Вариант единорога - Роджер Желязны

– Вот и свершилось, – произнес он, оглядываясь назад, во тьму. Многое с тех пор произошло, и, несомненно…

– Да, многое, – подтвердил мрачно Ланселот.

– И тебе пришлось все это пережить… Так скажи мне, лучше или хуже стал мир, чем в наши времена?

– В чем-то лучше, в чем-то хуже. Он просто стал другим.

– И в чем он стал лучше?

– Появилось много способов облегчить жизнь, да и вообще человечество теперь куда богаче знаниями.

– А в чем он стал хуже?

– Людей на Земле теперь гораздо больше. А соответственно, куда больше и тех, кто страдает от бедности, болезней, невежества. Да и сама Земля сильно изменилась в худшую сторону, стала грязнее, нарушена целостность природы.

– А войны?

– Войны не прекращаются. Всегда где-то кто-то воюет.

– Значит, людям нужна помощь?

– Может быть. А может быть, и нет.

Мерлин повернулся и посмотрел ему прямо в глаза:

– Что ты хочешь этим сказать?

– Сами люди почти не изменились. По-прежнему существуют те, кто мыслит вполне разумно, и те, чьи поступки совершенно непредсказуемы. Как и в былые времена. Есть законопослушные люди и закоренелые преступники – как всегда. Люди многое узнали, многое поняли, в мире действительно многое изменилось, но не уверен, что это коснулось природы самого человека, по крайней мере, за то время, что ты спал. И что бы ты ни делал, тебе природы человеческой не изменить, хотя ты. вероятно, сумел бы изменить кое-какие черты эпохи. Да только стоит ли вмешиваться? Нынешний мир до такой степени сложен, и части его настолько взаимозависимы, что тебе просто не по силам предвидеть все последствия любого твоего поступка. Ты невольно можешь принести куда больше зла, чем добра; но что бы ты ни делал, природа человека останется прежней.

– Что-то не похоже на тебя, Ланс. В прежние времена ты не был склонен к философствованиям.

– У меня хватило времени, чтобы поразмыслить как следует.

– А у меня хватило времени помечтать. Твое дело – война, Ланс. Вот ею и занимайся.

– Я бросил это дело уже много лет назад.

– И кто же ты теперь?

– Работаю оценщиком.

Мерлин отвернулся и выпил еще эликсира. Теперь от него исходила волна яростной, мощной энергии.

– А как же твоя клятва? Бороться с несправедливостью, исправлять зло, наказывать неправых?..

– Чем дольше я жил. тем труднее становилось определить, что именно есть зло и несправедливость. Разъясни мне это еще раз, чтобы я мог вернуться к прежним своим занятиям.

– Галахад никогда бы мне такого не сказал.

– Галахад был юн, наивен, доверчив. Не говори мне о моем сыне.

– Ланселот! Ланселот! – Мерлин положил руку ему на плечо. – Откуда и почему такое ожесточение, да еще в присутствии старого друга, который ни в чем не провинился за прошедшую тысячу лет?

– Я просто с самого начала хочу четко и ясно заявить о своей позиции. Я всегда опасался, что ты можешь совершить что-нибудь необратимое, что фатально скажется на всемирном равновесии сил. Я желал бы сообщить тебе, что не стану в этом участвовать.

– Признай, однако: ты не представляешь, что я мог бы сделать, что я могу сделать.

– Не представляю. И именно поэтому опасаюсь тебя. Что же ты намерен сделать?

– Ничего. Пока – ничего. Просто хочу оглядеться и сам увидеть хотя бы некоторые из тех перемен, о которых ты говорил. И уж потом поразмыслить, какие несправедливости следует исправить, кого следует наказать, кого выбрать в герои и защитники человечества. Я все это покажу тебе, и тогда ты сможешь опять вернуться к своему былому занятию.

Ланселот вздохнул;

– Бремя доказательств лежит на том, кто их выдвигает. Но твоих доводов для меня теперь недостаточно.

– Боже правый! – воскликнул Мерлин. – Как это грустно! Столько времени ждать и дождаться такой вот встречи! Ты потерял веру в меня, Ланселот. А ведь силы мои уже возвращаются ко мне. Разве ты не чувствуешь запаха волшебства вокруг?

– Я ощущаю нечто, чего не испытывал уже очень давно.

– Проспать несколько веков очень полезно для здоровья – это бережет и укрепляет силы. А через некоторое время, Ланс, я стану даже могущественнее, чем когда-либо. И ты все еще сомневаешься, что у меня хватит сил повернуть вспять стрелки часов?

– Я сомневаюсь, что это хоть кому-нибудь принесет пользу. Прости меня, Мерлин. Мне тоже неприятно, что все так получилось. Но я слишком долго жил, слишком много видел, слишком много знаю о том, сколь сложен нынешний мир, чтобы доверять мнению кого-то одного, пусть даже готового этот мир спасти. Оставь его в покое, Мерлин. Ты для него – таинственная и почитаемая легенда. Я и сам не понимаю, кто ты такой на самом деле. Но воздержись от использования своей силы в форме этаких крестовых походов. Сделай теперь что-нибудь другое. Стань врачом, чтобы победить страдания людей. Стань художником. Стань профессором истории, антикваром. Черт возьми, стань, наконец, общественным критиком, социальным реформатором и раскрывай людям глаза на зло, которое видишь, чтобы они становились лучше.

– Неужели ты действительно полагаешь, что меня могут удовлетворить подобные занятия?

– Человек находит удовлетворение в различных вещах и занятиях. Это зависит от самого человека, а не от его занятий. Я лишь хочу сказать, что тебе не следует пользоваться своим могуществом, пытаясь осуществить перемены в обществе путем насилия, как мы это делали когда-то.

– Какие бы изменения мир ни претерпел, самое смешное заключается в том, что время сделало тебя пацифистом.

– Ты ошибаешься.

– Сознайся: ты в конечном итоге просто стал бояться звона мечей! Оценщик! Какой же ты рыцарь!

– Я рыцарь, который оказался не в том времени и не в том месте, Мерлин.

Волшебник пожал плечами и отвернулся.

– Что ж, да будет так. Хорошо, что ты решил все это мне сказать сразу. Спасибо. Подожди минутку.

Мерлин ушел в дальнюю часть пещеры и через несколько минут вернулся, переодетый в новые одежды. Эффект был разительный. Теперь он выглядел куда более аккуратным и опрятным. Белоснежные борода и волосы потемнели, и лишь кое-где была в них заметна сильная проседь. Поступь стала более уверенной и твердой. В правой руке Мерлин держал свой волшебный посох, но на него не опирался.

– Пойдем-ка прогуляемся вместе, – сказал он.

– Сегодня скверная погода.

– Не такая уж скверная, как в ту ночь, когда ты от меня ушел. Да и места здесь иные.

Проходя мимо желтого рыцаря, он щелкнул пальцами возле забрала его шлема, и тот, звякнув латами, двинулся за ним.

– Кто это?

– Никто, – отвечал Мерлин, протягивая руку к шлему рыцаря и поднимая забрало. Под шлемом была пустота. – Это просто волшебные латы, их приводит в движение некий дух. Довольно неуклюжий, надо признать, поэтому я и не доверил ему дать мне эликсир при моем пробуждении. Однако слуга он великолепный – в отличие от некоторых. Необыкновенно сильный и быстрый. Даже будучи на вершине своей рыцарской славы, ты не сумел бы одолеть его. Мне ничто не страшно, когда он со мной. Идем, я хочу кое-что тебе показать.