Ржавый Рыцарь и Пистолетов - Ирина Мельникова

— …стреляла в киллера из пистолета, но «ПМ» тотчас неизвестно куда исчез. По-моему, это обычный милицейский приемчик, чтобы отмазать Богатыреву. Известно, что, будучи журналисткой, она всячески заигрывала с милицией, выдавала хвалебные статьи в то время, когда в стенах органов внутренних дел творился форменный беспредел. Возможно, Богатырева старалась еще и потому обелить милицию, что ее, как доподлинно известно, связывали близкие отношения с генералом Макаровым — тем самым «варягом» из Нижнего Новгорода, который три года заправлял краевым УВД, а после целого ряда скандалов благополучно перебрался в Москву на более высокую должность…

— Нет, не придурки! — мрачно констатировала Даша. — Суки, самые настоящие, последнего разбора суки!

В этот момент на экране пошли кадры, на которых она выходила из здания УВД и спускалась с крыльца в объятия местной прессы — растрепанная, без шапки, в замызганном пуховике. Понятное дело, все это показали крупным планом, особенно царапину на щеке. Даша напряглась, сжала кулаки, но на экране снова возник Женечка.

— …сегодня Дарью Богатыреву выпустили на свободу, — с важным, немного загадочным видом вещал Рогалев в объектив телекамеры. От напряжения его глаза слегка косили. — Прокурор не дал согласия на возбуждение уголовного дела, но отказался комментировать свои действия. Возможно, и здесь происходят какие-то закулисные игры? Как получилось, что пистолет оказался в руках у Богатыревой в тот момент, когда киллер выстрелил в Свиридовского? Именно у нее, а не у кого-то другого? И тут же мгновенно исчез. Что это, очередная инсценировка? Как могла женщина, никогда не имевшая дела с боевым оружием, завалить матерого бандюгана? Причем ни один выстрел не прошел мимо цели! Нет, что-то здесь не так. Скорее всего, в киллера стрелял кто-то другой, вполне возможно, снайпер, выполнявший приказ тех, кто заказал Свиридовского, желавших, как частенько бывает в подобных случаях, избавиться от лишнего свидетеля. Но милиция никак не реагирует на такую версию. Или прикрывает кого-то? Тогда понятно, почему им выгодно держать в героинях Богатыреву! Но почему именно Богатыреву? Какова ее роль в этом грязном деле? — Женечка заглянул в лежащую перед ним бумагу. — Конечно, мы не можем подвергнуть сомнению заверения милицейских и прокурорских начальников, скрывающих от журналистов всяческую информацию о ходе расследования по уголовному делу об убийстве Павла Свиридовского. Это их право! Мы понимаем, милиция и прокуратура опасаются спугнуть убийц, но мы обещаем своим телезрителям провести независимое расследование. И непременно расскажем о нем, как только появятся первые результаты…

Даша представила в этот момент лицо Полевого и не удержалась, усмехнулась. Порви их, генерал, порви, хотя бы мысленно, наяву законы не позволят!

А молодой говорун все больше и больше воодушевлялся, многозначительно надувал щеки, заводил глаза в небо и морщил покрытый юношескими прыщами лоб. Он явно косил под известного комментатора, пытался казаться невозмутимым и уверенным, точно так же задирал подбородок, иронически кривил губы, нервно переводил дыхание, но глаза выдавали прямо-таки щенячий восторг от чувства собственной значимости. Мальчик явно переигрывал, и Даше стало скучно. Ее схватку с прессой, видимо, решили не показывать, тем более что именно корреспондента этой программы она отбрила, как ей тогда казалось, удачнее всех. Но теперь она поняла, что все-таки непозволительно и явно дернулась, подставив спину для удара…

— Дарья Витальевна, как получилось, что вы оказались на площади в момент взрыва? Говорят, вы приехали водной машине со Свиридовским? — Мордатый, атлетически сложенный молодой человек трусил рядом с ней, стараясь подпихнуть к ее лицу микрофон, который она упорно отводила рукой. Конечно, он был сильнее и крупнее тех субтильных девиц и худых юнцов с покрасневшими носами из телекомпаний-конкурентов. И в несколько раз нахальнее. И Даша, которая дала себе слово не вредничать и терпеливо снести новый допрос, не выдержала:

— Да, вы правы, я подъехала к банку на машине Павла Аркадьевича. Да, мы были близки с ним, потому что я его любила. Тебе этого не понять! Ты ради баксов готов станцевать на могилах канкан с голой задницей. Учти, когда-нибудь его станцуют и на твоих костях. Палка, голубь мой, всегда о двух концах!..

Да-а! Будь эти сопляки умнее и опытнее, они тотчас отыграли бы этот мяч, но в «PS» схватку с прессой так и не показали, а другие каналы ей были неинтересны.

Даша выключила телевизор. Домыслы Женечки ее волновали мало, гораздо важнее, что думал по этому поводу Оляля, единственный оставшийся в Краснокаменске по-настоящему близкий ей человек. Гусевым она не собиралась звонить. Почему-то ей было неприятно вспоминать о них, хотя с Татьяной они расстались по-доброму и Даша даже выполнила ее просьбу и выпросила деньги у Паши. Другое дело, выплатят ли их теперь, потому что Павел не успел отдать ни устного, ни письменного распоряжения.

Даша пару секунд еще сомневалась по поводу своего решения, потом покачала головой. Нет, все-таки не стоит звонить Гусевым. Вдруг, не дай бог, она не сдержится и выдаст им на полную катушку все, что думает по поводу Макарова и его маневров? И спугнет его! По правде, она нисколько не кривила душой, когда говорила Полевому, что не собирается мстить господину Пистолетову. И совсем не думала, что мотивом для убийства могла оказаться примитивная ревность. Хотя прокурор выдвигал и такую версию, равно как и ту, что Павла могла заказать Лилька.

Конечно, с Дашей этими соображениями не делились, но она их вычислила по тем вопросам, которые ей настойчиво задавали оперативники и следователи прокуратуры. Слишком мелко это было и потому невероятно! Не мог Влад опуститься до сведения личных счетов, причем столь жестоким способом. Впрочем, у Лильки, насколько ее узнала Даша, тоже вряд ли хватило бы мозгов организовать с подобным размахом убийство собственного мужа.

Даша вздохнула. Даже после этого ужаса она подыскивает Владу оправдания. Человеку, который уже дважды уничтожил ее любовь! Она почувствовала, что сейчас опять разревется, поэтому решительно привстала на колени и потянулась к телефонному аппарату. Мысленно она укорила себя за эгоизм: нужно было неотложно, сразу по возвращении в номер позвонить Оляле. Нечестно и некрасиво с ее стороны тотчас завалиться в постель и забыть о тех, кто беспокоится о ней. Ведь Гриша, верно, не знает, что ее освободили. Ну а если смотрит телевизор и в курсе происходящего, то почему тогда сам не позвонит и ничего не скажет по поводу этого идиотизма?

Она набрала номер, и Гриша мгновенно взял трубку.