Признание - Чарльз Тодд

«Да, он такой».

На сей раз, доехав до дома Джессапа, Ратлидж остановил машину и вылез. Не успел он постучать, как хозяин широко распахнул дверь, едва не ударив его по лицу.

— Второй раз подъезжаете! Хотели зайти, да духу не хватило? Ну, я вас не приглашаю. Здесь мой дом, и я сам решаю, кого приглашать, а кого нет.

— Да, я так и подумал, — с деланой беззаботностью ответил Ратлидж. — Где предпочитаете беседовать? Может, пойдем на берег? Пусть все фарнэмцы увидят, как я арестую вас за то, что вы мешаете сотруднику полиции исполнять свой долг… А может, пойдем на кладбище. Там вашего унижения не увидит никто, кроме мертвецов!

Джессап окинул Ратлиджа оценивающим взглядом. Они были примерно одного роста, Ратлидж чуть выше, зато Джессап уже начал толстеть в области талии и был тяжелее Ратлиджа килограммов на шесть, а то и больше.

— Джессап, вы напрасно тратите мое драгоценное время, — сурово произнес Ратлидж.

— Говорите!

— О чем сообщил вам Бен Уиллет в своем последнем письме? Что он пишет книгу о «Стрекозе»? О чуме, о сгоревшей церкви, внутри которой находилась сотня душ? Вы поэтому поехали в Лондон и убили его?

Ратлидж заранее подготовился ко всему. Однако Джессап ответил ему недоуменным взглядом исподлобья и спросил:

— В каком еще последнем письме? Неужели он в самом деле писал книгу о «Стрекозе»? Господи, да если бы я узнал, я бы убил его собственными руками! Трус проклятый. А вы точно знаете? Дьявол его побери, он ведь слово дал и мне, и своему отцу! Поклялся, что будет держать язык за зубами! — Рассвирепевший Джессап с силой ударил кулаком в дверной косяк. — Так вот почему он боялся возвращаться домой до смерти Неда! А Абигейл знала?

— Нет, не знала. И я понятия не имею, почему он не рассказал ей о том, что стал писателем.

— Так, значит, о нем тогда болтали во Франции, — вдруг сообразил Джессап. — О нем, а не о Неде! А я-то думал, они над нами подшучивают — Жорж и его сын. Сволочи они, но у них есть то, что нам нужно. Откуда они пронюхали, ведь даже мы ничего не знали? Погодите, они ведь вроде говорили, что книжка о контрабандистах…

— Они обо всем пронюхали, потому что книги вышли во Франции под именем Эдварда Уиллета. Контрабандисты действовали в его втором романе. О «Стрекозе» он написал в третьем.

— Если вы меня обманываете, я вас убью!

— Кто-то обо всем узнал. Кто-то нашел его в Лондоне. Бен написал письмо домой, чему есть свидетель. Тот же свидетель охотно покажет на суде, что за день до смерти он с кем-то встречался.

— Я никакого письма от него не получал. И потом, Бен скорее написал бы Санди, а не мне. Или Абигейл. — Джессап покосился в сторону паба.

Подняв глаза, Ратлидж увидел, что на пороге «Гребной шлюпки» стоит Санди Барбер и смотрит на них.

— Кто нашел труп миссис Рассел? — быстро спросил он.

— Кто нашел… Да ведь ее не нашли!

— Зато нашли медальон. Ее медальон. — Ратлидж посмотрел на Джессапа в упор. Того выдали глаза. — И кто нашел труп Джастина Фаулера в реке и не сообщил об этом?

Джессап снова покосился на Барбера и буркнул:

— Никто!

— Вы не хотели, чтобы полицейские задавали лишние вопросы. Поэтому вы не сообщили о медальоне. И о трупе Фаулера. Кто убил их, Джессап? Ваша веселая шайка контрабандистов? Или кто-то другой?

— Убирайтесь из Фарнэма к черту! — процедил Джессап сквозь стиснутые зубы. — Предупреждаю…

— Вы запугали констебля Нельсона, но Скотленд-Ярд вам не запугать. Я пришлю сюда дюжину своих людей. Они обыщут каждый дом, допросят всех жителей деревни до единого. Мы прочешем всю реку, разобьем все ваши лодки. Сообщим о нашем расследовании во все лондонские газеты, и, когда закончим, Фарнэм изменится навсегда. И тогда все узнают, какое злодеяние совершил ваш предок, который носил ту же фамилию, что и вы… Да, Джессап, я прочел рукопись!

Он понял, что зашел слишком далеко. Если бы у Джессапа под рукой оказалось ружье, он бы пустил его в ход.

Хэмиш что-то предостерегающе бормотал. Ратлидж неожиданно заметил: пока он говорил, Санди Барбер подошел и встал у него за спиной. Ратлидж сделал шаг в сторону, чтобы видеть обоих противников, и стал ждать, что будет дальше. Их ослиное упрямство выводило его из терпения. Они чинили ему препятствия на каждом шагу! Настала пора положить этому конец.

Барбер первым нарушил враждебное молчание:

— Если мы вам скажем, вы оставите нас в покое?

