Леди и Волк - Джулия Берд

— Я не могу в это поверить, — настойчиво продолжил Марлоу. — Почему бы тебе не попытаться?

Кэтрин взглянула на него, откашлялась и, подбирая слова, сказала:

— Ты злой человек, Марлоу. Я считаю тебя виновным в смерти Констанции и твоего сына, который остался бы жив, если бы ты не избил его мать. Ты убил своего отца. Кроме того, ты пытаешься отнять у меня единственного человека, которого я люблю. Тебе нужны еще какие-нибудь доводы или этих достаточно?

Девушка говорила спокойным монотонным голосом, каким обычно говорят правду.

Поднявшись на холм, они одновременно натянули поводья. Перед их взором раскинулись бескрайние пурпурные и зеленые холмы. Очарованная их красотой, Кэтрин глубоко вздохнула. Сильный порыв прохладного ветра сорвал с ее головы обруч и вуаль, которые девушка даже не попыталась поймать. Она завороженно смотрела на безграничные просторы, ощущая себя почти свободной.

— Холодный ветер! — заметил Марлоу. Ему приходилось говорить очень громко, чтобы перекричать резкие порывы ветра. — Наступает ли лето, зима или весна, здесь всегда очень холодно. Я уже продрог до костей, Кэтрин… — Он немного помолчал. — Я надеялся, что чума заберет мою жизнь. И считал бы это божественной карой. Но она оставила меня здесь, чтобы я смог убедиться, что у Бога нет никаких планов и никакой справедливости, что ничто не сможет остановить меня на пути к моей цели. Я хочу получить тебя, но этот приз не будет таким сладким, если ты сама не придешь ко мне.

— Я никогда не приду к тебе, — прокричала она в ответ. Пряди золотистых волос, подхваченные ветром, летели ей в лицо, закрывая рот и глаза. Девушка убрала их и добавила: — Никогда. Я презираю тебя. Отпусти меня к Стефану.

Хотя Марлоу старался не подавать вида, было заметно, что его хорошее настроение резко изменилось.

— Я сейчас покажу тебе Луппу.

Кэтрин сначала не поняла, что с ним случилось и почему между его бровей залегла глубокая складка. Она следовала за ним вниз по холму, пока не увидела Луппу. Волчица лежала в траве, пронзенная смертельной стрелой. Ее серебристое одеяние было залито кровью.

— О, дьявол! — вскрикнула девушка и прижала руку к груди. — Убита!

— Моей стрелой. — Марлоу следил за Кэтрин. В его глазах горел зловещий огонь, кривая торжествующая улыбка исказила лицо. — После праздника я решил навестить тебя в твоей спальне. Но она лежала у двери и рычала, словно ревнивый любовник. Мне так и не удалось войти к тебе. Больше она не будет защищать тебя, Кэтрин. Никто больше не защитит тебя.

Девушка смотрела на животное, которое было для нее олицетворением свободы, инстинктов, неукротимости и безграничной преданности. Казалось, что вместе с волчицей убили и ее душу.

— Зачем я взяла ее в этот замок смерти? — Слезы душили девушку, ручьями скатываясь по щекам. Но затем печаль превратилась в ярость. — Варвар! — крикнула Кэтрин и, размахнувшись, ударила Марлоу кулаком по руке. — Ты дьявол. Ты уничтожаешь все, что попадает в твои руки!

Марлоу вздрогнул и глухо рассмеялся.

— Это ты расскажешь мне в нашу брачную ночь, которая наступит завтра.

Кэтрин запнулась на полуслове. Ей казалось, что земля уходит из-под ее ног.

— Завтра?

— Да. Я был слишком терпелив, поддавшись на уговоры твоей матери. Но хватит. Завтра ты будешь принадлежать мне. И никто не посмеет мне помешать.

— Завтра? — Девушка отвернулась от убитого животного. — Моя любимая Луппа, — с нежностью пробормотала она.

Марлоу взял поводья из рук Кэтрин и они тронулись в обратный путь. Когда Кэтрин оглянулась в последний раз, она уже едва могла различить неподвижное тело своей любимицы.

Европа молила Бога, чтобы никто не заметил, как она выскользнула через заднюю дверь. Стража была занята у ворот, и она поспешила в деревню, переваливаясь, как обычно, с ноги на ногу. Женщина надеялась, что никому не придет в голову поинтересоваться, что она несет в узелке, бережно прижатом к груди. А в нем не лежало ничего особенного — крупчатка, ягоды и шерсть, взятые в кладовой. Но лишние вопросы ей были ни к чему.

Европа пришла в деревню запыхавшаяся и мокрая от пота. Щеки ее раскраснелись на солнце. Она снова посмотрела на узелок. Как сказал посыльный, надо было идти к деревенской конюшне.

Там царила суматоха и никто не обращал внимания на женщину, укрывшуюся в тени. Кивнув тому, с кем должна была встретиться, Европа с беспечным видом зашла в конюшню. В отличие от той, что находилась в замке, эта была выше и с открытым входом. За расположенными в ряд стойлами находилась комната и кузница с высоким оштукатуренным потолком, где подковывали лошадей.

Хуг, владелец конюшни, заметил женщину, но не поздоровался с ней. Ничем не выдавая своих чувств, он кивнул головой в сторону задней комнаты.

Европа все поняла. Он не хотел показать окружающим, что они знакомы, поэтому ей следовало направиться туда, не привлекая к себе внимания. Она миновала лошадей, с удовольствием вдыхая знакомые запахи кожи и навоза, и вошла в дверь. В комнате царил полумрак. Она освещалась лишь слабым лучом света, проникающим через крышу. Прищурившись, она огляделась вокруг. Когда она заметила Стефана, сердце ее радостно забилось.

— Сэр Гай! — Европа выронила сверток и кинулась в его открытые объятия.

— Я знал, что ты не подведешь меня!

— Я никогда не подведу вас, милорд! — Европа засмеялась. — Я принесла все, что вы просили.

— Хорошо. Как Кэтрин? — Стефан улыбнулся с надеждой и любовью.

— Держится, сэр Гай. Но Марлоу объявил, что свадьба состоится… завтра.

Стефан побагровел.

— Да, я уже слышал об этом. Поэтому ты здесь. Пора приниматься за дело.

Он поставил табурет на освещенное место и сел.

— Сначала поработаем с лицом. — Европа развязала сверток. — Начнем с ягод.

Она достала горсть сушеной черники и начала растирать ее руками, пока та не превратилась в порошок. Затем размешала его с водой в маленькой чаше, которую также принесла в узелке.

— Закиньте голову назад, сэр Гай, — сказала женщина.

Стефан делал все, что ему говорили. В руках кормилицы он снова чувствовал себя маленьким мальчиком.

— Держите голову крепко, — строгим голосом сказала Европа, когда Стефан пошевелился.

Она обмакнула два толстых пальца в пурпурную смесь и сделала несколько мазков под каждым глазом.

— Теперь вы выглядите осунувшимся и изможденным, милорд. Словно потеряли все здоровье на непосильной работе.

Когда ягодный сок высох, под глазами у него остались темные круги. Европа оценивающим взглядом посмотрела на результат своей работы и удовлетворенно произнесла: