Адриатика (Собрание сочинений) - Владимир Виленович Шигин

на черногорцев и бокезцев, возвращающихся домой с трофеями. Один из них одет был в женское платье, найденное им в Рагузе, на другом был капуцинский капюшон, на третьем сенаторская мантия и парик, а на плечах с одн ой стороны на крю чках повешены живые гуси и утки, а с д ругой человеческие головы, книги, подушки и все, что только могли найти и унести с собой. Таким образом, несколько дней являлись сии странные фигуры на голых склонах Далматинских гор, пробираясь к хижинам своим с пляскою и распевая веселые песни, которые с ужасным криком гусей и уток, висящих на крючках производили дикие отголоски!"

Немногочисленные русские батальоны вскоре остались одни, и численность осаждавших Рагузу оказалось значительно меньше числа ее защитников.

Перегруппировав свои батальоны, готовился к новому удару в тыл наших позиций Мармон. Чтобы не попасть в два огня, Вяземскому пришлось начать отход.

На отходе, отставший от колонны подпоручик Витебского полка Арбенев, был взят в плен французским штаб-офицером. У Арбенева оказались в самый неподходящий момент разряжены пистолеты, а француз свалился на него, как снег на голову. Держа подпоручика под прицелом, французский офицер повел его к себе в тыл. А в придорожных кустах в это время отлеживался раненный гренадер Колыванского полка. Увидел гренадер, как офицера нашего пленили. Из последних сил зарядил ружье и выстрелом уложил француза на месте. Совсем неподалеку вновь разгорелась перестрелка, то сдерживали неприятеля наши егеря.

– Давай я отнесу тебя в безопасное место! – попытался приподнять лежащего на земле гренадера Арбенев.

– Не надо, ваше благородие! – простонал тот. – Я тяжко ранен и чувствую, что скоро помру! Так что вы напрасно не мешкайте и спасайте себя! А за мою душу лучше отслужите панихиду!

– Да братец, мне тебя и вправду одному не утащить! – оглядев гренадера еще раз, сказал подпоручик. – Ты держись, сколько можешь, а я скоро с помощью вернусь!

Добравшись до расположения наших войск, Арбенин собрал несколько человек и случайно встретившегося лекаря и вместе с ними вернулся к лежащему в кустах гренадеру. Бедняга уже был без памяти от большой потери крови. Лекарь на месте перевязал рану, а затем раненного на шинели отнесли к своим. К счастью солдат, не смотря на две тяжелые раны, впоследствии выздоровел, а Арбенин за свой человеколюбивый поступок был удостоен благодарности командующего. Но все это будет позже, пока же, на подступах к Рагузе неумолчно гремели выстрелы…

Рвущегося Молитора в течение целого дня сдерживали две роты егерей капитана Бабичева вместе с добровольцами-черногорцами графа Ивелича и губернатора Радонича. Егеря дрались отчаянно, но под натиском вдесятеро превосходившего противника вынуждены были отходить, огрызаясь ружейным огнем и штыками. Авангард Лористона, не менее успешно сдерживал батальон егерей майора Велисарова.

"Французские генералы, полагая напасть на наши войска с трех сторон, вышедшие из крепости на правой, а пришедшие на левый фланг и тыл, обманулись вышеописанным маневром, и ожидая войска наши со стороны Старой Рагузы, не нашли их там. Князь Вяземский пришел к Санто-Кроче и, не видя никакого помешательства, начал садиться на присланные с флота гребные суда. Таким образом, войска сели на суда в двух верстах от неприятельской крепости и в виду со всех сторон неприятеля. Когда уже наши были на кораблях, то передовой неприятельский отряд напал на майора Велизарьева, но сей храбрый офицер штыками обратил оный в бегство и под прикрытием канонерских лодок и вооруженных гребных судов без потери сел на другие". Самыми последними берег покинули митрополит Петр и князь Вяземский. Прибытие их к флотилии солдаты, матросы и черногорцы встретили криками "ура"!

Французы, было, сунулись в азарте за нашими на берег, но, получив несколько хороших залпов корабельной артиллерией, отскочили.

Велисарову пришлось прорываться к кораблям уже через французские порядки. Не ожидавшие такой прыти, французы не успели толком опомниться, как русские егеря и мушкетеры с ружьями наперевес, врезались в их боевые порядки. Впереди остальных сам Велисаров.

– Шире шаг! – командовал он своим. – И штыками работать шибче, мы же суворовцы! Отряд прикрытия вышел весь, вынеся с собой не только раненных, но и убитых.

Вдалеке в тумане медленно таяли бастионы Рагузы. Свежий ветер Адриатики пенил волны. Тяжелогруженые войсками и артиллерией канонерские лодки вытянулись в длинную кильватерную колонну уходили на зюйд. Вице-адмирал Сенявин, оставив транспортную флотилию на контр-адмирала Сорокина (тот только что получил приказ о производстве в чин), подняв все возможные паруса, устремился на "Селафаиле" в Катторо, чтобы разобраться в тамошней обстановке, организовать прием и размещение войск.

Против занятого неприятелем берега остался лишь линейный корабль "Уриил".

– Теперь, кажется, начинается наш бенефис! – заметил его командир капитан 2 ранга Быченский.

– Зрители, кажется, уже собраны! – прыснули в кулак смешливые мичмана, глядючи на неприятельские колонны.

Быченский, слыша это, ухмыльнулся:

– Первым вступает оркестр! Эй, в оркестровой яме, готовы ли?

– Готовы! – весело отозвались из орудийных деков.

– Солирует опер-дек, следом гон-дек! – велел командир. – Залп!

Отважно маневрируя на самой линии прибоя, "Уриил" быстро охладил боевой пыл французов точной картечью.

– А не суйтесь! – говорили матросы, глядя сквозь орудийные порты, как разбегаются от летящих ядер маленькие синие фигурки. – Целее будете!

Вдалеке смутно терялась в облаках вершина Черной Горы, неприступная и таинственная, вселяющая уверенность в правоте славянского дела.

Глава шестая

На острие кинжала

Когда по прибытии в Катторо воинские начальники подсчитали потери при эвакуации, то сразу и не поверили: десяток пропал без вести, да еще один был ранен. Однако радости от этого было мало: отступление – есть отступление!

Едва русские полки оставили предместье Новой Рагузы, тут же оживились австрийцы, стоявшие корпусом у острова Курцало. Генерал Бельгард и полковник Лепин тут же написали Сенявину письмо, требуя передачи Катторо в руки именно им.

– А эти шакалы откуда вылезли? – дивились наши. – Как воевать, так их и днем с огнем не сыщешь, а как добро делить, так они впереди всех, вот уж порода гнусная!

На палубе флагманского "Селафаила" уже толпились городские депутаты. Едва вице-адмирал вышел к ним, они разом рухнули на колени.

– Мы знаем, вашему царю было угодно отдать нас французам! – начал говорить один из них. – Поэтому мы волей своего народа объявляем, что решили, предав все огню, оставить Отечество и повсюду следовать за твоим флотом. Пусть Бонапарте достанется лишь пепел! Если ж ты не сможешь взять нас с собой, то будь спокойным свидетелем нашей погибели. Мы будем драться за свою свободу, пока не сложим