— Молчи! — рявкнул Джессап.

— Нечего устраивать бесплатный цирк на улице! — огрызнулся Барбер. — В «Шлюпке» сейчас никого нет. Пойдем туда!

Барбер ждал, что сделает Джессап; Ратлидж решил промолчать. Видно было, что Джессап с трудом старается взять себя в руки. Он был в ярости, но все же понял, что односельчане, выходя из домов и лавок, во все глаза смотрят на них и прислушиваются.

Ратлиджу казалось, что он слышит, как Джессап внутренне сокрушается из-за того, что здесь слишком людно для убийства.

Наконец, он сухо кивнул, оттолкнул Ратлиджа с дороги и первым зашагал к «Гребной шлюпке». Он шел не оборачиваясь, чтобы проверить, идут ли за ним Барбер и Ратлидж.

Как только Джессап отошел подальше и уже не мог их слышать, Барбер прошипел:

— Зачем вы его так разозлили? Ведь он мог убить вас!

— Пусть бы попробовал, — ответил Ратлидж и в свою очередь зашагал к пабу. Барберу пришлось поспешить, чтобы догнать его.

— Неужели он прямо так все и написал в своей книге? — недоверчиво спросил он. — Господи, да я бы ни за что не подумал… он ведь мечтал служить в хорошем доме лакеем или дворецким… Больше Бен ничего не хотел. Что с ним стряслось?

— Наверное, его изменила та короткая поездка во Францию. А потом война. Судя по всему, на фронте он вел дневник. Когда война закончилась, написал мемуары и издал их в Париже.

— Будь проклята война! — воскликнул Барбер, когда Ратлидж толкнул дверь паба. — И будь прокляты французы, раз уж на то пошло!

Джессап уже ждал их. Едва они вошли, он обратился к Барберу:

— А с ним что сделаем? Ему надо заткнуть рот!

— На виселицу захотел, старый дурак? В Скотленд-Ярде знают, куда он поехал! Он правильно говорит: если с ним что-то случится, сюда нагрянет целая армия. От Фарнэма мокрого места не останется! Скажи ему все, что он хочет знать. Учти, если ты не скажешь, скажу я. А потом пусть даст слово, что будет молчать.

Лицо Джессапа побагровело; гнев его рвался наружу.

— Никто не узнает того, что он пронюхал! Не смогут!

— Уиллет оставил после себя коробки. Там лежат рукописи, — ровным тоном произнес Ратлидж. — И когда рукописи увидят свет, вас будут судить за убийство Бенджамина Уиллета. И потом, не забывайте: кто-то убил Джастина Фаулера и покушался на жизнь Уайата Рассела здесь, а не в Лондоне. Вам придется держать ответ и за эти преступления!

— Старый дурак! — прорычал Барбер. — Только о себе и думаешь! Ты нас во все втравил, теперь выпутывай!

Последовало долгое молчание. Джессап, видимо, взвешивал все за и против.

Ратлидж заметил, что один раз он покосился на окна, выходившие на реку. Потом едва заметно покачал головой, словно отметая такую возможность. Джессап силился смириться с мыслью, что выбора у него не осталось.

— Ладно, — сказал он наконец. — Труп Фаулера мы нашли в реке; он уже был мертвый. Сначала мы приняли его за немецкого шпиона, который упал в воду и утонул. На тот момент прошло совсем немного времени с тех пор, как пропала старуха, и мы не хотели, чтобы к нам снова нагрянули полицейские. Мы отволокли его на буксире к устью реки и там отвязали.

— Кто сказал Уиллету, что Фаулера убил Уайат Рассел?

— Должно быть, Нед, — ответил Барбер. — Кто же еще?

Джессап перебил его:

— Нет, не Нед. Я написал ему во Францию и обмолвился, что Рассел и Фаулер поссорились, а потом мы услышали выстрел. Я решил подстраховаться на всякий случай — вдруг, думал, труп прибьет в другое место. В ответном письме Бен спрашивал, из-за чего они повздорили, не из-за мисс ли Фаррадей. И я написал: очень даже может быть.

— Ты ему написал… черт тебя дери, а мне даже не заикнулся! — сердито воскликнул Барбер.

— Я хотел нас прикрыть. Думал, как лучше…

Ратлидж сказал:

— Уиллет вам поверил. Главным образом из-за того, что он сделал потом, я и занялся этим делом. Он пришел в Скотленд-Ярд и сказал мне, что Уайат Рассел убил Фаулера. Уиллет знал, что умирает. По-моему, больше всего ему хотелось, чтобы мисс Фаррадей узнала, что случилось с Фаулером, а сам он ей вряд ли мог сказать. Должно быть, Бен понимал, как она относится к Фаулеру, и хотел некоторым образом отблагодарить ее за то добро, которое она сделала для него. — Ратлидж мрачно улыбнулся. — Джессап, вы сами обрушили свой дом себе на голову!

— Но ведь Уиллет еще не умер, когда вы приезжали в Фарнэм в самый первый раз, — возразил Джессап.