Право имею - Вячеслав Базов

к стене. Ева осталась у входа, только чуть посторонилась, чтобы впустить Ника, когда тот введёт подростка. Сверху слышались возмущённые крики, Тимура даже не смущало, что Ник дома всё ещё в маске. Кажется, мальчик звал их — прямо по именам. «Глеб! Ева!» «Ничего, — подумала Ева. — Всё равно осторожность уже ни к чему». Подумав так, сняла маску и смогла спокойно вздохнуть.

Тимур замолчал, когда понял, что его ведут к подвалу и что тот открыт нараспашку, чего раньше у Чертей не случалось. Уставился на Еву, как только её заметил, с обидой, но на Глеба посмотрел уже испуганно. На Тимуре не было маски, да и вообще он был в домашней футболке и пижамных штанах. На ногах только тёплые носки — в частном доме зимой мёрзли ноги. Еве стало его жаль.

Глеб, закончив, снял маску, а потом пистолет с предохранителя. Ник перекрывал выход, он же опередил Глеба, который хотел объяснить, пропев искажённым маской голосом:

— Мы принесли мышку.

— Мышку? — сипло переспросил Тимур. Он уже понял, смотрел на них так, словно верил им, а его в этот подвал забить до смерти притащили.

— Мы подобрали дело специально для тебя, — заговорил Глеб. Ева поняла — он-то маску снял, чтобы Тимур видел перед собой не монстра городских легенд, а настоящего человека, который готовил ему есть, помогал в стрельбе, которого Тимуру иногда приходилось перевязывать.

Глеб протянул оружие, Ева — захваченную из машины папку. Ник продолжал сторожить выход. Тимур оказался со всех сторон обложен, ему опять не оставляли выбора. Только в прошлый раз ему, наверняка, сообщили, что он будет жить тут и тренироваться, а теперь — что тренировки кончились. Связанный завыл бессвязно из-за заклеенного рта.

— Но вы же живы, — заговорил Тимур, морщась болезненно. — С вами всё в порядке еще…

Ева вдруг, впервые с момента вступления, осознала, что если бы убили не девушку, то Тимур уже был бы среди Чертей. Он тут дольше, чем она. И после каждой их вылазки наверняка думал, что вот-вот наступит его очередь. И ещё поняла, что Тимур боится не столько стрелять, сколько того, что Леонид мог предупредить — скоро их станет меньше.

— Да, но мы ввязались в войну. Против нас какие-то ещё психи, а мы до сих пор не нашли их заказчика, — Глеб был мягким, старался уговаривать. Пистолет на его руке лежал легко, рукояткой к подростку. — Тимур… я помню, каким мы тебя забрали. Кожа да кости. Я думал, из тебя ничего путного не вырастет. Ник мог тебя под мышкой тащить, сейчас уже так не унесёт. Ты возмужал. Поверь мне — намного лучше в первый раз сделать это так, чем уже на вылазке. И иметь время осмыслить, чем через пару дней ехать вытаскивать из коллектора разложившийся труп.

Тимур смотрел на них затравленно, отступал к двери, но, стоило перейти какую-то границу, как его со всей силы пнул Ник. Глеб сделал шаг в сторону, чтобы Тимур не упал на него. Тимур попытался отползти от мычащей жертвы. Глеб тем временем забрал у Евы листы дела, положил их на ступени лестницы, на них — пистолет и рядом — «тревожную кнопку». В подвале связи не было, но кнопка действовала по схеме обычного звонка — стоило нажать, и наверху раздавался сигнал.

— Тебя не выпустят, пока ты его не пристрелишь, — предупредил Ник и вышел. Следом — Ева. Глеб закрыл за ними дверь, оставшись внутри. Черти ждали его с минуту, потом и Глеб вышел из подвала, с металлическим скрежетом запер его. Ник снял маску только когда снова вышел в гостиную. Ева уже снимала бронежилет к тому времени. Все трое, не договариваясь, сели на диваны вокруг журнального столика — Ева и Ник с одной стороны, Глеб напротив них. Остались в армейских брюках с карманами и чёрных майках, вещи оставили около дивана в куче — оружие, бронежилеты, запасные обоймы. В тишине, в которой они ожидали, послышались шаги. Глеб даже не дёрнулся, его сложно сейчас было напугать. С лестницы спускалась Кристина. Словно ей и не было холодно — босиком, в шортах и рубашке, завязанной под грудью. Села на диван, где сидел Глеб, словно была частью этого, вместо приветствия улыбнулась всем по очереди и внезапно, словно пощёчину дала, произнесла:

— Всё время забываю, какие же вы на самом деле суки.

На секунду снова стало тихо, потом Ник зашёлся смехом, показал ей большой палец. Еву же это резануло сильнее, чем если бы Кристина сказала это в любое другое время. Потому что сейчас Кристина только подтверждала то, что они и сами знали.

— Иди к себе, — приказал Глеб. — Тебя не касается.

— Конечно не касается. Может, и на моё место хочешь? Своим телом ловить этих боровов? А? У вас до последнего был шанс. Помочь ему сбежать, помочь скрыться. Спрятать. Я думала, вас устраивает, что он тут, потому что тут безопасно. Вы же всё видите, что он не хочет убивать.

— Никто не хочет убивать, — возразила Ева. Ник поправил:

— Кроме меня.

— Это нежелание проходит, — дополнил спокойно Еву Глеб.

— И на кого вы теперь похожи? Зачем вы его втягиваете? Как ведро с крабами… Потому что Лео приказал? Вы сами себя за хвост кусаете, сами замыкаете этот круг. Всю жизнь только убиваете. У вас был шанс спасти, а вы его просрали.

— Иди к себе, — повторил Глеб. — Пока я тебя туда не унёс. И запер.

— Просто решила уточнить, что вы понимаете, что делаете, — Кристина подняла белые руки, показывая, что сдаётся. Встала с дивана и правда пошла к себе. Казалось, Глеб выдохнул с облегчением.

— Ник, сколько ёлка ещё будет стоять? — переключился он. Ник пожал плечами, откинулся на спинку дивана:

— Как время будет, уберу.

— Так до мая ждать можно.

— Да ну не, я не думаю, что он там до мая просидит. Мы ему сказали, что еды и воды давать не будем, пока он его не пристрелит? Стоит сходить сказать?

— Нет уж, сиди, — приказал Глеб, сцепив руки перед собой в замок.

* * *

— Я тогда и статью его находил. В интернете. Её даже особо не прятали — удалили, но в сохранёнках она ещё оставалась. Отец думал, будет резонанс. Думал, что именно его расследование самое важное, — продолжал Ник, глядя в свои карты. Отвлёкся, когда до него дошла очередь — забрал одну карту у Глеба, тут же скинул её вместе с парой. — Он одного понять не мог. Вся страна агонизировала. Это везде происходило. И всем