Псих - Амо Джонс

Я планировал, что все закончится по-другому, но ты просто не могла подыграть, не так ли, Банни? — костюм появляется в поле зрения, когда его рука опускается ниже, к передней части ее груди. Мышцы моей челюсти вздрагивают, мои плечи расправляются, когда неразбавленная ярость закипает на поверхности моей кожи.

Я успокаиваю дыхание, не в силах, блядь, смотреть прямо.

— Теперь ты облажался.

Его смех — это громкое кудахтанье, которое пронзает мои уши и поражает все мои точки гнева на пути наружу. Его лицо появляется в объективе, только на нем лыжная маска, за которой он прячется. — Я рассчитывал на это.

Гнев вонзает свои когти в мою кожу, пока видео продолжает проигрываться. Ее одежда не порвана, черное платье облегает ее крошечную фигурку. Она выглядит одетой для какого-то мероприятия. Мои ладони зудят от пота, меня обдаёт жаром. Я собираюсь убить этого ублюдка.

Я чувствую, как Нечестивец подходит ко мне сзади, чтобы посмотреть видео. Его энергия меняется так резко, что я останавливаюсь, поднимаю глаза, чтобы посмотреть, в чем его проблема. Его лицо бледное, весь цвет отхлынул от кожи. Он сосредоточился на видео, сжав челюсти.

— Господи Иисусе. — Он качает головой, пятясь назад. — Я должен был догадаться.

— Догадаться о чём? — Я огрызаюсь на него, пока видео продолжает проигрываться в моей руке.

— Он трахает ее. — Он зарывается руками в волосы, в отчаянии дёргая их за кончики. — Я должен был знать, — хрипит он.

— Я теряю гребаное терпение, — проскрежетал я, не сводя с него глаз.

Он откашливается.

— Она была в моей берлоге.

Я все ещё зол, кровь стынет в жилах.

— Ты выбрал не ту. Это касается меня. Даймонд забрал ее из-за меня.

Нечестивец решительно качает головой, его поведение смягчается. Я знаю, что он не валяет дурака.

— Она была в моей берлоге. После того, как вы все ушли.

Мой рот захлопывается. Я займусь этим позже, прямо сейчас мы зависим от времени. Мне нужно знать, что, черт возьми, происходит.

— Какого хрена тебе нужно? — говорю я в камеру.

Его смех достаточно громкий, чтобы сотрясти землю у меня под ногами. Мне нужно контролировать свой гнев. Подожди-ка. Держи его, как заряженный пистолет, и стреляй только тогда, когда он будет в пределах досягаемости. Камера движется, и я улавливаю движение в углу, где свернулась ещё одна девушка. Когда она смотрит в объектив, я сразу же замечаю, что это Слоун. Какого хрена. Почему бы ему не взять Слоун с собой? Джейд достаточно, чтобы заставить меня делать все, что он, черт возьми, хочет. Слоун выглядит совсем не так, как Джейд. Никакого платья. Никакой маски. Страх, запечатлённый на ее лице, делает очевидным, что она не пострадала в этом мире.

Почему у Джейд нет такого же выражения страха?

Мой взгляд возвращается к Джейд. Безмятежна. Неподвижна. Мертва внутри. Все это имеет смысл. Нечестивец говорит правду. В Джейд есть нечто большее, чем то, что она мне рассказывала, и определенно то, что я знаю. Этот хрен тоже трахался с ней с тех пор, как я ушёл?

— Я собираюсь найти тебя, я собираюсь снять маску и выяснить, кто ты такой, а затем я собираюсь содрать плоть с твоих костей.

