Северо-Запад - Зэди Смит

слов. Черил дала Карли ее бутылочку. Она сидела очень прямо и держала на руках своего третьего ребенка. Взрослая со взрослыми заботами. Натали по-детски скрестила ноги и оставила свои дорогие воспоминания при себе. Нет ли вообще в понятии «дорогие воспоминания» чего-то подросткового?

– Киш, передай мне этот коврик. Она на него блюет.

На закрытых жалюзи было напечатано изображение Покахонтас. Солнце золотило индейскую принцессу. С прежних времен комната мало изменилась, вот только теперь она была приблизительно разделена на мужскую и женскую зоны; первая красно-синяя и спайдерменовская, вторая – принцессово-розовая, украшенная стразами. Натали подняла самосвал, покатала его вверх-вниз по бедру.

– Двое против одного.

Голова Черил устало поднялась; ребенок капризничал и не хотел есть.

– Верно, война розового с синим. Бедняга Рей не выжил бы теперь, когда есть Клео и Карли.

– Не выжил бы? Это ты о чем?

– Ни о чем. Извини, продолжай.

На каждой поверхности лежали одни вещи поверх других, вещи были повешены, свернуты, втиснуты. Ни один Блейк никогда ничего не выкидывал. То же творилось и в комнате Натали, только там высоченные башни дешевого хлама стояли за дверями шкафа, скрытые лучшим способом хранения.

Черил вытащила бутылку изо рта младенца и вздохнула:

– Ну, не хочет она спать. Давай тогда погуляем, что ли.

Натали пошла за сестрой по узкому коридору, проход по которому стал почти невозможен из-за стираного белья, висевшего по обе стороны на натянутых струнах.

– Могу я что-нибудь сделать?

– Да, возьми ее на минутку, пока я пописаю. Карли, иди-ка теперь к тетушке.

Натали знала, как управляться с детьми, – опыт у нее в таких делах имелся достаточный. Она посадила Карли себе на бедро, а другой рукой позвонила Мелани, чтобы дать необходимые инструкции, что вполне можно было отложить до момента, когда обе приедут в офис. Во время звонка она непринужденно ходила туда-сюда по комнате, покачивала ребенка, говорила громко и уверенно. Ребенок, казалось, почувствовал ее чрезвычайную компетентность, затих и посматривал на тетушку восторженными глазами, в которых Натали даже увидела некоторое сожаление.

– Но дело в том, – сказала Черил, вернувшись, – что Джея нет, и места теперь здесь хватает. А я не хочу оставлять маму на ее мошенников.

– В конечном счете Гас все же достроит дом. Она собирается вернуться на Ямайку.

Черил уперла обе руки в ягодицы, выставила вперед живот этаким доминирующим материнским жестом, который Натали ни за что не сможет повторить (она в этом не сомневалась), если и когда станет матерью.

– На это мало надежды, – сказала Черил и зевнула, потягиваясь. – Он присылал фото. Не по мейлу – фотографии в конверте. Это коробка из гофрированного металла без крыши. Там из ванной растет пальмовое дерево.

Напоминание о простодушии их отца, о его оптимизме и некомпетентности вызвало улыбку на лицах сестер и приободрило Натали. Она прижала племянницу к груди, поцеловала ее в лобик.

– Мне невыносимо видеть, как вы все тут живете.

Черил села на старый стул их отца, покачала головой, глядя в пол, и неприятно рассмеялась.

– Опять двадцать пять.

Натали Блейк, которая больше всего боялась оказаться выставленной в смешном свете – или хоть на одну секунду попасть на неверную сторону в вопросе морали, – сделала вид, что не слышала слов сестры, и улыбнулась ребенку, подняла девочку над головой, попыталась вызвать у нее смех, а когда из этого ничего не получилось, вернула ее к себе на колено.

– Если ты так сильно ненавидишь Колди, то чего вообще ты сюда приперлась? Серьезно, чувиха. Никто тебя не звал. Возвращайся в свой новый особняк. Я занята, и времени сидеть и болтать с тобой у меня тоже нет. Ты, Кейша, иногда меня просто бесишь. Никто не бесит, только ты.

– Когда я работала в РСН, – твердым голосом сказала Натали, тем голосом, которым она выступала в суде, – знаешь, сколько у меня было клиентов из Колди? Нет ничего плохого в том, что я хочу, чтобы ты и дети жили в каком-нибудь месте получше.

– Это хорошее место. Есть куда хуже. Ты отсюда и неплохо устроилась в жизни. Кейша, если бы я хотела выбраться, то я бы выцарапала у совета другое место, а к тебе не стала бы обращаться, если откровенно.

Свое следующее замечание Натали адресовала четырехмесячному младенцу:

– Не знаю, почему твоя мамочка так со мной говорит. Я ее единственная сестра!

Черил занялась пятном на своих легинсах.

– Брось, Кейша, мы никогда не были так уж близки.

В сумке Натали у двери, во внутреннем кармане рядом с бумажником, лежали три таблетки снотворного.

– Между нами разница в четыре года, – услышала она свой голос, тонкий, карикатурный.

– Ну да, но дело было даже не в этом, – сказала Черил, не поднимая глаз.

Натали вскочила со стула. Встав, она обнаружила, что Карли на руках ограничивает ее драматические возможности. Девочка заснула на ее плече.

– Извини, забыла: в этой долбаной семейке никому не позволено иметь друзей.

По мере того как Натали Блейк раздражалась, ее сестра Черил успокаивалась. Такая динамика не изменилась с детства.

– Сначала семья. В этом моя вера. Сначала бог, потом семья.

– Да пошла ты на хуй. Тоже мне, Дева Мария. Если ты никак не можешь найти отцов своих детей, это еще не говорит о непорочном зачатии.

Черил встала и выставила в лицо сестре палец.

– Ты выбирай слова, Кейша. И почему ты все время так грязно выражаешься, чувиха? Сохраняй достоинство.

– Почему меня нужно наказывать за то, что мне кое-что удалось в жизни?

– Господи боже. Да кто тебя наказывает, Кейша? Никто. Это у тебя в голове. Ты параноик!

Но остановить Натали Блейк было невозможно.

– Я работаю до седьмого пота. Я начала без всякой репутации, без всего. Я выстроила серьезную практику – ты хоть представляешь себе, что лишь единицы…

– Ты что, в самом деле пришла сюда, чтобы рассказывать, какая ты стала крутая?

– Я пришла сюда, чтобы попытаться тебе помочь.

– Никому здесь не нужна твоя помощь, Кейша! Хватит. Не нужна. И точка.

Теперь им нужно было перенести Карли с плеча Натали на плечо матери – странно тонкая операция посреди кровопролития.

Натали безнадежно изыскивала ресурсы для прощального выстрела.

– Тебе нужно как-то изменить свое отношение, Черил. Правда. Тебе нужно обратиться к кому-нибудь, потому что это настоящая проблема.

Как только ребенок оказался на руках матери, Черил отвернулась от сестры и пошла по коридору в спальню.

– Тут уж ничего не поделаешь, если честно, пока у тебя не будет своих детей, тебе не о чем со мной говорить, Кейша.

147. Индекс предложений