Всё, кроме любви - Марианна Красовская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 40. Роковая ошибка
Гвендолин была счастлива. По-настоящему, полностью, безгранично. Кажется, впервые в жизни у нее была надежда на будущее, где она будет не просто пешкой в чужой игре, а самой собой. Ради этого она готова была терпеть даже очень странного мужчину, которого выбрала ее падчерица — странного, опасного и непонятного. И пусть ей придется отказаться от всего (тут она нахмурила тонкие брови) — но она постарается воспитать сына так, чтобы он ненавидел рабскую планету так же сильно, как и она.
В ее маленьком мире сейчас не хватало только одного — Джемми, которого, впрочем, с минуты на минуту должен был привезти дед. Она бы выбежала во двор его встречать — но это было бы вопиющим нарушением этикета, а злить сейчас Орана Доргона было крайне опасно. Кто знает, что придет ему в голову?
Но вот внизу хлопнула входная дверь. Услышав звонкий голосок сына, Гвендолин, радостно улыбнувшись, побежала встречать свою семью. Однако при виде выражения лица Доргона ее охватывает настоящий ужас. Он черен от злости. Узнал? Неужели узнал? Сын жмется к его ноге и весь дрожит. Боже, неужели что-то с Джемми?
— Ах ты ж сука! — в голосе Орана Доргона лютая, неприкрытая ненависть. — И это моя дочь! С рабом!
Гвендолин отчаянно трусит, но глаз не опускает. У нее (точнее, у Пенелопы) есть Хурт. Он обещал, что всё будет хорошо. Больше никто и никогда подобного ей не обещал, даже Домьен. Кому-то надо доверять в этом мире, и почему-то контрабандист и убийца ей казался надёжнее, чем все ее окружение, вместе взятое. К тому же ее охватывает страшное облегчение, что сын тут ни при чем.
Ее смелости хватает только на то, чтобы не двигаться, а сил — чтобы удержать слезы. Расплакаться перед отцом — страшнее некуда.
— Рабская подстилка, — презрительно цедит он. — Шлюха! Я так и подозревал! Что ж, и на тебя найдётся управа. Во всяком случае, Джемми ты больше не увидишь.
— Ты не посмеешь, — дрожащим голосом прошептала Гвен. — Он еще маленький. Ему нужна мать.
— Такая как ты — нет.
— Ты не посмеешь! — отчаянно закричала Гвендолин, сжимая кулаки, бросаясь к нему, и тут же отлетела в сторону от страшного удара по лицу. Джемми заверещал и попытался броситься к матери, но Доргон схватил его за ворот кофты и дёрнул к себе.
От шока женщина даже не поняла, что случилось. Дотронулась до разбитой губы, зашипела, с недоумением поглядела на кровь на пальцах. Ее никогда не били.
— Еще раз вякнешь на меня, получишь сильнее, — хладнокровно предупредил отец. — А ты, щенок, заткнись. А то я ей еще раз выпишу.
Джемми замолчал, икая. Он от страха даже перестал плакать.
— Слушай, маленькая шлюшка. Сейчас ты переписываешь всё свое имущество на сына. А потом… потом найдём, кому тебя продать.
— Ты бессмертный, что ли? — раздался удивлённый баритон от дверей. Доргон обернулся и оскалился радостно, а Хурт смотрел на него с искренним недоумением. — Я ведь предупреждал.
— Ты что же, самый умный? — хохотнул мужчина, отталкивая от себя мальчишку, который с рёвом бросился к матери, и доставая из кармана пульт. — Знаешь, что я люблю больше всего? Контроль.
Он с явным удовольствием нажал на большую красную кнопку, и Хурта всего передернуло от болевой волны.
— Сидеть, сука! — осклабился Доргон.
Хурт покорно опустился на пол, сверкая правым глазом. Доргон демонически расхохотался, медленно подошёл к "поверженному" врагу и занёс ногу, чтобы его пнуть. Хурт играючи эту ногу поймал и дёрнул. Доргон с воплем опрокинулся на спину.
— Пеппи, прелесть моя, — ласково позвал он свою юную любовницу. — Ты очень любишь этот дом?
— Ну так, — настороженно ответила Пенелопа.
— Извини, он немного взорвался.
— Когда?
Хурт демонстративно поглядел на часы:
— Минут через сорок. Рроу Доргон был неосторожен и случайно активировал взрывчатку. На складе оружия.
— Но здесь нет склада оружия, — наивно хлопнула глазами Гвен, запрокидывая голову. — Уж я-то знаю.
— Ну как же нет. Где появляется Хурт Вагнер, там обязательно есть склад оружия.
— Но как? — прорычал Доргон, поднимаясь по стенке. — Ведь ошейник действующий!
— У меня нервы ни к черту, — с милой крокодильей улыбкой пояснил Хурт, — можно даже сказать, их вообще нет, так что и болевые сигналы передавать нечему. Неужели ты и вправду думал, что контроль любишь только ты? Или что я такой идиот, что надену вещь, с которой не смогу справиться? Глупец! А ведь мог ещё пожить. Не то, чтобы долго…
Хурт и сам не до конца отдавал себе отчет, зачем это говорит. Грохнуть его и всё — чего с трупами разговаривать? Тем более — что-то объяснять. И тут до него дошло — кому именно он это объясняет. При этом даже не сомневаясь, что она поймёт.
— Пенелопа, приструни своего пса! — непривычно тонким голосом взвизгнул Оран. — Может тогда я…
— Как ты меня утомил, — бросил лже-раб, сжав горло хозяина дома Доргон одной рукой. Левой. Тот дёрнулся, захлёбываясь словами, попытался схватиться за мешающие дышать пальцы, но довольно быстро обмяк. Глаза его выкатились из орбит, а изо рта свесился синеющий язык. Хурт на всякий случай сдавил сильнее, приподняв болтающееся тряпичной куклой тело, и резко отпустил. Тело безжизненным куском ветоши рухнуло на пол.
— Нет! — отчаянно закричала Гвен, бросаясь к телу отца. — Папа! Он же мой отец!
Пенелопа подхватила Джемми на руки, пряча его лицо у себя на плече. Мальчик уже не плакал, только тихонько скулил.
— Ну зачем при ребёнке? — укоризненно покачала она головой. — Он же маленький еще. Шшш, мой хороший… Сестренка с тобой, — и глянула на Хурта своими прозрачными глазищами, явно ожидая насмешки.
Но священник только пожал плечами.
— От исповеди он бы всё равно отказался. А мальцу и полезно узнать, что грешников ждёт. Он видел, как мать его обидели? Вот пусть и о возмездии знает. Если он хоть вполовину умён, как его сестра — запомнит, и сделает выводы.
— Ты и наших детей на таких наглядных примерах учить будешь?! — взвилась Пеппи, но тут же заткнулась, умилительно прикусив губку, услышав ответ