Песня цветов аконита - Светлана Дильдина

В комнате было трое. Каэси, дядя его и двоюродный брат. Младшая ветвь. Официально одетые, в сине-зеленом, чуть ли не со знаками Дома явились сегодня. И разговор вели тихий — со стороны показалось бы, что просто беседует за обедом родня. За столом, как известно, не принято обсуждать дела. Но ради такого можно и пренебречь обычаями.

Голос Каэси, как будто немного усталый, отчетливо слышен двум другим, но отойди на три шага — и не разберешь ничего. Из слуг только один — глухонемой, который настолько знает требования господина, что слышать и говорить ему и не нужно.

— Жаль, что смерть унесла господина Кими, — это двоюродный брат. И не хватает ума не лезть с сожалениями!

— В конце концов, он делал, что мог — а это могло не понадобиться. Нельзя ставить жизнь на игральную доску, если не уверен, кто играет с тобой.

— Но Лисы ведут себя нагло! — гудит голос дяди.

— Лисы ведут себя умно. Вернее, старший Асано — и Шену. Если они получат мою сестру, мы должны будем смириться с их стремлением вверх, с тем, что Лисы стараются получить как можно больше должностей и устроить выгодные браки младшей родне. Ведь если нам удастся свалить их Дом, жизнь сестренки тоже покатится вниз. А она у меня осталась — единственная.

Ненавязчиво подчеркнул, что остальная родня в его глазах не ровня с сестрой единокровной. Дети — младенцы совсем. А про жену и вообще забыл. Кору — не близкий человек, скорее, соратник в интригах.

— Если повелитель прикажет, я не смогу пойти против его воли. Это будет еще глупее, чем просто отдать сестру.

— Тогда что же? Смириться?

— Нет. Сделать этот брак невозможным. Мы принадлежим к Высокому Дому и имеем право отдавать своих женщин в подобные же Дома. Если Благословенный приказал бы отдать Кайтэ одной из низших ветвей Асано, мы могли бы протестовать — ведь повелитель все еще расположен к нам и не станет без нужды позорить Дом.

Он говорил, и пренебрежение по отношению к второстепенным родственникам слышалось в его голосе — и молчали двое, стоявшие ниже.

— А Тами?

— Если смерть унесла моего младшего брата, — холодно проговорил Каэси, — то почему она не может сравнять счет и посетить Лисов? А Ханари нам не опасен — он скорее ускачет на край света, чем свяжет судьбу с моей сестрой.

—Тами… — задумчиво протянул дядя. — Он единственный достоин теплых чувств среди Лисов. Не хотелось бы доводить до такого.

— И я этого не хочу. Однако сейчас мы еще можем противостоять Асано. Я не хочу отказаться от последней возможности — и не хочу погубить жизни сестры.

— Нас обвинят в этом.

— Не обвинят. Он недавно приобрел жеребца… к нему боятся подходить опытные конюхи. Если его убьет жеребец?

— Неважно, что произойдет на самом деле? А раскроется?

— Ни в коем случае.

Больше ни слова об этом не произнесли. О новостях говорили, о достоинствах скакунов, о вернувшейся моде — вплетать в гриву бубенчики. Потом простились, тепло, как положено любящим родственникам.

Тами предпочел бы оказаться где угодно, хоть посреди лунной долины, лишь бы не просить разрешения повелителя на этот брак. По обычаю, это должен был сделать старший в роду, однако отец Тами почувствовал себя плохо и вынужден был снова покинуть Столицу. А Шену рассудил так — Благословенный относится к младшему Лису с особой симпатией, по душе повелителю его нрав и умение держаться в седле. Значит, лучше всего слегка отойти от предписанного традициями и, снабдив младшего письменной просьбой отца, отправить добиваться желанного Дому и нежеланного самому Тами.

В белом и красном — цветах Дома Лисов, украшений нет, зато дорогие ткани, во взгляде решимость и обреченность — Тами, увидев себя в зеркале, рассмеялся. Словно в логово дракона собрался … герой. Если бы не долг перед Домом, вскочил бы на любимого вороного — только и видели. Нет же, нельзя. Оставалась надежда — откажется повелитель видеть его. Не отказался. Явиться велел сразу после полудня и ждать.

Теперь уж пути назад нет.

Конечно, Лисенок не ожидал, что его примут сразу — ведь не названо точное время. Но полагал, что ожидать будет в одиночестве. Не тут-то было. Занавеска шелохнулась едва, вспорхнули вышитые соловьи — и появился тот, о ком Тами совсем позабыл.

Тами посмотрел на человека, который шагнул ему навстречу, и удивление сменилось досадой. Как ни мимолетны были эти чувства, Йири заметил и то и другое. Поклонился учтиво.

Тами приветствовал его подчеркнуто вежливо — слишком вежливо для искреннего расположения. Больше всего младшему Лису была неприятна мысль о том, что он обязан проявлять симпатию к этому человеку, поскольку Дом Асано все больше нуждается в поддержке Благословенного. Не то чтобы он питал к Йири неприязнь, но слишком многие пытались через него подступиться к Юкиро. Тами тошно становилось от мысли, что этот может подумать так и про него. Поэтому был вежлив на грани с холодностью — умный бы понял.

— Солнечный будет говорить с вами через полчаса. Вам удобно ждать здесь?

— Да.

Тот позаботился обо всем — слуги принесли столик с напитками и спелыми фруктами, занавеси были опущены ровно настолько, чтобы комната оставалась светлой, но солнечные лучи не били в глаза.

Тами надеялся, что он уйдет. Однако тот смотрел на него задумчивыми глазами и, наконец, произнес:

— Могу я поговорить с вами?

— Конечно, — это получилось суше, чем надо, и Тами исправил ошибку. — Ведь это я пришел сюда… а не вы ко мне.

— Это не мой дом. И вам не нужно думать, какой тон избрать для разговора со мной. Я знаю, зачем вы здесь.

— Вот как?

— Я знаю, что Дому нужна поддержка больше, чем раньше, теперь, когда почти заключен брак между вами и сестрой Зимородков. Вы, Белые Лисы, очень хотите устроить его. Правду говорят, лиса — зверь самоуверенный.

— Это уж слишком, — невольно вырвалось у Тами. Но через секунду он снова был молодым придворным, прекрасно владеющим собой.

— Даже не буду спрашивать, почему вы сообщаете мне собственные домыслы.

— Это не домыслы. Я не просто догадываюсь, каковы намерения Лис, но думаю, что знаю, какими средствами для этого располагает Дом. И что думают другие Дома.

Тами поднялся и пристально посмотрел на него. Задумчиво кивнул.

— Как я понимаю, это не просто самонадеянные заявления. Это было бы чересчур глупо. Вы хотите сказать нечто большее.

— Да. Я никогда не даю советов. Но сейчас дам. Откажитесь от этого намерения, не упоминайте об этом в разговоре с повелителем. Иначе он ответит согласием.

— Предположим, это имеет под собой основание, — осторожно и все так же холодно проговорил Тами. — Почему? Вы ведете какую-то свою игру? Я не друг вам и никогда им не буду.