История руссов. Славяне или норманны? - Сергей Парамонов

Заметим, далее, что договор 907 года был написан от имени византийских царей Леона и Александра, в договоре же 911 года был упомянут и малолетний Константин, юридически уже вошедший на престол.

Если бы летописец из договора 911 года сделал по догадке два (907 и 911), то естественно было бы ожидать упоминания о Константине и в договоре 907 года, но этого нет. Значит, если летописец разделил договор 911 года на два, то сделал он это очень тонко, иначе говоря, это было злонамеренной фальсификацией. Но как раз для этого допущения у нас нет решительно никаких оснований.

Перейдем к интересной детали договоров — все они начинаются словами: «Равно другого совещания» и т. д. Понимали это по-разному: 1) копия договора, т. е. список с него, 2) Срезневский полагал, что «другого» — это неверно написанное или прочтенное слово, на самом же деле правильно будет — «копия мирного договора», 3) копия другого, т. е. второго соглашения и т. д. Все они неверны.

Разгадка заключается в том, что и договор Святослава 972 года тоже начинается с этих же сакраментальных слов, а договор был только один, следовательно, третье объяснение сразу отпадает. Догадка Срезневского уже неприемлема потому, что она исходит из «поправки» текста, 99 % таких «поправок» — ошибки комментаторов. Остается предположение, что речь идет о копии, но это не так. Дело в том, что подобные договоры-грамоты были не копиями, а равноценными оригиналами на двух различных языках, именно на языках двух договаривающихся сторон.

Греки получали договор на греческом, а руссы — на русском языке, и в дальнейшем ссылались на них, как на оригинал. «Равно другого», т. е. «равное другого экземпляра» и передает совершенно точно с юридической точки зрения суть документа, это не «копии», и не оригинал и копия, а два оригинала на разных языках, равные по значению один другому.

Хотя по всему видно, что первый оригинал писался по-гречески, а второй затем переводился на русский, — в толковании текста руссы исходили из своего оригинала, а не из греческого, поэтому русская версия копией не была, хотя и была переводом.

Таким образом, в 911 году руссы не только отлично разбирались в тонкостях юридической терминологии, но и обладали ею на собственном языке. К сожалению, историки по крайней мере до 1950 года этого не поняли.

Обратимся теперь к другой не обсужденной историками подробности: Леон (Лев), император Византии, умер будто бы 11 мая 911 года, соимператор Александр царствовал с 911 по 913 год, будучи опекуном малолетнего сына Льва — Константина Багрянородного (род. в 905 г.).

Договор 907 года составлен от имени Льва и Александра, договор 911 года составлен при «тех же царех», но в самом договоре при перечислении главных представителей обеих сторон упомянут и Константин.

Константин начал царствовать «де-юре» (будучи еще 6-летним мальчиком) с 11 июня 911 года — значит, договор 911 года заключен позже этого срока. И действительно, договор датирован: «Месяца сентября 2, индикта 15, в лето от создания мира 6420», т. е. на другой день нового 912 года, если считать «от Сотворения мира» (при этом исчислении год начинался с 1 сентября).

Все, казалось бы, ясно и точно, однако есть и противоречащие этому факты — после изложения текста договора идет: «Царь же Леон почти послы русскые дарми…» Значит, царь Леон еще был жив, если после заключения договора устроил послам руссов прием, во время которого им были показаны достопримечательности Царьграда.

Имеется и другая несообразность: царь Леон умер 11 мая 911 года, и в то же время есть сведения, что он короновал своего сына Константина 9 июня того же 911 года, т. е. почти через месяц после своей смерти.

Совершенно очевидно, что эти несообразности произошли оттого, что одни даты даны «от Сотворения мира», другие «от Рождества Христова», таким образом, даты расходятся в один год. По-видимому Леон умер не 11 мая 911 года, а 11 мая 912 года от Р. X.

Русская летопись отметила под 6421 (913) годом: «поча царьствовати Константин, сын Леонов». 913 год также указан, как последний год опекунства Александра над малолетним Константином.

По-видимому, последовательность событий была следующей: 9 июня 911 года «от Сотворения мира» Константин был коронован отцом, 2 сентября того же года от Р. X., но 912 «от Сотворения мира» был заключен договор греков с руссами. 11 мая 912 года «от Сотворения мира» Леон умер, а через несколько месяцев, т. е. уже в 913 году «от Сотворения мира», Константин воцарился.

