Самые дикие мечты - Л. Дж. Шэн

собралась и надела обтягивающее красное платье. Когда мы вышли из дома, мы выглядели как два неловких подростка, проходящие мимо Джолин и Брюса в гостиной. Они смотрели «Колесо фортуны», как будто на дворе был 1993 год.

«Веселитесь, дети!» — крикнула Джолин.

«Держи это в штанах, мистер», — добавил Брюс.

Шофер отвез нас в ближайший невзрачный городок, где мы молча пили пиво. Мы оба чувствовали, что все это подходит к концу. Брюс был умиротворен. Сделка, скорее всего, состоялась. И не было никакого смысла в дальнейшем сближении.

Телефон Райланда танцевал на стойке бара. Снова его мать.

Я вздохнул. «Рано или поздно тебе придется иметь дело с родителями».

«Хочешь поспорить?» — саркастически протянул он, отхлебнув пива. «Они меня очень хорошо и мило поимели. Теперь моя очередь. Чего бы они ни захотели, это услуга. А у меня уже нет траха, когда дело касается их проблем».

«А что, если у кого-то из них возникнут проблемы со здоровьем?»

Райланд покачал головой, держа бутылку пива за горлышко указательным и средним пальцами, глаза блуждали по футбольному матчу на экране над нашими головами. Повтор. «Если кто-то из них собирался откинуть копыта, они проводили все свое время вместе и не приглашали меня попрощаться. С тех пор, как я был ребенком, у них всегда было это... собственническое отношение друг к другу. Я помню, как папа всегда вмешивался в наши объятия каждый раз, когда я обнимал свою мать. Он на самом деле не позволял мне прикасаться к ней. И когда я рос, я думаю, он как бы... почти соревновался со мной за нее. Обучение меня своему ремеслу, передача своих навыков были в основном для того, чтобы занять меня и держать подальше от нее».

«Это ужасно», — тихо сказал я.

Он кивнул. «Я рос, чувствуя себя вуайеристом в собственном доме. Любовь и привязанность были валютой, а я был чертовски беден». Неудивительно, что он вырос, став богаче от той же самой чеканки.

Выпив три кружки пива, мы решили пойти спать и поплелись обратно к ожидавшей нас машине.

«Я мог бы привыкнуть к этому». Я положил голову на плечо Райланда и закрыл глаза, всего на несколько секунд. Когда я снова их открыл, мы припарковались перед ранчо.

Я сонно застонал и выскочил с заднего сиденья Escalade, пробормотав слова благодарности водителю. Райланд схватил меня за руку и повел меня. Сначала я думал, что мы направляемся к двери, но потом он резко повернул налево, и мы топтались по сухой летней земле и в основном по съеденной траве.

«Куда ты меня ведешь?» Я зевнул в тыльную сторону ладони.

«Увидишь». Его голос звучал странно напряженно, и это разбудило меня ото сна.

Мы тащились в кромешной тьме, Рай освещал путь фонариком своего телефона. И тут я увидел это, словно маяк в море пустоты.

Колодец желаний.

Райланд сжал мою руку крепче. Затем мы оказались прямо рядом с ней, теперь холодные камни упирались в переднюю часть моих бедер. Металлический кувшин тихонько звенел под свист ветра.

Он положил свой телефон экраном вниз на край колодца так, чтобы свет коснулся силуэтов наших лиц. В выражении его лица была срочность.

«Брюс был прав», — торжественно сказал он.

«О том, что я идеальная женщина?» — промурлыкала я. Он сказал это сегодня утром, когда я помогала Джолин мыть посуду после ужина, а Гравитация висела у меня на шее, как маленькая обезьянка.

«И это тоже». Рай схватил в ладонь монету, висевшую на цепочке на шее, одним махом оторвав ее от кожи и расплющив подушечку. большого пальца над ней. «Ты должен во что-то верить, а я ни во что не верю, так что я могу просто сделать прыжок веры. Вот». Он схватил мои руки и сжал, успокаивающе проводя большими пальцами взад и вперед по моей коже. «Это единственная монета, которая у меня есть».

«Я почти уверен, что эта штука — часть твоей ДНК». Я попытался вставить в голос немного смеха, но, по правде говоря, меня душили эмоции. У него было одно желание, и он отдал его мне? «Я никогда не видел, чтобы ты снимал эту штуку».

«Серебряный четвертак Вашингтона. Редкая монета». Он ухмыльнулся, игнорируя мой поток бессвязных слов. «Мой дедушка дал мне его перед своей смертью. Я проводил с ним лето. Мы были близки».

Я яростно покачал головой, сглатывая. «Я не собираюсь это выбрасывать, псих».

«Если ты не хочешь, я буду. И я пожелаю чего-то очень злобного». Он оценивающе посмотрел на меня. «Что твои упругие сиськи обвиснут или что-то в этом роде».

«Ты бы этого не сделал». Мои глаза сузились.

«Знаешь, я бы так и сделал. Это классический я».

Правда. Райланд был таким же упрямым, как и я. Мы не были инь и янь; мы были двумя гребаными инь, которые все еще умудрялись дополнять друг друга.

Он медленно помахал монетой перед моим лицом, словно гипнотизируя меня. «Ты становишься очень сонным и хочешь использовать это, чтобы загадать желание, потому что я решил, что так и должно быть, а я всегда добиваюсь своего».

«Фу», — я выхватила кулон из его руки.

Сжимая его, я посмотрел вниз на темное ничто колодца и сделал глубокий вдох. Летний воздух ударил в дно моих легких. Я знал, чего хочу, но боялся просить об этом. Я провел последние четыре года, так хорошо тренируя себя не хотеть, не желать, не мечтать, что было трудно признать, что я не счастлив. Что моего милого, яркого ребенка было недостаточно.

Я сильнее сжал кулон. Куда бы ни скользили мои мысли, я натыкался на стену беспокойства.

Медицинский вуз? Финансовая нестабильность, долгие часы вдали от дочери, вероятность неудачи.

Райланд? Разбитое сердце, неуверенность, травма прошлого, сокрушительное предательство, которое должно было прийти, потому что оно всегда приходило. Кроме Роу, в моей жизни не было ни одного мужчины, который бы меня не разочаровал.

«Сойди с ума, Космос», — призывал Райланд на заднем плане. «Проси о своей самой смелой мечте».

Я протянул руку, позволяя монете упасть в колодец. Раздался тихий звон, когда она коснулась неподвижной воды.

«О чем ты просил?»

Ты.

ДИЛАН

Брюс и Джолин улыбнулись нам, когда мы вбежали в дом.

«Хорошо провели время, голубки?»

«Ага», — Райланд обнял меня за плечи.

Когда они оба встали, чтобы извиниться и пойти в