Искрящее сердце - Юлия Шолох

– А что может случиться? – пробормотала Марьяна, трусливо отводя глаза. Может, в таких случаях нужно прямо говорить, что случилось? Смотря в лицо? Отчитываться чётко и внятно?

Но нет, она пока не сможет.

– Что-нибудь сломалось в вашей комнате? – подсказал он.

– А? Нет.

Марьяна тряхнула головой. Соберись, ну нельзя же так. Да, новость была оглушительной и никак не укладывалась в рамки привычного мира. Да, поселившийся в душе незнакомец принёс с собой хаос и страх, но нельзя же так расплываться, сдаваться раньше, чем… чем что?

– Тогда чем обязан?

Юсбер говорил так ровно, как, пожалуй, говорит вышколенный персонал элитной гостиницы со вспыльчивыми и капризными постояльцами. Что-то в Марьяне взбунтовалось – в молодёжном лагере такого быть не должно, они должны просто болтать, болтать на равных! Но она не смогла возмутиться.

– Я просто гуляла… И случайно сюда вышла. Я не знала, что ты здесь. – Добавила она так, будто последняя фраза решительно всё объясняла.

В окружавших мастерскую кустах свиристели сверчки, где-то недалеко щебетала птица, а на веранде царило глухое молчание.

– Ты… – с неожиданной силой выдавил из себя Юсбер. Марьяна с готовностью вскинула на него глаза – у него довольно узкое лицо, так что губы смотрятся большими и пухлыми, и такие же узкие брови, светлые, как и короткие волосы. Или выцветшие на солнце? И голубые, как небо, которое сейчас на головой, глаза.

Не договорив, Юсбер сам себя одёрнул и замолчал.

– Что?

И снова на его лице рябью сомнение, и он говорит:

– Ты…

И снова себя одёргивает, останавливает.

– Юсб, ты долго ещё? – кричит из мастерской долговязый, и тишина веранды раскалывается и рушится вниз, как мусор. Этот посторонний голос звучит совсем не так гармонично, как звуки леса и словно ляпает чёрной жирной кляксой красивый пейзаж.

Юсбер сразу выпрямляется – его лицо спокойно, полно той привычной ему уверенности и невозмутимости – и встреча действительно становится глупой случайностью.

– Мне пора идти.

Сразу столько твёрдости в голосе… И где же вся эта твёрдость была чуть раньше? Небо в глазах становится безмятежным, отсутствующим.

– Да, конечно.

Конечно, тебе никуда не надо идти, а надо остаться тут, сейчас и немедленно вернуть тишину и неуверенный взгляд, который так до конца и не раскрылся! Но такого не скажешь вслух, да ещё при свидетелях.

Юсбер широко улыбается:

– Ну, если что-то сломается – заходи.

Асфальтированная дорожка ведёт Марьяну обратно в лагерь и, конечно же, оказывается слишком короткой, чтобы толком обдумать всё то, что следует.

Пси и Алла ждали в комнате, замученные скукой и жарой, взъерошенные и почти сердитые.

– Мы сегодня на пляж, между прочим, собирались с утра! Загорать. Хоть бы сказала, где пропадаешь, мы же ждём, все сжарились уже, – недовольно пробурчала Пси. Алла выглянула из-за своей электронной книжки в ярко-алом глянцевом корпусе и обошлась без комментариев.

– Да я уже тут, – рассеяно произнесла Марьяна. Как он там сказал? Если что-то сломается?

– Ну, так чего тогда? Купальники надевать? – интересуется Пси.

– Да-да, конечно.

И что тут может сломаться? Если осмотреться, то сразу понятно – что угодно. Шкаф, к примеру, любая полка или даже дверца. Как и тумбочки. Может сломаться и окно, например, отвалиться оконная рама, но это будет совсем плохо – логика подсказывала, что раму ремонтировать куда дольше и сложнее, чем дверцу шкафа.

– Эй! – поинтересовалась Пси, которая тем временем подкралась совсем близко. – Марьяна, опомнись! Что случилось-то?

Алла уже не просто выглянула, а демонстративно отложила читалку в сторону.

– Ничего, – бодро отрапортовала Марьяна, которую обстоятельства вынудили временно отложить причинение комнате ущерба. Не при свидетелях же? – Купальники одевайте и на пляж. Чего ждёте-то?

И правда, иногда активный отдых очень даже утомляет – и тогда лучшим продолжением становится вот такое ленивое безделье – лежание на песке. Солнце, конечно, печёт, но на улице не так душно, как в комнате, потому что от берега дует ветер, и очень удобно валяться на толстом покрывале, так как шезлонгов в лагере не было, по словам организаторов, принципиально.

– Кажется, я сейчас засну, – сказала Алла, уткнувшись лицом в покрывало.

– И станешь как пирожок, который поджарили только с одной стороны, – сообщила Пси. – Надо перевернуться на спину.

– Может, в тень тогда переместимся? – предложила Алла, но судя по голосу – двигаться – это последнее, чего ей на самом деле сейчас хотелось.

– И заснём, – невпопад добавила Марьяна.

– Не-е, тогда купаться.

Это был самый ленивый день за всё время отдыха. Для некоторых. Но только не для тех, кто вдруг обнаружил в своей душе незваного гостя, неторопливо расхаживающего по помещению, оценивающего расположение и размеры, готовящегося в любой момент начать обустраиваться по своему вкусу и устанавливать свои правила.

Страх немного притупился, но Марьяна так и не смогла решить, что делать. Хорошо, что утром девчонки оказались в комнате и в их присутствии она образумилась раньше, чем поддалась порыву и принялась крушить мебель. Ведь, наверное, не очень честно делать так – добавлять человеку работы только потому, что не знаешь другого способа с ним встретиться и пообщаться.

А почему, собственно, не знаешь?

Конечно, так выходило, что прежде ей ни разу не приходилось чего-то намерено добиваться. Ну, кроме мелочей. Конечно, если она хотела, к примеру, новый телефон или путёвку в зимние каникулы на курорт, то говорила об этом родителям и – они покупали. А вот если хотела пятёрку за сочинение, то сидела за столом и старалась написать сочинение как можно лучше. Всё было просто и понятно – есть разные цели, есть разные способы это получить: и простые и сложные, но известные.

Но не сейчас. Не в этом случае.

Можно подкупить собаку, угостив её чем-то вкусненьким, почесав за ухом и поиграв с ней в мячик. А чем подкупить человека? Мужчину?

Юсбер явно дал понять, что не их тех, к кому запросто подойти, чтобы поболтать. Раньше Марьяна не особо этим заморачивалась, но ведь существуют люди, которые не умеют или, скорее, не любят общаться. Которые предпочитают сидеть по вечерам дома, а если гуляют, то только с теми, кого знают сто лет. И тогда вопрос – как именно к ним подбираться?

Но она могла и ошибиться… Она была, прямо сказать, слишком ошарашена, чтобы адекватно оценивать чьи-то слова и взгляды. Может, произошло недоразумение и он вполне себе общителен, ну, когда собеседница внятно разговаривает, а не разевает впустую рот, пытаясь объяснить необъяснимое.

Значит, нужно попробовать поговорить с ним ещё раз.

С этого момента, когда решение было принято, день