Инверсии - Иэн Бэнкс

Как-то раз, после очередных безуспешных попыток Секрум и Хилити найти какого-нибудь зверя и застрелить его из трубки, они возвращались в свой шалаш. По дороге они спорили и выражали недовольство друг другом. Оба устали и были голодны, и этим, вероятно, объяснялось их раздражение, их упреки друг другу за неудачную охоту. Секрум считала, что Хилити слишком кровожаден и хочет убивать животных ради удовольствия, потому что он гордился своим умением стрелять из лука и духовой трубки, а также драться врукопашную, а Хилити втайне полагал, что Секрум, возражая против убийства, нарочно шумела и предупреждала об опасности животных, которых они выслеживали.

Тропинка привела их назад к речушке и естественному мостику — упавшему дереву, которое соединяло ее крутые берега. День этот был довольно дождливым (еще одна причина, по которой они столько спорили), и вода в речушке под деревом-мостом поднялась, как в половодье.

— Как это?

— Это значит, воды в реке было больше обычного. Ну вот, и пошли они по дереву-мостику. Хилити хотел было сказать, что лучше переходить по одному, но к тому времени они уже ступили на мостик, а он шел впереди. И тогда он подумал, что, если повернется и велит Секрум подождать, та разозлится еще больше, а потому промолчал.

Ну а тут ствол дерева надломился. Он, видимо, лежал там очень давно и подгнил, а берега оказались подмыты дождем, и потому, когда двое друзей одновременно встали на дерево, оно решило, что пришло ему время отдохнуть, и надломилось под тяжестью двух человек и рухнуло в речку.

И вот оно, переломившись, упало в воду, а вместе с ним — какие-то ветки, несколько камней и груды земли с обеих сторон реки.

— Ой! — вскрикнул Латтенс, прижав ручонки ко рту. — И что же случилось с Секрум и Хилити?

— Они свалились вместе, с деревом. Хилити повезло больше, потому что та часть ствола, на которой был он, упала не сразу, и он сумел повиснуть на ней и оказался на берегу, прежде чем ствол свалился в воду. В реку Хилити все равно попал, но с ним все было в порядке.

— А что Секрум?

— Секрум повезло меньше. Наверно, та часть ствола, на которой была она, перевернулась в воздухе, а может, перевернулась сама Секрум, потому что она оказалась под стволом в воде.

— И она утонула? — Вид у Латтенса был очень взволнованный, обе ладошки прижаты ко рту. Он начал сосать большой палец.

Перрунд обняла его, отвела его руки ото рта.

— Да что ты! Не забудь: ведь это произошло перед тем, как Секрум уехала из дома, чтобы стать солдатом-посланником.

— Да, но что с ней случилось? — встревоженно спросил Латтенс.

— Да, что с ней случилось? — сказала Перрунд. — И почему упавший ствол не всплыл?

— Большая его часть еще оставалась на крутом берегу, — сказал ей ДеВар, — и тот конец, под которым оказалась Секрум, не мог всплыть. Но Хилити видел сапог своей кузины — он торчал из воды из-под ствола, и его мотало туда-сюда. Хилити бросился в воду и нырнул под сломанные ветви, чтобы добраться до Секрум, которая, как он понял, оказалась в ловушке под водой. Под водой было темно, но он увидел Секрум, отчаянно пытавшуюся выбраться наверх и столкнуть ствол со своей ноги, но ее усилия были тщетными, потому что ствол был велик и тяжел. Хилити увидел, как последние несколько пузырей воздуха вырвались изо рта Секрум и унеслись прочь, где их подхватил речной поток. Хилити вынырнул на поверхность, набрал в грудь побольше воздуха, потом снова нырнул, приставил свой рот ко рту кузины и выдул в него воздух из своих легких, чтобы она продержалась еще немного.

Хилити тоже пытался сдвинуть ствол с ноги Секрум, но тот был слишком тяжел. Он подумал, что если ему удастся найти достаточно прочный и длинный рычаг, то он, вероятно, сможет освободить ногу Секрум, но, чтобы найти рычаг, нужно было время, а Секрум тем временем могла задохнуться. Хилити вдохнул еще воздуха и нырнул под воду. Снова изо рта Секрум вырвались пузыри, и снова Хилити дал ей воздуха из своей груди.

Хилити понимал, что долго так продолжаться не может. Холодная вода отбирала его тепло и силы, каждый нырок давался все с большим трудом, и ему самому уже не хватало воздуха.

Тут он вспомнил о духовой трубке. Его собственную унес поток, в который он упал, но, нырнув в первый раз, он увидел, что трубка Секрум осталась при ней, прижатая спиной девушки ко дну. Хилити нырнул, вдохнул в рот Секрум порцию воздуха, ухватился за трубку, дернул ее, потащил на себя, и наконец она выскользнула из-под Секрум. Ему пришлось вернуться наверх, чтобы глотнуть воздуха, но потом он снова нырнул, показал на трубку, и Секрум взяла ее в рот.

Но это еще не было спасением. Секрум пришлось снова вытащить трубку изо рта, потому что в нее попало много воды. Хилити вытащил трубку на поверхность, вытряс воду, зажал отверстие ладонью с одной стороны и опять нырнул.

Теперь Секрум могла дышать. Хилити убедился, что она продержится какое-то время, выбрался из воды и принялся искать рычаг. Наконец он нашел ветку — прямую и достаточно толстую, надеясь, что с ее помощью сдвинет с места упавший ствол. Он вернулся в воду, нырнул, всунул ветку под ствол и упер ее в камень.

Наконец-то дело пошло. Рычаг чуть не треснул, а когда ствол шевельнулся, он больно ударил по сломанной ноге Секрум, но та освободилась и всплыла на поверхность, и Хилити смог вытащить ее на берег. Духовую трубку унесло течением.

Не меньше труда потребовалось, чтобы поднять Секрум по крутому берегу наверх, потому что из-за сломанной ноги она была совершенно беспомощна.

— И что, врачу пришлось отрезать ей ногу? — спросил Латтенс. Он съежился на кровати, глаза его широко раскрылись.

— Что? Нет-нет, что ты! Наконец Хилити вытащил Секрум наверх. Он так устал, что ему пришлось оставить своего друга на берегу. Он вернулся в их лагерь один, но там… поблизости был разложен сигнальный костер, Хилити поджег его, огонь заметили люди, пришли и спасли их.

— И Секрум выздоровела?

ДеВар кивнул.

— Да. Все считали Хилити героем, а когда нога Секрум зажила — это было еще до ее отъезда, — она отправилась на остров, где все это случилось, обшарила речку ниже обрушенного моста и нашла две духовые трубки, застрявшие между камней: одна повыше, другая пониже. Она отрезала конец от трубки, спасшей ей жизнь, привязала ее на ленточку и подарила Хилити на прощальной вечеринке, устроенной ее друзьями. Этот подарок означал, что случай на другой реке, у водопада, когда из-за Хилити Секрум упала в воду (ты помнишь?), забыт и Секрум его простила. Маленькое деревянное колечко было великовато — на палец его, к сожалению, не наденешь, но Хилити сказал Секрум, что будет вечно хранить его, как самую большую драгоценность, и сдержал слово, и хранит его до сих пор, и, насколько все знают, кольцо и теперь при нем.