Любовь во времена серийных убийц - Алисия Томпсон

что я имею в виду. Мне действительно повезло. Именно это я и пытаюсь сказать. Прости. Я планировал произнести более интересную речь.

Мне хотелось как-нибудь подбодрить его, сказать, что у него все хорошо получается. Было очевидно, что он говорит от чистого сердца, а это самое главное. Шани качала головой и слегка икала, но очень мило. Как это удается некоторым девочкам, когда они плачут? Я никогда не была такой. У меня были бурные уродливые слезы.

– Я хочу, чтобы у нас с тобой было все больше и больше счастливых дней, и не только благодаря удаче, но и потому что мы работаем над этим. Потому что быть в отношениях – значит прикладывать усилия. Это очевидно. Но с тобой это не сложно… я просто хочу сказать, Шани, что люблю тебя. Ты выйдешь за меня замуж?

Она кивнула, как будто это было все, на что она была способна, прежде чем сказать:

– Да. Да!

Коннер поднялся, чтобы обнять и поцеловать ее, прежде чем сообразил, что на самом деле так и не открыл коробочку с кольцом, поэтому протянул ее Шани, и они вместе открыли ее и надели кольцо ей на палец. Коннер был уверен, что оно подойдет идеально, потому что придумал хитрый план: позаимствовать одно из ее колечек, чтобы уточнить размер. Глядя на меня, он поднял вверх большой палец, когда она надела кольцо, будто я каким-то образом лично несла ответственность за то, что это произошло.

Я подняла большой палец в ответ, все еще вытирая слезы, и тогда Сэм обнял меня за плечи и притянул к себе.

– Думаю, все прошло хорошо, – проговорил он.

– Да, черт возьми, получилось, – отозвалась я, затем посмотрела на стоящих вокруг детей и поправилась. – Я имею в виду, да. Это было просто идеально! А ты, оказывается, хорошо танцуешь.

– Не совсем, – возразил Сэм. – Я никогда этим серьезно не занимался.

– И все же ты такой… – Я не могла подобрать нужного слова. «Сексуальный» – было самым правильным, но мы стояли рядом с детьми, и, в любом случае, оно не отражало полностью то, что мне хотелось выразить. Возможно, «заразительный», потому что его веселье заставляло хотеть веселиться вместе с ним. Я почти захотела танцевать, а я никогда, ни за что на свете этого не делала. «Свободный». Может быть, это было самое подходящее слово.

Он улыбнулся мне.

– Запомни эту мысль. Мне нужно срочно пообщаться с родителями, поблагодарить их и детей за то, что пришли. Я скоро вернусь.

Я подошла поближе к Коннеру и Шани, чтобы поздравить их, но при этом не хотела прерывать этот радостный момент. По-видимому, мне не о чем было беспокоиться, поскольку, едва заметив меня, оба тут же бросились обниматься.

– Я бы не справился без тебя, – сказал Коннер. – Я серьезно.

– В основном это заслуга Сэма, – возразила я. – Его аппаратура, его дети, его танец. – Затем, на всякий случай, чтобы Шани не подумала, что мой ланч с ней был исключительно частью мероприятия, я честно добавила: – Я просто рада, что смогла потратить сегодня днем немного времени, чтобы узнать тебя получше, теперь, когда ты собираешься стать моей сестрой.

Ух ты! Как-то странно было это говорить.

– Нет, не только сегодня, – проговорил Коннер. – Все это время. Я знаю, у тебя своя жизнь и твоя диссертация о серийных убийцах, но то, что ты здесь этим летом…

Примерно на время звучания «Tubthumping» мне удалось забыть о комментариях моего консультанта и об огромном объеме работы, которую мне предстояло проделать, чтобы вернуться в прежнее русло, но теперь страх снова поселился где-то внизу моего живота.

– Это не проблема, – ответила я. – На самом деле, мне нужно закончить кое-какие дела, и, если не возражаете, я пойду… Может, мы могли бы запланировать праздничный ужин на этой неделе?

– Звучит заманчиво, – улыбнулся Коннер. – Люблю тебя, Фиби!

– А я тебя.

Я улыбнулась Шани, давая ей понять, что испытываю к ней те же чувства, как бы плохо я это ни выражала.

Я направилась к навесу. Люди уже разошлись отсюда, но Сэм сидел на корточках, упершись локтями в колени, и разговаривал с худеньким мальчишкой, который раньше едва уклонился от рук рыжеволосой девочки. И тут я увидела в нем учителя, представила, какой он в классе, как вдохновляет детей играть на ксилофонах.

Насколько же неправильным было мое первоначальное представление о нем. Однако правда заключалась в том, что этот Сэм пугал меня больше. Казалось, он с другой планеты, с той, где весело танцуют, а семьи большие и счастливые. А я была с какой-то далекой, одинокой звезды, и мой организм не мог приспособиться к новой, неядовитой, атмосфере.

Не знаю, откуда у меня в голове эти сентиментальные мысли. Весь день был похож на американские горки, с момента получения письма от научного руководителя до предложения Коннера. Что мне сейчас, вероятно, было нужно, так это поспать, чтобы перезагрузиться.

– Я пытался считать в уме, как ты нас учил, – объяснял ребенок Сэму, – но у меня ничего не получалось. Медленные части очень сложные.

– Так и есть, Маркус, – кивнул Сэм. – Но мы говорили о том, что в этой песне сохраняется неизменный ритм, верно? – Он постучал пальцем по колену, отсчитывая ритм песни. – Слова звучат медленнее, но ритм остается прежним. Это сложно, но ты отлично справился.

– Это на ней ты собираешься жениться? – спросил Маркус, взглянув на меня. Я даже не заметила, что мальчик обратил на меня внимание, и была поражена, что втянута в эту беседу. – Мы сможем станцевать еще. На этот раз я буду правильно считать, обещаю.

Сэм снова повернул голову и посмотрел на меня.

– Когда-нибудь, – произнес он, не отрывая от меня взгляда. Затем снова сосредоточился на парне, протягивая ему кулак для удара. – Я очень ценю, что ты пришел, Маркус. Ты настроен на четвертый класс?

Они поговорили еще немного. В конце концов, мальчик убежал играть, а Сэм встал и начал убирать со стола остатки еды и мусор, я присоединилась к нему. Он даже догадался принести маленькие тарелочки цвета лайма и салфетки для детей – деталь, о которой я бы наверняка забыла.

– Что ты хотел сказать этим «когда-нибудь»? – полюбопытствовала я.

Он даже не поднял головы, просто продолжал подбирать сплющенные упаковки от Capri Sun и ответил совершенно непринужденно:

– Именно это и хотел сказать: когда-нибудь. Конечно, я представляю, как бы сделал тебе предложение. Не таким образом – что-то подсказывает мне, что тебе не понравится публичное представление. Где-нибудь в тихом месте, наедине. Я бы опустился на одно колено и сказал тебе, что я к тебе