Леди и Волк - Джулия Берд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не скрывались ли за его благонамеренными поступками злоба и жестокость, за которые он осуждал Марлоу? Времени на размышления подобного рода не было, и, выкинув из головы печальные мысли, он думал о предстоящей встрече со старшим братом.
Марлоу находился в своих покоях вместе с Крамером.
— Граф Марлоу, — Таунли почтительно поклонился хозяину. — Французская инквизиция прислала к нам своего представителя для розысков еретиков. Его имя Ламорт.
Стефан коротко кивнул, стараясь не рассмеяться над Марлоу. Тот был явно напуган и ошеломлен. Его щеки, когда он пытался скрыть свое отвращение к уродству Ламорта, подергивались.
— Инквизиция? — переспросил он, отсылая Крамера и Таунли взмахом руки. — Это неслыханно! Инквизиция не имела права ступить на нашу землю.
— До сих пор, — ответил Стефан, наполняя бокал медом. — Ересь, словно раковая опухоль, расползается по всему миру. Вы должны преклонить колени с благодарностью, что мы пытаемся уберечь вас от этого зла.
— В самом деле, — бесстрастно ответил старший брат.
— Если, конечно же, — продолжил Стефан, — у вас нет грехов, которые вы пытаетесь утаить.
— Грехов?
— Например, небольшой ереси. — Ламорт скривил губы в безобразной улыбке. — Потому что страшной ересью является отрицание инквизиции. За это представители Папы Римского, боюсь, могут сжечь на костре. Вы не можете не видеть, граф, что я слишком сильно пострадал от оскорблений и унижений. Больше не хочу. Если вы посмеете выгнать меня, я приведу сюда палачей, чтобы вы могли убедиться в могуществе французской инквизиции.
Марлоу обескураженно молчал. Наконец он произнес:
— Все понятно, Ламорт. Я был во Франции и видел, как расправляются с еретиками слуги инквизиции. От этого зрелища в жилах стынет кровь. Я рад приветствовать вас в своем замке. Моя охрана с большим удовольствием проводит вас утром до Кентербери.
— Но я уже добрался до места назначения, — произнес Стефан и торжествующе рассмеялся. — Хотя бы для начала, — добавил он тихим елейным голосом. — Меня, в первую очередь, интересуют религиозные убеждения ваши и ваших близких и подданных. Вам нечего бояться, милорд, если вы чисты перед церковью.
— Это мой замок! — негромко произнес Марлоу. — И мне не нравится, что вы вторглись в него с такими намерениями.
— Многими из осужденных еретиков были женщины, граф. — На скулах Стефана заходили желваки. — Сожженные за колдовство. Встречались мужчины, знатные и благородные во всех смыслах, кроме верности церкви. Я сам приказал пытать нескольких французских дворян за то, что они не признавались в ереси. В конечном итоге я обвинил их за пищу, которую они ели в тюрьме. Когда они снова отказались исповедаться в своих злых деяниях…
— Может быть, они не были виновны! — прервал его Марлоу.
— Они были преданы огню. Их земли отошли к церкви. Подобные прецеденты повторялись не один раз. Предстоит тяжелая работа, чтобы обличить грех, да еще в наши трудные времена.
Марлоу ничего не ответил.
— Не упустите сейчас ваш шанс, граф Марлоу. Единственное, чего я жду от вас, — это полного понимания и повиновения.
— Сейчас, да. — Марлоу неохотно уступил. — Но я немедленно приглашу сюда архиепископа из Кентербери. Мы послушаем, что он скажет о появлении инквизиции на нашей земле.
Хитрость Марлоу была очевидной. В любом случае, независимо от того, раскроет архиепископ игру Стефана или нет, но посланнику инквизиции придется исчезнуть. Поэтому у Стефана было в запасе не больше двух недель до его приезда.
Он уверенно кивнул головой и сказал:
— Приглашайте архиепископа. Я думаю, он признает мое верховенство. Тем временем мои люди будут искать в замке следы греховных деяний. Я надеюсь, что им не будут мешать.
Стефан в упор посмотрел на Марлоу. Не дождавшись ответа, он покинул комнату и облегченно вздохнул. Он знал, что ему предстоит тяжелая работа. Однако времени было немного. Каждая минута была на счету.
Глава 19
Вечером Стефан прихрамывая вошел в Грейт Холл. Он приказал своим французским компаньонам присоединиться к трапезничающим рыцарям. Оба преданных ему воина обладали недюжинной силой, и Стефан был уверен, что в случае его разоблачения они, не задумываясь, возьмутся за холодные рукоятки своих мечей.
— Будьте поблизости, — распорядился он.
Стефан обвел помещение взглядом и понял, как многое изменилось здесь после смерти отца. Лишь резкие неискренние смешки иногда оживляли застолье. Марлоу сидел во главе центрального стола. Место рядом с ним занимала Кэтрин. Место Стефана, к его огромному удовлетворению, оставалось пустым, словно храня честь своего хозяина.
Кэтрин ела безо всякого аппетита и, в отличие от собравшихся, не улыбалась. Стефан сочувствовал ей всем сердцем и проклинал себя за то, что по его вине ей приходилось переносить столько страданий. Но ведь он и вернулся, чтобы спасти ее.
Стефан вошел в гостиную с шумом, подволакивая ногу, и величественно поклонился присутствующим, взиравшим на него с благоговейным страхом. Когда Марлоу приказал менестрелю прекратить пение, в Грейт Холле воцарилось неловкое молчание.
— Добрый вечер, граф Марлоу, — произнес Стефан низким голосом. — Не найдется ли для меня место за вашим столом?
Марлоу медленно поднялся.
— Я не посмею оскорбить достойного представителя инквизиции, Ламорт.
По залу, словно ветерок, разлетелся шепот. Присутствующие устремили на него подозрительные и враждебные взгляды. Кэтрин взглянула на него с явным неодобрением.
— Как и обещал, я отправил приглашение архиепископу, сообщая о вашем прибытии. А пока присоединяйтесь к нам.
Стефан внимательно посмотрел на девушку, она не узнавала его. Но он надеялся, что успеет обратить на себя ее внимание во время ужина.
Он сел рядом с матерью и Робертом. Пока они наливали в чаши похлебку, Стефан успел внимательно рассмотреть Розалинду. Ее волосы стали почти седыми. Былое величие и высокомерие исчезли. Голубые глаза потускнели, выражая полную апатию к жизни.
— Ламорт, — сказала она, повернувшись, — вы появились очень вовремя.
Стефан вопросительно взглянул на Розалинду. Она наполняла свой кубок намного чаще, чем ее гости, и теперь была почти пьяна.
— Остатки благородства уже разлагаются, и я ощущаю их зловоние, — продолжила Розалинда.
Несмотря на то что в ней говорило вино, Стефан был захвачен врасплох. Прежде он никогда не слышал, чтобы мать говорила так открыто. Возможно, из-за того, что она считала его случайным человеком.