Эпоха сериалов. Как шедевры малого экрана изменили наш мир - Анастасия Ивановна Архипова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Заводной гомункул
Слово «automaton», которое употребляет Уотсон, конечно, наводит на мысль о знаменитых автоматах XVIII в. Статья «Automate»35 авторства Ж.Л. Д'Аламбера в «Энциклопедии» Дидро и Д'Аламбера, где объясняется этимология слова («самодвижущийся инструмент, машина, которая содержит в себе источник своего движения»), посвящена подробному описанию прославленных механизмов, созданных Жаком де Вокансоном в конце 1730-х годов. Среди них – Переваривающая, или Испражняющаяся, утка, Тамбурист и Флейтист. Флейтисту в «Энциклопедии» отводится своя отдельная статья под названием «Андроид»36:
Андроид – автомат, наделенный человеческим обликом, который благодаря своему хитроумному устройству способен двигаться и совершать различные действия, внешне напоминающие действия человека. Это слово составлено из двух греческих слов: ἀνήρ, род. пад. ἀνδρός (человек) и εἶδος (образ).
Автоматы, с таким энтузиазмом описываемые энциклопедистами, в XVIII в. также представляли собой, по сути, «философские инструменты», которые должны были проиллюстрировать новейшие достижения науки: например, Флейтист, которого Жак Вокансон продемонстрировал в 1738 г. членам Парижской академии наук, был экспериментом в области акустики.
Американская исследовательница Джессика Рискин в своих работах объясняет, в чем состояла новизна изобретений Вокансона. Автоматы, хитроумные механизмы, существовали с древности, но автоматы Вокансона
стали философскими экспериментами, попыткой определить, какие свойства (и до какой степени) живых существ можно воспроизвести на механическом уровне и что такое воспроизведение позволяет понять о самих этих естественных прототипах. <…> Коммерческая и развлекательная ценность этих автоматов заключалась прежде всего в наглядной демонстрации философской проблемы, занимавшей умы <…>: являются ли естественные функции человека и животных по природе своей механическими?37
Если в автоматах XVII-начала XVIII вв. принцип имитации распространялся только на внешний облик и поведение, но не на скрытый движущий механизм, который не имел ничего общего с внутренним устройством живого организма, то ближе к середине XVIII в. механики ставят перед собой куда более амбициозную задачу: добиться не только внешнего, но и внутреннего сходства механизма с организмом. Рискин связывает этот сдвиг с переменой философской парадигмы: на смену картезианскому дуализму «вещи мыслящей» и «вещи протяженной» приходит материализм, «растет основанная на непрерывном совершенствовании инструментов уверенность, что экспериментирование позволит выявить истинный замысел природы»38.
Философ-материалист Жюльен Ламетри в трактате «Человек-машина» (1747), критикуя Декарта и картезианцев за то, что они «допустили в человеке существование двух раздельных субстанций»39, тем не менее ставит Декарту в заслугу то, что тот «первый блестяще доказал, что животные являются простыми машинами»40.
Человек – всего лишь машина, устроенная несколько сложнее прочих. И здесь Ламетри обращается к недавним опытам своего прославленного современника – Вокансона: как тому «потребовалось больше искусства для создания своего флейтиста, чем для своей утки», и «потребовалось бы еще больше для создания "говорящей машины,»415 так и природе понадобилось больше времени, искусства и техники, чтобы создать человеческую машину.
Часовщики и такие кудесники, как Вокансон, которого Вольтер называл «соперником Прометея», тем временем вступают с природой в состязание. Так, руки трех автоматов, созданных семейством швейцарских часовщиков Жаке-Дро в 1774 г., были разработаны с учетом строения костей человеческой руки42. Произошел сдвиг, в формулировке Д. Рискин, «от имитации к симуляции» (Рискин определяет четкие хронологические границы «периода симуляции» – 1730-е-1790-е годы), т. е. к попытке воссоздать не только движущие механизмы, предположительно лежащие в основе жизненных процессов, но и само вещество, материю жизни. Людовик XV заказал Вокансону изготовить аппарат, который демонстрировал бы работу системы кровообращения; чтобы сконструировать эластичные кровеносные сосуды, Вокансон планировал использовать экзотический новый материал – каучук43.
Семья Жаке-Дро также использует материалы, фактура которых напоминает мягкость и эластичность органических тканей: кожа, пробка, папье-маше. Функции автоматов, их внешний вид и внутреннее устройство должны были «симулировать» устройство и функции живого организма; изобретатели постоянно проверяли на прочность границы между синтетическим и органическим44. Вокансоновская утка призвана была демонстрировать процесс пищеварения, максимально приближенный к органической нестерильности45. Вокансоновский Флейтист «дышал», чтобы играть на флейте; к тому же он был наделен подвижными губами, языком и гибкими пальцами из кожи46. Дышали Рисовальщик и Музыкантша – автоматы, созданные представителями семьи Жаке-Дро: Музыкантша вздыхала в такт своей игре на клавесине и казалось эмоциональной, что производило неизгладимое впечатление на зрителей; Рисовальщик же время от времени сдувал угольную крошку с бумаги, чтобы рассмотреть свой рисунок47.
Делались и попытки сконструировать «говорящую машину». Речь рассматривалась как физиологический процесс, обусловленный строением глотки и полости рта48, которые по этой логике надлежало воспроизвести на механическом уровне. В 1771 г. Эразм Дарвин (дед Чарльза) создал «говорящую голову» с ротовой полостью из дерева, гортанью из шелка, губами из кожи и особым клапаном на месте ноздрей; голова умела произносить несколько простейших слов. В 1778 г. «говорящие головы» продемонстрировал Парижской академии наук аббат Микаль – созданный им речевой аппарат представлял собой искусственные голосовые связки различной формы из туго натянутых мембран, благодаря такой конструкции головы произносили несколько фраз49.
Наконец, в 1791 г. венгерский изобретатель Вольфганг фон Кемпелен создал свою «говорящую мац]ину»50. В ней не было ничего «андроидного», в отличие от куда более знаменитого кемпеленовского изобретения – Турка-шахматиста, которому суждена была долгая 84-летняя жизнь в руках различных владельцев на разных континентах (автомат был уничтожен пожаром в 1854 г. в Филадельфии).
30-е – 90-е годы XVIII в., пишет Рискин, это такой уникальный момент в истории «непрерывно разворачивающийся диалектики живого и механического, когда осмысление живых существ происходило через машины, а машин – через живые организмы»51. Животных уподобляли машинам, но и машины уподобляли живым существам, наделяя их свойствами живого организма52.
CoIla marmorea testa, ei fa cosi, cosi!53
Если для Ламетри и изобретателей XVIII в. автоматы были воодушевляющими философскими экспериментами, обещавшими раскрытие тайн природы и устройства человека, то в сознании ранних
