Там, за зорями - Хващевская Оксана

— А я любопытен и наблюдателен! Так поспорим?

Мужчина резко остановился и обернулся к ней. Девушка угодила прямо в его объятия и рассмеялась, а Дорош крепко прижал ее к себе и склонил к ней свое лицо.

— Что мне будет, если мы и вправду найдем елку? — понизив голос спросил он, а в уголках его красивых губ появились ямочки.

Злата подняла на него глаза.

— Я тебя поцелую, — прошептала она. не отрывая взгляде: его глаз.

— Ты меня и так поцелуешь, причем прямо сейчас: — со свойственной ему уверенностью заявил мужчина н наклонившись еще ближе, коснулся губами ее губ так нежно, легко, так, как девушке нравилось. — А вот если мы найдем елку… — сказал он спустя несколько минут, когда, наконец, смог оторваться от ее ярких, сочных, как спелые вишни, губ, — одним поцелуем ты не отделаешься!

— Ладно, я поцелую тебя три раза!

Звонко и весело рассмеявшись, так, что эхо ее смеха отозвалось где-то в глубине леса, Полянская вырвалась из его объятий и прямо по сугробам бросилась бежать вперед. Остановившись, она раскинула руки в стороны и, подняв лицо к небу, закружилась:

И стоит он, околдован, —

Не мертвец и не живой -

Сном волшебным очарован,

Весь опутан, весь окован

Легкой цепью пуховой…

Строчки сами собой всплывали в голове. Она даже не помнила, кто написал это стихотворение, да это и неважно было сейчас. Главное, в этих строках заключалась вся та красота, которая окружала их сейчас, которую невозможно было высказать словами, только вот этими самыми стихами:

Солнце зимнее ли мечет

На него свой луч косой -

В нем ничто не затрепещет,

Он весь вспыхнет и заблещет

Ослепительной красой.

Девушка остановилась, закрыла глаза и замерла, и все звуки зимнего леса разом обступили ее. Как натянутая струна звенел морозный воздух. Вот где-то в глубине леса, хрипло каркнув, вспорхнула с ветки ворона, и снег, заискрившись серебром, посыпался вниз. Убегая от неведомой опасности, по волнистым покровам снега пронесся заяц… От мороза скрипели деревья. А Дорош смотрел на нее, как завороженный.

Злата открыла глаза.

— Я так счастлива. — просто сказала она.

И это было правдой. Ощущение огромного, немеркнущего счастья все росло и росло в груди! От него становилось трудно дышать и слезы наворачивались на глаза. От него хотелось взлететь. От него она не чувствовала под собой земли.

— Завтра возвращается наша завуч, — нарушила молчании Злата.

— И это плохо? — осторожно спросил Дорош после паузи.

— Нет, но ты ж знаешь, отсутствие непосредственного начальника всегда несколько расслабляет!

— Возможно, — как-то неопределенно ответил он.

— Вот, а теперь начнутся проверки, собрания и все такое… А знаешь, к Новому году заморачиваться над всем этим так не хочется!

— Ну, что поделать! Такая уж у нее работа!

— Да я ничего против нее но имею! Она вообще мне симпатична. Да и она ко мне с самого начала хорошо относилась. Просто мне лень работать! — честно призналась девушка.

— Ах, вот в чем дело!

— Да! Пойду в отгулы. Пойду в отгулы до самого Нового года! И не буду ездить на работу!

— Так тебе их и дадут! — подразнил ее мужчина.

— Дадут. Я ж еще юная, молодая, мне особо напрягаться нельзя! Мне нужно побольше отдыхать! Кстати, а где ты будешь встречать Новый год? — замедлив шаг, Злата обернулась.

— Не знаю, — ответил он. — Так-так-так, вот только если ты сейчас заплачешь… Злата, я бы очень хотел быть с тобой, но… Приедут мои родственники. Родители наши уже довольно пожилые люди, и они хотели бы собраться всей семьей под одной крышей! Но я обещаю тебе, золотая моя, вырваться сюда первого числа! И я буду постоянно на связи, так что ты даже не заметишь, что меня нет рядом. Только ты не обижайся, ладно?

— Ладно, — поспешно сказала девушка и отвернулась, чтобы он не увидел слез, блеснувших на ресницах.

