Место в жизни (СИ) - "Слэйд"

— Зачем?

— Чтобы спасти хоть одного цыпленка из десятка. Он возвращает их под курицу и прячет от сестры, чтобы их не забрали и не съели. В итоге так он собрал шесть яиц, которые я оплачивал. И поскольку они формально мои, а он не хочет, чтобы их съели, я решил, что заберу цыплят и у меня будут куры.

— Хэх, это Эрл может, — засмеявшись, Фостер присел на стул и, помолчав с пару секунду, продолжил. — Вообще он не любит расставаться со своими «друзьями». Будь они в перьях или с лысыми хвостами. Однажды он умудрился подружиться с крысой и прятал ее в своей комнате больше двух месяцев. Могу только представить, как упорно он вертится сейчас вокруг курятника. И странно, что этого не заметила Рут.

История про крысу всплыла в памяти сама собой, но пересказывать ее Артуру шериф не стал. Все-таки знал он ее со слов Данко, который при очередном отъезде Гарри остался ночевать у Рут, и вместо того, чтобы нежится ранним утром в постели, пока та готовила завтрак, вскочил от громкого крика, в спешке натянул штаны и побежал вниз с револьвером. Где увидел разбросанную по полу посуду, овощи, муку и Рут, в страхе забравшуюся на кухонную тумбу.

Потому что крыса оказалась на столе напротив, уничтожая хлеб.

Потому что отчаянные крики и требование пристрелить эту дрянь смешались с протяжным эрловским: «Н-нет! Это м-мой д-д-руг! Н-не над-до трог-гать д-друга!»

— Но он добрый парнишка. Жаль, что с головой непорядок.

— Да, я заметил. А в чем дело? Он с рождения такой или что-то случилось? — заглянув под крышку, Морган прикинул, что через минуту можно будет уже переставлять котелок на стол и приниматься за еду.

— Старая история. И, с одной стороны, глупая.

Прокручивая в голове события почти пятнадцатилетней давности, Фостер потянулся к ложке и бесцельно повертел ее в руках. Осознание всей трагедии семьи Хемпс в полной мере пришло к нему только после рождения Катрин.

— Хемпсы всегда занимались лошадьми. Сэмуэль объезжал их и продавал особо агрессивных жеребцов на родео. Эрла с восьми лет отправляли чистить стойла, выполнять мелкую работу в конюшне. Все-таки будущий хозяин ранчо рос. Но к тем жеребцам, конечно, не подпускали.

Замолчав на пару секунд, Джеймс поджал губы.

— В один вечер к Сэмуэлю прибежали соседские дети. Рассказали, как Эрл повел их к крайнему загону, чтобы показать лошадей и перелез через ограду. Черт его знает, почему он полез именно к жеребцам для родео и зашел с крупа. Старший Хемпс нашел его на земле всего в крови, с вмятиной в голове от копыта. Первой мыслью было, что он уже не жилец, но Эрл все еще дышал. С такой травмой и мучениями милосерднее всего было облегчить его участь, но доктор Гамильтон смог каким-то образом вытащить парня с того света и поставить на ноги, — задумчиво постучав ложкой по столу, шериф печально усмехнулся. — Хемпс пристрелил ту лошадь. Хотел и помощников своих, но слава Богу обошлось. А Эрл… Хоть и выжил, но последствия, как видишь, остались: в свои двадцать пять он больше похож на полоумного ребенка. А лошадей любит даже сильнее, чем до травмы. Возможно, не помнит, что тогда произошло.

— Нда…

Что тут еще было сказать?

С самого детства каждому ребенку говорят о том, что одно неразумное действие может повлиять на жизнь в целом. На ее наличие в принципе. Поэтому нельзя играться со спичками, нельзя играться с отцовским револьвером, нельзя размахивать топором, подходить к лошади сзади, пугать ее или совать пальцы в дверные щели и так далее. И только кажется, что ничего не произойдет – не произошло же раз, два, три… Однако везение может закончится крайне неожиданно.

Порой достаточно одной глупости, чтобы справляться с ее последствиями всю оставшуюся жизнь.

— Семье должно быть крайне непросто было с этим смириться.

— Хм… Сэмуэль как-то обмолвился в салуне, что проще было бы ходить к сыну на могилу, чем видеть, как он растет таким… Я не разделяю этого мнения, но не могу осуждать. Особенно, когда на людях у Эрла случаются какие-нибудь приступы, и ты видишь то, с чем им приходится сталкиваться куда чаще, чем может показаться.