— Тск, тск, — говорит он, размахивая пальцем перед камерой. — Ты действительно не должен угрожать, пока у меня есть твоё самое… — Он останавливается позади Джейд, его руки погружаются в разрез ее платья. Я сжимаю телефон в руке, наблюдая за движением под платьем. — Ценное владение. — Его хриплый смех затягивается. — Она милая и мокрая. Как много ты знаешь о своей невинной маленькой герцогине, Ройс? Ты знаешь, что ей требуется определенный уровень боли, чтобы получать удовольствие от того, что ее трахают? — Он встаёт со своего места и вытирает палец о свой костюм. — И, по общему признанию, именно поэтому я всегда занимаюсь с ней нежной, нежной любовью. Это все игра в пытки. Так что позвольте мне спросить тебя, — говорит он, наконец-то беря в руки камеру. — Ты хочешь поиграть?

— Просто скажи "да", — рычит Нечестивец рядом со мной. Я хмуро смотрю на Нечестивца, который произносит одними губами: — Мы убьём его.

Я возвращаюсь к своему телефону.

— Да, игра начинается. — Я бросаю взгляд на Слима, который смотрит на меня со своего ноутбука, который лежит на капоте моей машины. — Ты понял, где это?

— Это было тяжело. У него были всевозможные коды и анонимная чушь, связанная с его местоположением. Он был хорош. — Слим улыбается мне. — Но мы лучше.

— Ты умный маленький засранец.

Нечестивец открывает пассажирскую дверь, проскальзывает внутрь, когда Слим, Ру, Билли и Фьюри бегут к своим байкам. Сегодняшний день войдёт в историю как один из худших дней в гребаной истории. Мне нужно, чтобы Джейд вернулась в целости и сохранности. Вернётся ли она в мои объятия или нет, зависит от того, как все это закончится.

Мы едем по шоссе, а Слим, Фьюри и Флаф катятся за нами. Ру и Фьюри отделились, чтобы свернуть в другом направлении, им нужно было настроиться на их местоположение. Воздух между мной и Нечестивцем напряжен. Более напряженный, чем когда-либо. Я достаю свой телефон и нажимаю "Набрать" на Лайоне. Он отвечает на пятом гудке.

— Да? — Я почти слышу удовлетворение в его голосе. Должно быть, сейчас в этом подвале глубокая кровавая баня.

— Джейд в беде. Имеет отношение к Даймонду. Он прислал мне гребаное видео, на котором она была связана и с кляпом во рту, в гребаной маске.

Тишина.

Я продолжаю.

— Оказывается, Нечестивец говорит, что она была в его логове.

— У тебя достаточно людей с собой?

— Да, я думаю. Просто сообщите об этом главе в Неваде. Возможно, они понадобятся, чтобы вклиниться, если дерьмо пойдёт не так. Не знаю, сколько людей у Даймонда на счету.

Лайон хрюкает на другой линии.

— Они уже здесь, почти у здания клуба. Вместе с Нью-Мексико и Орегоном. Айдахо и Техас хотели войти, но я пока сдерживал их. В ближайшие несколько дней в клубе будет много злых ублюдков.

— Хорошо. — Я стискиваю зубы, сдерживая удовлетворение, которое приносит мне это. — Идеально.

— Разберись со своей женщиной. — Голос Лайона хриплый. — И Ройс, не будь с ней гребаным идиотом и не лезь с оружием, готовым разорвать ее на части. Пусть она объяснит.

Я вешаю трубку, не отвечая. Мне не нужен никто в моей голове, когда дело касается Джейд. Она и так занимает все свободное место, которое у меня есть.

— Он прав, — бормочет Нечестивый.

— Заткнись на хрен. Расскажи мне все.

Нечестивец ёрзает на сиденье.

— Помнишь тот день, когда вас всех бросили в мою берлогу?

Да…

— Мы не должны убегать или сражаться с ним. Что-то подсказывает мне, кем бы ни был этот больной ублюдок, он умён. Умнее даже Шторма, — сказал Орсон, зажимая мяч между ног и передавая его мне.

Я пожал плечами.

— Он гребаный человек, чувак. Если мы дадим ему власть сейчас, кто, черт возьми, знает, какое