудюжиной свидетелей в виде торчащих из земли кипарисов. – Ты должна мне верить! Я ее не убивал!

Я не могу отвести взгляд от темных волос Элоры. Мне надо убежать отсюда, спрятаться. Я поднимаюсь и мчусь навстречу ветру, который сбивает меня с пути. Я пригибаюсь и цепляюсь за доски, чтобы не оказаться в воде, мне удается удержаться, и я продолжаю пробиваться вперед. И не трачу время на то, чтобы оглянуться через плечо.

Если мне удастся добраться до дома, быть может… Этот ураган окажется не таким страшным, как предполагают. Дом не разрушится. Его не смоет. Я не утону. Зейл придет за мной.

Элора мертва. Харт убил ее и спрятал труп в пруду с аллигатором.

А может, он не убьет меня. И я буду жить.

Я смотрю на причал, но там уже нет корабля. Выше по реке я с трудом различаю огни огромного коммерческого буксирного судна, вспенивающего воду на пути к северу и старающегося опередить шторм. Евы нигде нет. И я твержу себе, что она успела. Должна была успеть.

Я вбегаю в книжный магазин и захлопываю за собой дверь. Электричество вырублено, но фонарик, что у меня в кармане, работает. Я защелкиваю дверной засов и спешу к задней двери, чтобы сделать то же самое. С меня течет вода, и я большими глотками втягиваю воздух, благодарная за то, что опять дышу кислородом, а не водой.

В кухне обои с яблочным узором обвисли, как змеиная кожа. Они стали серого цвета и покрылись пятнами. Дождь просачивается сквозь трещины, которые паутиной протянулись по всему потолку. А в углах пробиваются сквозь линолеум ползучие растения и тянутся к закрытым фанерой окнам.

Я зажмуриваюсь, чтобы не видеть родной дом, превратившийся в дом с привидениями. Когда я открываю глаза, ничего не изменилось.

Я отступаю из кухни и поднимаюсь по лестнице, направляясь к спальне Лапочки. Именно здесь мне придется находиться, когда появится штормовая волна.

«Мистическая Роза» содрогается и шатается под ударами ветра.

Я замираю, слушая, как дом сражается с ураганом. Сверху доносится треск, и я медленно отступаю вниз по ступенькам.

Я направляюсь в свою маленькую спальню и запираю дверь. Стараюсь не замечать мокрые пятна на провисающем потолке и покрытые плесневым грибком стены и то, каким гнилым и шатким ощущается под ногами пол.

Я просто сижу в темноте, посреди пустой комнаты. И жду.

Жду Харта. Или ураган Элизабет.

И задаюсь вопросом, кто из них доберется до меня раньше.

Грохот от