— Я, конечно, не так уж и давно здесь нахожусь, но не сказал бы, что Эрл совсем полоумный. Придурковатый, конечно, но вполне соображает.

— Это сейчас. Раньше было хуже. Рут много занималась с ним, они ездили по врачам. Какие-то доктора из Блэкстоуна посоветовали дать ему бумагу и карандаши, это со временем сделало его спокойнее и усидчивее, научило доводить какие-то несложные дела до конца. Но и шарлатанов хватало…Черт бы их побрал. Одно дело, когда и правда стараются помочь, но не выходит. А другое, когда залитую кипятком землю выдают за кофе.

В сердцах Фостер хотел было сплюнуть на пол, но вспомнил, что находится дома, а не на улице.

— Был один ублюдок. Профессор. Хемпсы ему даже верили первое время, уж больно представительным казался. Кучу денег отдали, чуть ранчо не заложили в банк. На деле «спасительная настойка», которую он повторно втюхивал им по баснословной цене, оказалась кактусовой водой с добавлением мочи и барсучьего жира. Действие первой просто удачно совпало с периодом просветления в голове Эрла.

Артур понимающе кивнул. Подобного сорта людей хватало везде. Даже в его окружении, когда объявлялся Трелони, скрываясь от последствий очередной аферы. Или, когда приходилось забирать последнее у семьи, похоронившей отца, не успевшего отдать денежный долг по займу Штрауса. Ты не думаешь о других людях в этот момент. Только о себе и своем достатке.

Выполняешь работу.

Нужно было сменить тему.

— Знаешь, я тоже встречал одного шарлатана… Продавал не «лекарства», хотя такие тоже были, а мечты.

Сняв котел с печки, Морган перенес его на стол и открыл крышку, накладывая рагу в свою тарелку.

— Храбрейшая женщина Маргарет, укротительница дикий зверей, — он усмехнулся, переключаясь на одну из самых странных встреч в своей жизни. — Разумеется, женщины никакой не было. Это был мужик в платье. Конечно же, британец. Знаешь, они все какие-то повернутые.

Отодвинув стул, охотник уселся поудобнее и, вспомнив о том, что находился все еще в шляпе, снял ее и положил рядом с собой.

— В общем, он путешествовал по Америке и его цирковой караван перевернулся, животные разбежались. Он попросил меня найти какую-то индийскую тигрицу, зебру и льва. В итоге я нашел их. Осла, выкрашенного в зебру. Пуму, аналогично перекрашенную в тигра… И льва.

Джеймс, до этого подозрительно внимательно слушавший историю, кашлянул.

— То есть… Никакой зебры с равнин Онго-Бонго не было?

— Онго-Бонго? - Артур озадаченно моргнул, поскольку определенно слышал где-то эту белиберду. — То есть… Ха… Ты… А-ха-ха!

Зайдясь смехом, Морган ударил кулаком по столу.

— Маргарет у вас побывала, да? А-хах…Со своим чудо-зверинцем, и ты… Аха-ха-ха-ха!

С каждой секундой Джеймс все четче осознавал, что его провели, как мальчишку. Черт подери, он ведь взрослый мужик, а столь наивно и доверчиво повелся, оказывается, на расписных животных? Вот же ж блять!

Но ведь они были так похожи на настоящих, как и истории того странного мужика в платье!

Весь Кейптаун смотрел на диковинки других стран, разинув рты, свято веря в эту…как ее… в Лимпопо!

— Я не… Кхм… Да она была точь-в-точь, как на картинке! Вылитая зебра!

Под новый взрыв хохота, Фостер поджал губы, мгновенно насупившись. Краска стыда и смущения наползла на лицо, окатывая испепеляющим жаром.

— Гребаный ублюдок, не зря он не давал никому ее гладить и приближаться, — схватившись за ложку, шериф усердно принялся накладывать рагу себе в тарелку, — Но ржала она и правда как-то… Странно.

Отсмеявшись и вытерев даже выступившие слезы, Морган глубоко вдохнул.

Шериф выглядел таким смущенным и озлобленным, что смеяться над ним дальше было как-то жалко. Да и что душой кривить, если бы Артур не приближался к несчастным животным, то и сам мог вполне попасться на обман.

— Нет, ну лев у него был настоящий. Единственный, действительно настоящий зверь, - примиряюще кашлянув, Артур зачерпнув ложкой картошку с соусом. — Черт, я думал он задерет меня, когда увидел, что это не какой-то пес с искусственной гривой. С пумой, конечно, иметь дела тоже мало приятного, но они нам хотя бы знакомы.