Великая Отечественная – известная и неизвестная: историческая память и современность - Коллектив авторов

Сегодня даже «милость к падшим», великодушие по отношению к поверженному врагу предаются забвению. Забываются и те огромные жертвы, которые принес советский народ для освобождения порабощенных нацистской Германией стран и спасения их народов от истребления. Общей же современной тенденцией становится использование недоброжелателями России памяти о Второй мировой войне для разжигания русофобии, формирования негативного образа СССР и Красной Армии в той войне, а на основе этого – негативного отношения к современной России и выдвижение к ней различных претензий.

Несомненно, историческая память нуждается в защите. В освещении Великой Отечественной войны Освободительная миссия должна занимать весомое место и быть поданной не только в должном объеме, но и в верной тональности и в фактической точности и достоверности. Последовательное и активное отстаивание исторической правды должно быть и внутриполитической и внешнеполитической обязанностью государства, и не только из-за нашего долга поколению фронтовиков, спасшего нашу страну, но и по сугубо прагматическим мотивам: историческая правда о войне является основой национального единства народов постсоветской России, она сохраняет основу общего самосознания постсоветских народов на всем евразийском пространстве, она является ключевым рубежом обороны в информационной сфере, позволяющим защищать геополитические интересы и безопасность России.

В. А. Литвиненко. Освободительная миссия Красной Армии на территории Польши: проблемы интерпретации в контексте миропроектной конкуренции[590]

В ноябре 1877 г. Ф. М. Достоевский записал в своем «Дневнике писателя»: «По внутреннему убеждению моему, самому полному и непреодолимому, – не будет у России, и никогда еще не было, таких ненавистников, завистников, клеветников и даже явных врагов, как все эти славянские племена, чуть только их Россия освободит, а Европа согласится признать их освобожденными!»[591]. К сожалению, эти слова оказались пророческими и остаются актуальными и в XXI столетии.

Тема Освободительной миссии Красной Армии во Второй Мировой войне не раз поднималась как в научной литературе, так и в средствах массовой информации. Сегодня она особенно актуальна, так как стала ареной ожесточенной информационной и идеологической войны против России. Искажение и прямая фальсификация исторических фактов, осквернение памятников и захоронений советских воинов, павших в боях при освобождении Европы от нацизма, вызывающе-циничные заявления политиков, в том числе и на государственном уровне, – только незначительная часть того, с чем приходится сталкиваться. Лидеры почти всех стран Восточной Европы, Прибалтики и некоторых других бывших республик Советского Союза свое освобождение от фашизма иначе как «оккупацией» не называют. Само отрицание факта «советской оккупации» грозит серьезными неприятностями, вплоть до уголовного преследования. При этом ни о какой «политкорректности», к которой постоянно призывают Россию, речь не идет.

Громче всех в хоре обличителей «советской агрессии» звучит голос Польши. Некоторые высказывания политиков и общественных деятелей заставляют всерьез усомниться в наличии у них элементарного здравого смысла. Например, заявление, сделанное в интервью 1-й программе Польского радио министром иностранных дел Польши Гжегожем Схетыной. На слова ведущего по поводу роли СССР в освобождении Освенцима: «это Красная Армия, что не говори, открыла ворота Аушвица», последний ответил: «А, может, правильнее говорить, что это Первый Украинский фронт, то есть украинцы, его освобождали? Ведь в тот январский день там были украинские солдаты, это они открывали ворота, и они освобождали лагерь…»[592].

А вот совсем свежее высказывание президента Польши по поводу парада Победы в Москве. Выступая с речью на Замковой площади Варшавы по случаю польского Дня Конституции, Бронислав Коморовский заявил: «Ведь скоро – 9 мая Красная площадь в Москве вновь обернется бронетанковой площадью. Вновь там будут демонстрировать силу те дивизии, которые недавно на глазах мира и наших польских глазах напали на соседнюю Украину… Следует помнить, что в этой военной демонстрации, демонстрации силы речь идет не об истории, а о современности и будущем. Таков образ сегодняшнего нестабильного и неспокойного мира. И в таких условиях мы должны строить нашу польскую безопасность»[593]. При чем здесь Украина и безопасность Польши пан Президент не уточнил.