Мы не настаиваем на точности этой схемы, но уточнение событий русскими историками обязательно, ибо без точной хронологии не может быть настоящей истории.

Подведем итоги:

1. Договор 907 года существовал не только в действии, но и на бумаге, как самостоятельный документ: а) такой важный государственный акт между двумя державами не мог не быть закрепленным в письменном виде, ибо он состоял не только из временных пунктов, но и заключал пункты, действующие и в будущем, б) летописец цитирует его почти полностью, опустив только для краткости несколько начальных и вступительных фраз.

2. Договор 907 года был главным образом договором военным, на поле сражения, заключая в себе в первую очередь условия прекращения войны. Что же касается гражданских отношений, то установлены были только общие принципы, детали же выработаны не были.

3. Договор 907 года являлся вполне законченным, самостоятельным договором и не мог быть частью договора 911 года уже потому, что посвящен был главным образом текущему моменту и для 911 года оказывался бы анахронизмом.

4. Нет решительно никаких разумных оснований думать, что летописец, «воссоздал» договор 907 года или допустил намеренные, вернее злонамеренные, вставки и пропуски. Этот упрек должен быть решительно снят с летописца.

5. Договор 911 года является совершенно отдельным самостоятельным документом, касающимся только мирных, деловых отношений и совершенно не затрагивающим вопросов заключения мира, — таковой договор был заключен 4 года тому назад.

6. Договор 911 года вовсе не был перезаключением договора 907 года, — он совершенно не касался предметов (даже мирного характера!), обсужденных в 907 году. Он был следствием заключения первого: те подробности, которые неуместно было обсуждать на поле сражения, были отложены и составили его единственный предмет.

7. Промежуток в 4 года между обоими договорами показывает, что ничего особенно спешного, настоятельно необходимого он не заключал, его содержание в значительной мере определилось этим 4-летним опытом мирных соседских отношений.

8. Договор 944 года был только Договором на поле сражения, в основном он был исчерпан тем, что Игорь взял контрибуцию, а все дальнейшее было отложено на следующий год.

9. Договор 945 года подтвердил торжественно состояние мира между Русью и Византией, а главное — регламентировал очень подробно (почти 5 печатных страниц!) мирные деловые отношения. Этот договор действительно в некоторых частях пересмотрел и изменил некоторые пункты предыдущих мирных договоров.

10. Из договоров Руси с греками в 907, 911, 945 и 971 г. видно, что юридическая сторона дела была на должной высоте и что руссы обладали даже специальной терминологией в этой области.

Год смерти императора Леона с точностью не установлен, по-видимому, это случилось не в мае 911 года, как говорят некоторые источники, а в мае 912 года.

Коснувшись договоров Руси с Византией, уместно будет упомянуть, что есть достаточные основания думать, что на деле договоры были гораздо более многочисленными. Беда в том, что они до нас не дошли, может быть, даже потому, что многие из них были более частного характера и не имели общегосударственного значения. Рассмотрим некоторые, далеко не исчерпывающие вопроса факты, говорящие в пользу нашей мысли.

Прежде всего, греческий историк Лев Диакон, рассказывая историю похода Игоря в 941 году, говорит, что «Игорь грубо порвал тот договор, которому присягал, и напал на Царьград». Значит, между греками и Игорем существовал особый договор еще до похода в 941 году, договор, заключенный лично с Игорем, которому он присягал. Содержание этого договора нам совершенно неизвестно, однако из других аналогичных случаев (в предыдущем и дальнейшем) можно заключить, что в него входил пункт о военной помощи Руси или о разрешении пользоваться наемной военной силой.

Во всяком случае, в 934 году, во время похода греческого флота в Ломбардию, в нем принимал участие и русский отряд, состоявший из 7 судов и 415 воинов. В дальнейшем, именно в 948 году, вспомогательные русские войска участвовали в осаде Эдессы, в 949 году они принимали участие в завоевании Крита (7 кораблей, в которых находилось 584 воина и 42 служителя, всего 626 человек). Последняя группа до похода на Крит исполняла сторожевую службу на Адриатическом море между Диррахием и Далмацией. Именно об этих моряках, вероятно, и шла речь во время переговоров Ольги с Константином в Царьграде, о чем мы узнаем мимоходом из русской летописи.