Кто б сказал, отчего он так легко мог сделать ей больно? И отчего она сама так остро реагировала на это? Разве возможно задыхаться от счастья, а через минуту чуть не плакать от обиды и боли, чувствуя себя такой несчастной?

— Злата! — окликнул ее мужчина.

— Все нормально! Правда! — отозвалась она, но не обернулась.

Мужчина решительно преодолел разделяющее их расстояние, схватил ее в охапку и заглянул в лицо. Как он и предполагал, па ее румяных от мороза щечках блестели слезинки От безграничной нежности к этой девушке у мужчины защемило сердце. Он наклонился и коснулся губами ее лица, а она в ответ повернула голову и прижалась виском к его щеке.

— Как ты думаешь, тот ручей в глубине леса, куда мы с тобой ходили летом, замерз? — неизвестно отчего спросила вдруг девушка.

— Не знаю, а отчего вдруг ты вспомнила о нем? — в свою очередь поинтересовался мужчина.

— Просто интересно, а колечко мое все еще там?

— Может быть, и там, по его наверняка занесло песком и опавшими листьями. Ты хочешь свое колечко обратно? Искать его теперь просто бессмысленно, если хочешь, я куплю тебе новое! — мужчине все никак не удавалось понять ход ее мыслей.

— Нет, дело не в кольце, просто… Знаешь, я люблю тебя. Я так сильно люблю тебя, что иногда мне даже страшно становится! — прошептала девушка чуть охрипшим голосом.

— Злата, ну что за глупости ты говоришь? И чего тебе страшно? Нет, можешь не отвечать, я и так знаю. Брошу, найду другую, обману и забуду, так, золотая моя? Ты ведь об этом все время думаешь? Нo как это возможно? Помнишь, там, у ручья, когда ты колечко в омут бросала и ворожила там чего-то? Ну вот, теперь я никак без тебя! Неужели ты еще этого не поняла? — он улыбнулся и чуть отстранился от нее. — Если мы с тобой здесь и дальше будем заниматься глупостями, до темноты не найдем елку, а в лесу, говорят, волки появились!

— Я знаю. Еще в Пилиповку слышала, как они воют в лесу. Но к деревне они не подходят. Моя Анька как ни позвонит, так тоже все о волках и спрашивает. А я возьми да и скажи: волк прямо у меня во дворе под окном выл! Так родственница моя такой переполох устроила… Ну, я ж тебе говорила, папа на следующий день пожаловал, ружье дедово чистил и учил меня по мишеням стрелять!

— Помню-помню, это когда ты ни в одну не попала…

— Я не попала? — возмутилась девушка.

Дорош рассмеялся, чмокнул ее в висок и повел дальше в лес.

Елку они нашли. Злата до конца в это не верила, но оказалось, совершенно напрасно. Дорош действительно знал эти леса. Елку они выбрали небольшую, но раскидистую и пушистую. Девушка пришла в полный восторг от нее, и пока мужчина рубил деревце, она, как маленькая, приплясывала рядом от нетерпения.

— Ну, золотая моя, что я тебе говорил? А ты ведь мне не верила! — поддел ее мужчина, когда они возвращались обратно.

— Меня интересует только один вопрос: что тебе могло понадобиться в этих дебрях?

— Этот вопрос не относится к данной теме, и ты, пожалуйста, не уходи от ответа! Ты мне не верила! И весьма скептически отнеслась к моим заверениям! Так было дело?

— Так! — засмеялась девушка, обернувшись к нему. — Но я все равно не пойму, к чему ты клонишь?

— Мы ж с тобой спорили, помнишь? И ты проиграла! И у меня есть желание.

— Правда? — в притворном изумлении Злата округлила глаза, которые так и лучились любовью и весельем.

— Да!

— И что ж это за желание? — полюбопытствовала она, то и дело оглядываясь.

Его темные глаза, в которых искрился смех, так и притягивали ее, заставляя кровь быстрее бежать по жилам и сердце учащенно биться.

— Дома скажу, — он сказал это так проникновенно и многообещающе, что у Полянской мурашки побежали по коже. Его улыбка, обаятельная и белозубая, вызывала у нее невыносимое желание немедленно поцеловать его.