Недавно посол Польши в России Катажина Пелчиньска-Наленч сообщила, что в стране нет единой трактовки истории Второй мировой войны[594]. То есть, плюрализм мнений приветствуется. Следовательно, можно снести памятник Маршалу Советского Союза И. С. Коневу, а спасение Кракова, подготовленного фашистами к взрыву, объявить мифом и русской пропагандой. В 1991 г. памятник был демонтирован. Сейчас он стоит на родине героя, в г. Кирове. «Памятник советскому полководцу несколько лет провел на свалке, в Киров его привезли буквально в расчлененном состоянии»[595] и после реставрации установили в 1995 г. Согласно тому же плюрализму, вполне допустимо возводить памятники другого рода. Речь идет о скульптуре «Насилие», изображающей советского солдата, насилующего беременную женщину. Сей «монумент», установленный ночью в Гданьске на Аллее Победы группой «активистов», простоял всего несколько часов, но резонанс был оглушительный, ибо новость о данном событии растиражировали во всех видах СМИ по всему миру. Тот же плюрализм позволяет списать это на самодеятельность отдельных граждан. А власть вроде и не при чем. Неужели кто-то готов всерьез утверждать, что установка памятника в центре не самого маленького города Польши может быть осуществлена без согласия властей, пусть и молчаливого? И это происходит в той самой Польше, при освобождении которой погибло более 600 тыс. советских воинов.

На первый взгляд, это более чем странно. Ведь оккупационный режим в «генерал-губернаторстве» и особенно в новых имперских округах «рейхсгау», на которые немцы разделили территорию Польши, отнюдь не был мягким, не то что в остальной Европе. Вот лишь некоторые факты. В Информационной сводке № 349 от 28 января 1945 г. 7-го отдела Политуправления 1-го Украинского фронта «О политическом положении и о настроениях населения в восточных районах Познаньского воеводства (“Вартенгау”)» сообщалось:

«Поляки, уцелевшие после 6 лет немецкого хозяйничанья в Познани, с ужасом рассказывают о своем полном политическом бесправии, о неслыханном унижении перед немцами и об издевательствах немцев. Вся политика немцев была направлена на то, чтобы поставить поляков в разряд “недочеловеков”, бесправных животных. Между поляками и чистокровными немцами, а также между теми, кто заявил о своем немецком происхождении, и псевдонемцами, переселенными из других областей, была возведена непреодолимая преграда.

Поляк не имел права войти в магазин за получением продуктов по карточкам в те часы, когда там бывали немцы. Он должен покупать продукты вечером, после немцев. На продуктовых карточках в левом углу стояла буква “П”.

Поляк не имел права передвижения и выезда из Вартегау. Поляк не имел права апеллировать по суду… У поляков не было никакой собственности – все принадлежало III империи. Немцы беззастенчиво отбирали все, что им понравилось…

Польские дети не допускались в немецкие школы, а специальных школ не было… Если ребенок умеет расписываться – он уже считается грамотеем.

Поляки не могли служить в государственных учреждениях…

Все книги на польском языке были уничтожены, газеты закрыты. При переезде из “генерал-губернаторства” в “гау” таможенный чиновник просматривал вещи и отбирал все, что было напечатано по-польски…

Поляки не имели больниц, аптек, врачей, акушерок (почти вся польская интеллигенция была истреблена)… Лечили знахари и повитухи…

…Ксендзов арестовывало гестапо. Служба в городском костеле не отправлялась. Немцы устроили в нем сначала склад зерна, а затем склад боеприпасов.

Поляк мог жениться только в возрасте 28 лет, а девушка выходила замуж не моложе 25 лет…

Поляк… при встрече с немцем… должен снять головной убор и приветствовать низким поклоном.

На каждом шагу были установлены сотни унизительных правил, за нарушение которых следовала расправа кулаком. Население было терроризировано немцами до крайней степени. Все приказания местных властей должны были выполняться безоговорочно и точно под угрозой отправки в “штрафной лагерь” (так немцы именовали концентрационные лагеря) или расстрела.

…Люди работали за голодный паек, но и его не всегда удавалось выкупить вследствие высоких цен… Все городское, так и сельское население было доведено немцами до пределов обнищания»[596].