Алиса в Стране Чудесных Клёнов - Наталия Арчер

Дэннис обдумывает ответ, задумчиво кусая губы, а я спрыгиваю с подоконника и снова возвращаюсь к нему. Это мучительно — быть в одном шаге, который кажется болезненно далёким от места, где я хочу быть.

— Мне нужно провести обследование, если ты не возражаешь, — тихо говорю, приподнимая его лицо левой рукой и проводя кончиками пальцев правой по нежной коже вокруг синяка, едва касаясь.

Его зрачки снова расширяются. Возможно, из-за того, что я загораживаю свет, не могу быть уверена.

— Я упал с велосипеда, — лжёт он прямо мне в лицо и хихикает.

— Дождь лил без перерыва пять дней подряд. Я искренне сомневаюсь в этой версии. Там лужи размером с Великие озера. Думай лучше.

— Хм… Тогда я упал, катаясь на водных лыжах, — выдаёт новую версию Дэннис, фыркая от смеха.

— Сейчас зима.

— Тогда ещё проще — то были горные лыжи.

Он смотрит на меня со смеющимися искорками в глазах, определенно не желая мне что-либо рассказывать о случившемся.

— Люди используют защитные очки для этого вида спорта.

— Ты не поверишь, — оживлённо начинает очередную байку. — Спускался, значит, я с горы и врезался в… Гремучую Иву… то есть это была Гремучая Ель, и она сбила очки с моей головы, выбив и волшебную палочку из рук. Это была битва века. Поверь, отбиться от ели куда труднее, чем от какой-то дурацкой ивы.

Кажется, я знаю, какой фильм он смотрел совсем недавно.

— Ага, — закатываю глаза, сдаваясь. — Кстати, где сейчас можно найти снег в Ванкувере? Я слышала, что не так давно тут были зимние Олимпийские игры. Я подумала, что это типа местной шутки.

— В горах — море снега: Граус Маунтин, Сеймур, Сайпрус. Выбирай любую. Настоящая зима всего в тридцати минутах езды на машине отсюда, — говорит он, воодушевившись идеей, что пришла ему в голову. Он притягивает меня ближе к себе, так что я делаю ещё один шаг вперёд. — Элис, давай поедем туда завтра вместе? Я покажу тебе город с высоты четырех тысяч футов. Там нереально красиво. Плюс дождя нет.

— Супер! С удовольствием!

Обещание провести какое-то время без дождя почти гарантирует моё согласие поехать куда угодно. Пусть даже в пустыню. Правда, при условии, что она тоже была бы в тридцати минутах езды отсюда.

— Но что насчёт твоего глаза? — наклоняюсь ближе и аккуратно целую его веко. Ни один врач не должен этого делать. Абсолютный непрофессионализм. — Срам, а не ролевая игра, — вздыхаю.

— Если бы, — отвечает Дэннис с усмешкой, пытаясь замаскировать свои слова кашлем.

— Что?

— Что? — отвечает он тем же тоном, глядя на меня невинными глазами.

Мы оба смеёмся.

— Прошу заметить, если ты собираешься использовать поцелуи в качестве лечения, то тогда, определённо, мне нужно увеличить дозировку, — указывает на своё лицо.

Я как-то и не возражаю. Целую ещё раз его глаз, потом висок, щёку, нос…

— Мне интересно, не пострадал ли ты из-за меня, — говорю, чередуя с поцелуями. — Не хотелось бы, чтобы между нами были недосказанности. Или недоизвиняемости…

Дэннис останавливает меня. Ни тени усмешки. Особенно в рубашке и галстуке он выглядит ещё старше с таким серьезным лицом. Красивым лицом, которое я хочу продолжать целовать.

Он встаёт, так что мне нужно сделать шаг назад, чтобы дать ему место, но Дэн сразу сокращает расстояние. Думаю, что он также не хочет находиться слишком далеко, когда есть возможность быть настолько близко. Моё дыхание учащается.

Теперь он бережно берёт моё лицо в свои ладони, чтобы убедиться, что я смотрю прямо ему в глаза. Дэннис произносит, чётко выговаривая каждое слово:

— Элис, прости меня. Это мне нужно извиниться. Мне так жаль, что я не поверил тебе сразу. Я вёл себя как полный придурок. Я не должен был оставлять тебя ни на минуту, как и слушать Лорен или кого бы то ни было другого. Только тебя. Честно, я не поверил ей. Это было семя сомнения, которое она посеяла в моем сознании, — он говорит, а я боюсь пропустить хоть слово, потерявшись в ощущениях от его прикосновений, запаха и тепла, исходящего от его тела. — Видишь ли, она сама изменила мне с Себом, зажимаясь с ним прямо на моём дне рождения. Мы с ним поспорили. Я утверждал, что моя девушка никогда бы так не поступила, но он сказал, что за деньги можно купить всё и всех. Короче, после этого я никогда не хотел знать, как и за сколько именно он её купил, но было легко поверить словам об измене, когда это исходило из уст той самой, которая знает, что такое предательство. Я был зол. Во мне бурлила ревность, которая застилала всё как пелена. Это было несправедливо по отношению к тебе. Мне очень жаль, Элис, что я так облажался. Но я учусь на своих ошибках, поверь мне. Пожалуйста, прости меня… если сможешь.

В его глазах столько боли. Знаю, что он говорит правду.

— Думаю, что я простила тебя в ту же ночь, Дэннис, — “Когда ты мне приснился” — добавляю про себя.. — Но спасибо тебе. Мне было важно это услышать. А теперь не мешай прописанному курсу лечения, — шепчу.

Я замечаю свежий след от рассеченной раны, которая у него, видимо, была совсем недавно. Встаю на цыпочки и целую его мягкую нижнюю губу, там, где проходит красная линия. Он вкусно-сладко выдыхает, и мне ничего не остается, как поцеловать снова, но смелее. Дэннис с готовностью отвечает, лишь крепче обнимая меня. Он целует медленно, осторожно, как будто боится обнаружить, что всё это не по-настоящему. По крайней мере, это то, чего боюсь я. Но если это сон, то мне не нужна явь.

Сейчас я не согласилась бы прервать этот поцелуй, даже если в этот момент в комнату вошёл бы кто угодно, например, мама. Да хоть папа собственной персоной.

Вот какого фига я сейчас думаю о своих родителях?!

Заткнись, Элис, и наслаждайся.

И я прислушиваюсь к своему внутреннему голосу.

15. "История Белого Кролика"