Три чашки чая - Грег Мортенсон

Хотя и неохотно, но Мортенсон все-таки ушел из «Марриотта» и вернулся к работе. В гостинице его уже ожидали телефонограммы из американского посольства с предупреждениями о том, что Пакистан более не может гарантировать безопасность американцам. Но Грегу нужно было посетить школы, финансируемые ИЦА. Они находились в лагерях беженцев за пределами Пешавара. Надо было выяснить, справятся ли они с притоком новых беженцев, которые неизбежно появятся с началом войны. Поэтому Мортенсон вызвал Байга и Сулеймана и направился по короткой дороге к Пешавару.

Его вызвался сопровождать знакомый репортер газеты «Денвер Пост» Брюс Финли, истосковавшийся по новостям в «Мариотте». Вместе они посетили лагерь беженцев в Шамшату. Около сотни учителей, работавших на средства ИЦА, изо всех сил старались как можно лучше выполнить свою работу в этих нечеловеческих условиях.

Финли написал об этой поездке статью. Он рассказал о работе Грега и привел его слова о приближающейся войне. Мортенсон призвал читателей «Денвер Пост» не мерить всех мусульман одной меркой. Афганские дети, оказавшиеся вместе с семьями в лагерях беженцев, стали жертвами, заслуживающими внимания и сочувствия. «Они — не террористы, — говорил он. — Их нельзя считать плохими людьми». Огульно обвиняя в кошмаре 11 сентября всех мусульман, американцы сеют панику среди невинных людей.

МОРТЕНСОН ПРИЗЫВАЛ НЕ МЕРИТЬ ВСЕХ МУСУЛЬМАН ОДНОЙ МЕРКОЙ. АФГАНСКИЕ ДЕТИ, ОКАЗАВШИЕСЯ ВМЕСТЕ С СЕМЬЯМИ В ЛАГЕРЯХ БЕЖЕНЦЕВ, СТАЛИ ЖЕРТВАМИ, ЗАСЛУЖИВАЮЩИМИ ВНИМАНИЯ И СОЧУВСТВИЯ.

«Победить терроризм можно единственным способом: научить людей, в странах которых существуют террористы, уважать и любить американцев, — говорил Мортенсон. — И нужно самим научиться любить и уважать этих людей. Что делает людей террористами? Я думаю, основная проблема — отсутствие образования».

Финли вернулся в Исламабад писать свою статью, а Мортенсон направился к афганской границе. Он решил ехать в Афганистан, чтобы самому разобраться, что происходит. Молодой талиб открыл зеленые металлические ворота и начал пристально изучать его паспорт. Остальные пограничники настороженно водили дулами автоматов из стороны в сторону, прикрывая товарищей. При виде автоматов Сулейман закатил глаза и неодобрительно покачал головой. Он считал, что «мальчишки могли бы с большим уважением отнестись к старшим». Но пограничники уже устали от постоянного ожидания начала войны, поэтому не обратили на Сулеймана никакого внимания.

Солдат, изучавший паспорт Мортенсона, сердито сощурил густо подведенные сурьмой глаза, когда увидел несколько написанных от руки виз, выданных посольством Афганистана в Лондоне.

Лондонским посольством руководил Вали Масуд, брат убитого лидера Северного альянса Ахмад Шах Масуда. Этот человек поклялся сделать все, лишь бы отстранить талибов от власти. Бывая в Лондоне по пути из Боузмена в Исламабад, Мортенсон часто пил чай с Вали Масудом. Они обсуждали проблему образования для девочек. Грег надеялся начать строить школы и в Афганистане, если обстановка в стране станет достаточно стабильной для подобной работы.

«Это вторая виза, — сказал пограничник, вырывая страницу из паспорта Мортенсона и тем самым делая документ недействительным. — Поезжайте в Исламабад и получите первую визу, визу Талибан». При этих словах пограничник недвусмысленно повел автоматом.

ГРЕГ НАДЕЯЛСЯ НАЧАТЬ СТРОИТЬ ШКОЛЫ И В АФГАНИСТАНЕ, ЕСЛИ ОБСТАНОВКА В СТРАНЕ СТАНЕТ ДОСТАТОЧНО СТАБИЛЬНОЙ ДЛЯ ПОДОБНОЙ РАБОТЫ.

По существу, после контакта с афганскими пограничниками Мортенсон остался без американского паспорта. Надо было его восстанавливать…

Американское посольство в Исламабаде отказалось выдать Мортенсону другой паспорт, мотивируя это тем, что его документ «подозрительно испорчен». Сотрудник консульства предложил оформить временный документ на десять дней. С этим документом можно вернуться в Америку и подать прошение об оформлении нового паспорта. Но Грег отказался. Вместо этого он вылетел в Катманду, где американское консульство, по слухам, было более сговорчивым.

