Хрупкая связь - Ольга Джокер

развязывало нам, взрослым, руки — не только для решения бумажных вопросов, но и чтобы впервые за шесть лет остаться друг с другом один на один.

Это было… необычно.

У меня до сих пор слегка горит кожа в некоторых местах и сладко тянет между ног. Даже после массажа и контрастного душа. Даже после того, как я предотвратила последний половой контакт, банально вырубившись, пока Аслан возился в ванной.

Но теперь предотвратить не удается. Стоит мне потянуться через него, чтобы достать телефон с тумбы, как Аслан тут же хватает меня за бёдра, вынуждая сесть сверху. Я ощущаю под собой внушительный бугор — за эти сутки, что мы находимся вдвоём, я редко видела его в спокойном состоянии.

— Тихо, умоляю, — прикладываю палец к губам. — Мне звонит Лера.

Снимая трубку, я максимально вдавливаю телефон в ухо, потому что, несмотря на кивок, с меня соскальзывает полотенце.

В карих глазах нет чёткого понимания. Они темнеют, наливаются блеском. Взгляд становится притягательно рассеянным.

Свет, льющийся из окна, обнажает каждый сантиметр моего тела, а воздух в комнате буквально наэлектризовывается за считанные секунды.

— Ты как? Готова? Буду у тебя через десять минут, — предупреждает Лера. — Я могу расчитывать, что ты не опоздаешь?

У меня ещё влажные волосы, а на лице ни грамма косметики. И тот факт, что Аслан убирает с себя одеяло, соприкасаясь членом с моей промежностью, буквально вопит о том, что я ни черта не успею. Но вслух я говорю совсем другое:

— Да-да, постараюсь.

Подруга отпросилась с работы, чтобы помочь мне собрать вещи, и я ей за это чрезмерно благодарна. Но стоит упрямым губам прижаться к моей коже, оставляя щекочущую дорожку от шеи к груди, как думать о чём-то серьёзном становится невозможно. Ни о своих обещаниях, ни о планах — только о том, чтобы Аслан продолжал. Продолжал целовать и одновременно вести рукой по каменному члену с нужной интенсивностью.

— Лера уже подъезжает.

— Я слышал. Десяти минут мне с головой.

— Я только что смыла с себя твой запах и твои следы, Аслан Каримович… — слабо возмущаюсь, опуская ладони на его крепкие плечи. — Во мне слишком много тебя. До краёв. Если ты решил, как и в прошлый раз, зачать мне ребёнка перед вылетом, то в этот раз трюк не пройдёт. Ты же в курсе?

— Да, я в курсе.

Не давая мне опомниться, он легко переворачивает меня на спину. Тёплое дыхание обжигает кожу, а жадные губы оставляют быстрые, пылкие поцелуи вдоль бедра. Прелюдия — это лишнее, но разве можно отказаться от вида мужской головы между моих ног?

Я роняю руки на кровать, сдаваясь.

Я буду скучать по таким утрам и ночам. Я уже скучаю. Мне его мало. Сейчас и завтра.

Я не знаю, сколько времени займёт пребывание Аслана на другом континенте, но уже чувствую пустоту, которая останется, когда он улетит. Каждое утро без его взгляда, каждая ночь без его дыхания рядом. Без этих страстных моментов, когда весь мир сужается до стонов и полушёпотов.

Но знаю точно — когда он за нами вернётся, я захочу прожить заново каждый миг, который мы потеряли.

— Аслан…

Мне хватает нескольких круговых касаний языка по чувствительным точкам, несколько влажных, тягучих движений внутри, чтобы задрожать всем телом, как от удара током, но так и не достичь финиша — Аслан отстраняется в шаге от провала в бездну и запрокидывает мои ноги себе на плечи.

Изображение перед глазами расплывается и мутнеет, когда он глубоко проникает в меня, синхронизируя наш оргазм до миллисекунды. Используя время на максимум, пока оно у нас есть. Совершенно не слушая меня, но при этом попадая в ритм, который безошибочно сливается с моим.

***

Лера недовольно цокает каблуком, стоя у ворот, когда я пулей вылетаю из дома с пылающими щеками. От стыда и от жара, который преследует меня, когда Аслан рядом.

Он отгоняет автомобиль из-под навеса, останавливаясь в полуметре от нас с подругой. Не знаю, чувствуется ли тот нюанс, из-за которого мы задержались, но создаётся ощущение, между нами всё ещё остаётся лёгкий шлейф чего-то интимного и жутко откровенного.

Кажется, будто запах секса выдаёт меня с потрохами, несмотря на спешно использованные духи и салфетки. Это воспринимается на уровне инстинктов — словно ДНК Аслана растворилось в моей крови.

Разговоры с подругой получаются смазанными и скомканными, потому что концентрация на нуле. Не только из-за того, что моя голова каждый день забита важными моментами, Асланом или предстоящим разводом, но и потому, что по мере приближения к дому, где я прожила целых пять с половиной лет, я испытываю довольно смешанные чувства.

Дина сказала, что мне не стоит себя винить. Но как только я переступаю порог и встречаю в гостиной Влада, сидящего на диване с переплетёнными пальцами рук в замок, она накатывает грозовым штормом.

Кое-где до сих пор валяются игрушки Амелии, мои кисти для макияжа и прочая мелочь, напоминающая о всех прожитых годах, которые я без колебаний стёрла с появлением самого главного мужчины в моей жизни.

Я пошла бы за ним всюду. Куда бы ни позвал, как бы ни попросил. Это больше, чем влюблённость — что-то на уровне потребности, когда каждое решение кажется правильным, если оно связано с Асланом.

— Привет. Я думала, ты на работе, — глухо обращаюсь к мужу.

Влад смотрит сквозь меня, и от этого моё моральное состояние даёт сбой. Я хотела бы пожелать ему всего того, что испытываю сама, — того, чего у нас с ним никогда не было.

Если бы я могла хоть как-то уменьшить его боль, я бы непременно это сделала. Но такой вариант предполагает жертвы, а я не готова жертвовать собой. Не тогда, когда я уже выбрала…

— Мы с Лерой пойдём на второй этаж, если ты не против.

— Иди, — отстранённо произносит.

Сборы затягиваются на полтора часа, заставляя меня вспотеть от раздражения и напряжения.

Я вижу из окна Аслана. Он периодически выходит из салона на улицу, нервно расхаживая под домом и не зная, куда деть руки: то прячет их в карманы куртки, то в штаны, то скрещивает на груди. Челюсти сжаты так сильно, что даже на расстоянии я вижу, как на них гуляют желваки.

Чтобы разрядить обстановку, я делаю фото из спальни и отправляю ему с абсолютно тупым и несмешным текстом, что за ним наблюдают. Этого хватает, чтобы Аслан вскинул взгляд, махнул рукой и, наконец, ненадолго сбавил обороты.

Вынося последние сумки на крыльцо и отправляя