Стоянка поезда – двадцать минут. Роман - Юрий Мартыненко

В пятидесяти километрах от «правительственного» моста лежит станция Мирная. В 60-80-е годы здесь располагались многочисленные воинские подразделения: мотострелковые, танковые, артиллерийские. Трёхэтажные казармы, автопарки, складские помещения, стрельбища и полигоны для тактических учений, более десятка пятиэтажных жилых домов для офицеров и их семей. В 90-е годы военные ушли, бросив здания и сооружения на произвол судьбы. Военный городок стал превращаться в руины. И теперь взору открываются остовы полуразрушенных казарм и домов офицерского состава. Будто враг лихим набегом поверг всё в развалины, на фоне которых киношникам теперь можно снимать фильмы о войне. Только не враг порушил здесь всё, а те, кто бросил военный городок на произвол судьбы, кто свои оборонительные рубежи своими же руками и уничтожил, сделав это за неприятеля.

Далее на юг, в десятке километров, станция Безречная — мощный гарнизон, которой был представлен артиллеристами, танкистами, мотострелками. На месте военного городка — груды битого кирпича, куски бетона, бурьян. Лишь остатки бетонного забора указывают на то, что когда-то здесь дислоцировались защитники Родины, мощи которых боялись наши нынешние друзья.

И дальше, по обе стороны дороги, на всём обозримом пространстве степи, вплоть до границы остовы зданий и армейских сооружений, брошенные доты и целые укрепрайоны, разрушенные и никому уже не нужные. А когда-то были они «не по зубам» любому противнику и, зная об этом, в самые тяжкие дни Великой Отечественной войны самураи не осмелились напасть на Советский Союз, предпочитая сохранять нейтралитет. И после войны эта мощь и сила охлаждали пыл и агрессивные амбиции супротивной стороны, обеспечивая мирный труд страны. Без всякой рекламы и широкомасштабной пропагандистской шумихи, так как истинная сила в «пиаре» и «бряцании оружием» не нуждается.

Забайкальцы хорошо знают дружественное отношение к нашей стране южного соседа. Самые доброжелательные отношения сложились между народами наших стран, где нет агрессивности и амбициозности. Но, как говорится, «порох всегда надо держать сухим», только так нас будут уважать, только так будут укрепляться наши равноправные, добрососедские отношения.

А теперь южные ворота страны, если и защищены, то только номинально. Более того, на сегодняшний день упразднён Забайкальский военный округ, его штаб, находившийся в городе Чите, переносится в Новосибирск, что ещё в большей мере ослабляет Забайкальское направление. А если уповать на ядерное оружие, как главный аргумент в защите наших рубежей, то «долбануть» этим оружием придётся по собственной территории, так как сдержать противника, ринувшегося через границу (широкий степной «коридор» тянется почти до самой Читы»), будет просто некому.

Сёла и посёлки юга Забайкалья за последние двадцать лет обезлюдели. Кто-то уехал подальше от этих мест, кто-то умер. Многие спились и деградировали. С развалом колхозов и совхозов селяне потеряли работу и уверенность в завтрашнем дне. Их дети лишены возможности получить качественное образование, а сами они — нормальное медицинское обслуживание и зачастую средства для существования. А главное, потерян смысл жизни, и не чувствуют они отеческую заботу государства о себе. Собственное убогое жильё, развалины животноводческих ферм, зернохранилищ, ремонтных мастерских, пашни, заросшие сорной травой и кустарником, особых патриотических чувств не вызывают.

— В известной советской песне о гражданской войне были такие слова: «… мы мирные люди, но наш бронепоезд стоит на запасном пути!» Но, видимо, такие слова наше высшее военное руководство подзабыло, а напрасно, — поделился как-то своим мнением с Вячеславом Шмелём его бывший командир Самойлов.

29

…С распадом Советского Союза и смещением духовных ценностей, а точнее, полной их подменой западными образцами псевдоморали стало забываться и военно-патриотическое воспитание школьников. Уроки мужества, встречи на классных часах с ветеранами Великой Отечественной войны постепенно переходили в разряд анахронизмов, то есть пережитков прошлого.

Василий вспоминал, что раньше, бывало, к 23 февраля — Дню Советской Армии и 9 мая — Дню Победы, учителя приглашали ветеранов в школу выступить перед учениками. Василий не любитель рассказывать, как воевал, какие подвиги совершал. Многое, конечно, он держал при себе, в душе, о многом не только что рассказывать ребятишкам, вспоминать-то было страшно, хотя минуло уже несколько десятков лет — на лацканах парадного пиджака столько юбилейных медалей скопилось… Поэтому чаще он подробнее останавливался на том периоде жизни, когда служил в учебном артиллерийском полку Забайкальского военного округа, будучи призванным на службу в армию ранней весной 1941 года. О делах же фронтовых, говорил вскользь, будто нехотя, будто не придавая слишком большого значения тому, что воевал, фашистов бил. Воевал да воевал, не хуже и не лучше других. Фронтовики все воевали, все стремились к тому, чтобы разбить врага и вернуться домой. Хотя, понятное дело, что ребятам и учителям интереснее всего было услышать именно о войне: о друзьях-товарищах, о боях-пожарищах…

Служба в частях Забайкальского военного округа имела особенный характер. Под боком Квантунская армия, далеко на западе набирает силу Германский вермахт, топча сапогами страны Европы и неминуемо приближаясь к границам СССР. Округ готовил резервы, и эта подготовка тоже имела свои особенности, связанные со сложными природно-климатическими условиями. Резко континентальный климат с большими перепадами температур, частое изменение погодных условий, масштаб географического пространства.

Будущих артиллеристов обучали так, чтобы они очень хорошо знали матчасть, владели оружием, чтобы любой номер в орудийном расчёте мог заменить товарища. На тактических занятиях учили, как занять удобную для ведения боя позицию. Да многому чему учили, причём в быстром темпе. Командиры не позволяли расслабляться. Все понимали, что воевать придётся, причём совсем скоро…

В частях и соединениях оборудовались учебные полигоны, лагеря, специальные оборонительные районы, штурмовые полосы, противотанковые рубежи. Подразделения и части выводились на 7—10 суток в районы учебных полей и стрельбищ. Основной упор делался на тактико-специальную и огневую подготовку. Артиллеристы учились преодолевать крутые скаты, поднимая вверх и опуская вниз пушки и боеприпасы. Маршевая выносливость и физическая закалка воинов вырабатывалась в ходе длительных маршей подразделений и частей с полной боевой выкладкой и штатным вооружением. Бывалые бойцы, которые были призваны раньше Василия, осенью 1940-го года, рассказывали, как в зимнее время они совершали многокилометровые марши на лыжах, значительную часть времени проводя в подвижных зимних лагерях. Вообще, одним из изнуряющих буден считались постоянные марши. С полной выкладкой солдаты делали переходы по тридцать-тридцать пять километров в день. Ночевали в неотапливаемых помещениях. Портянки сушили на груди собственным телом… С началом войны заметно снизилось продовольственное довольствие.

Обычно же на встречах в школе общение с учениками строилось по принципу: вопрос — ответ.

— Из каких пушек вы стреляли?

— Чаще из «сорокапяток», то есть из 45-миллиметровых, потому что они стояли на вооружении нашего артдивизиона.

— Какое звание у вас было на войне?

— Начинал