В Катманду Мортенсон долго ждал своей очереди, а потом объяснил ситуацию довольно приветливому сотруднику. Однако, пока он говорил, выражение лица чиновника менялось. Грег понял, что приезд в столицу Непала не только ничего не изменит, но даже может доставить ему неприятности… Клерк брезгливо рассматривал десятки черно-белых виз Исламской Республики Пакистан и афганские визы, выданные Северным альянсом. Судя по всему, вопросы возникли серьезные, поэтому он отправился к своему руководству.

К тому времени, когда он вернулся, Мортенсон уже знал, что услышит. «Обсудить вашу проблему можно будет завтра, — нервно сказал чиновник, стараясь не встречаться с Грегом глазами. — До этого времени я вынужден задержать ваш паспорт».

На следующее утро целое подразделение морских пехотинцев сопровождало Мортенсона по лужайке американского дипломатического представительства в Катманду от здания консульства в здание посольства. Его привели в просторную комнату с длинным столом и заперли.

Сорок пять минут Грег сидел в полном одиночестве — с одним лишь американским флагом и большим портретом президента. «Я знал, что они собираются делать, — вспоминает Мортенсон. — Ситуация до слез напоминала полицейские телесериалы. Было ясно, что кто-то наблюдает за мной. Поэтому я просто улыбнулся, отсалютовал портрету Буша и стал ждать».

Наконец появились трое чисто выбритых мужчин в костюмах и галстуках и устроились за столом напротив Грега. «Все они носили простые американские имена — Боб, или Билл, или Пит. Представляясь, широко улыбались. Но я понимал, что это настоящий допрос и все они — сотрудники разведки», — рассказывает Мортенсон.

«Я ПОНИМАЛ, ЧТО ЭТО НАСТОЯЩИЙ ДОПРОС И ВСЕ ОНИ — СОТРУДНИКИ РАЗВЕДКИ».

Допрос начал самый старший мужчина. Он дал свою визитку, на которой было написано его имя и должность: «Атташе по политическим и военным вопросам, Юго-Восточная Азия». «Уверен, что мы сможем все прояснить», — сказал агент, сверкая улыбкой. Достал из кармана ручку и раскрыл блокнот, словно солдат, готовящий оружие перед боем. «Итак, почему вы хотите попасть в Афганистан? — начал он, переходя к делу. — Там очень опасно, и мы советуем американцам уехать».

«Знаю, — ответил Мортенсон. — В Афганистане я хотел осмотреться и понять, смогу ли я вести в этой стране ту же работу, какую я веду в Пакистане».

Трое агентов застрочили в своих блокнотах.

«Какого рода работу вы выполняете в Пакистане?» — спросил Боб-Билл-Пит.

«Я строю в Северном Пакистане начальные школы, преимущественно для девочек, — объяснил Грег. — Работаю там уже восемь лет. И осталось дел еще на месяц. Только потом я смогу вернуться домой».

«КАКОГО РОДА РАБОТУ ВЫ ВЫПОЛНЯЕТЕ В ПАКИСТАНЕ?» — СПРОСИЛ АГЕНТ БОБ-БИЛЛ-ПИТ.

«Сколько школ вы уже построили?»

«Не могу сказать точно».

«Почему?»

«Потому что их количество постоянно меняется. Если все строительные работы удастся завершить до наступления осени (а в этом никогда нельзя быть уверенным наверняка), то мы достроим двадцать вторую и двадцать третью школу. Но очень часто мы делаем пристройки к государственным школам, если знаем, что классы там переполнены. Так что количество меняется каждую неделю. Я ответил на ваш вопрос?»

Агенты уткнулись в свои блокноты, словно выискивая что-то важное, но так и не нашли в них ничего интересного.

«Сколько всего у вас учеников?»

«Трудно сказать».

«Почему трудно?»

«Вы когда-нибудь бывали в деревнях Северного Пакистана?»

«Что вы хотите сказать?»

«Ну, сейчас пора уборки урожая. Большинству семей необходима помощь детей в поле, поэтому они на время забирают их из школ. А зимой, когда становится очень холодно, школы вообще могут закрыться на несколько месяцев из-за невозможности их отапливать. А весной некоторые ученики…»

«Назовите приблизительную цифру», — перебил агент.

«Где-то между десятью и пятнадцатью тысячами учеников».

Ручки застрочили в унисон, фиксируя на бумаге этот удивительный факт.

«Есть ли у вас карта мест, где вы работаете?»

«В Пакистане — есть».

Один из агентов поднял трубку телефона, и через несколько минут в комнату доставили атлас.

«Этот район близ Кашмира называется…»

«Балтистан», — подсказал Мортенсон.

«И местное население…»

«Шииты, как в Иране», — ответил Мортенсон, следя за тем, как строчат в блокнотах агенты.

«А эти районы возле афганской границы, где вы начинаете строить школы, называются Северо-западные…»