Зеркало тьмы - Уильям Дитрих

Все больше и больше ядер пронзали корпус пиратского корабля, осыпая море дождем из щепок. Парус уже напоминал сеть, корабль потерял ход, и затем грот-мачта со всеми снастями с громким треском завалилась набок. Корсар лег в неконтролируемый дрейф и начал тонуть под громкие восторженные крики со стороны форта.

Ни единого выстрела в нашем направлении так и не было сделано.

Раздалась еще одна команда, грянул еще один залп, и последние обломки корабля Авроры взвились в небо под оглушительный грохот взорвавшегося порохового запаса, поджегшего тонущие остатки корсара. Пламя сделало его еще более легкой мишенью, и ядра начали прицельно приземляться в самом центре гибнущего судна. На берегу собралась большая толпа, откуда раздавались частые хлопки мушкетов стрелков, с готовностью осыпавших градом пуль пустой корабль с его пугалами. Корма корсара, наконец, исчезла в волнах.

Мы же скользнули мимо форта и начали набирать скорость, мчась вперед, к безопасности.

Аврора наблюдала за кончиной «Изиды» из окна.

– Справедливый обмен, – пробормотала она. – Ты уничтожил мой корабль, Итан, и я салютую тебе за это. Эту безжалостную мудрость мы привнесем во все наши дела.

Вероятно, сицилийцы ждали, что наше торговое судно прекратит побег и повернет к берегу, убедившись в уничтожении преследовавших нас разбойников. Может быть, они ожидали, что мы замедлим ход, приспустим флаг или огнями фонарей поблагодарим наших спасителей.

Вместо этого на реи поднялись пираты и монахи для того, чтобы расправить все паруса. Мы все быстрее и быстрее скользили в темноте, и зеркало Архимеда мерно покачивалось на своем новом месте. Самым ярким светом в ночи все еще оставался горящий корсар, гипнотически приковавший к себе взгляды из форта и города, пока мы растворялись в ночи.

К тому времени, когда сицилийцы отправили к месту сражения свои лодки и поняли, что уничтожили пустую цель, пиратская команда с борта погибшего корсара уже подняла свой парус и спешила воссоединиться с нами. Мы подняли их на борт на выходе из бухты и покинули берега Сицилии без единой пули в корпусе нашего корабля. Величайшее сокровище острова теперь принадлежало нам и направлялось к своему возрождению в Триполи.

– Если боги не хотели этого, почему все прошло так легко? – спросила Аврора у своих последователей.

Те засмеялись.

Теперь берберские пираты могли сжечь любой флот в мире.

Глава 30

На всех парусах мы пересекли залив Ното, судя по всему, сбив с толку всех возможных преследователей. Светало, и как только мы покинули Сиракузы, я отправился вниз и нашел Гарри в отделении для парусов. Мы забились меж холщовых складок, и он быстро заснул у меня на руках, а я никак не мог заснуть, несмотря на всю мою усталость. Я выполнил свою часть сделки, я нашел зеркало – даруют ли теперь мне, Астизе и Гору мир и свободу, пока Ложа занимается сборкой своей дьявольской машины? Я надеялся лишь на то, что еще смогу предупредить мир об опасности, чтобы искупить свою вину за заключенную мною сделку с дьяволом. При всем этом Аврора, Драгут и Озирис, похоже, были убеждены в том, что мы стали настоящими партнерами.

Наконец я уснул, проснувшись уже поздним утром. «Монахи», несмотря на столь бурную ночь, не могли отойти от зеркала. Они изучали его, споря о принципах его работы. Команда накрыла его тентом, потому как, даже запыленное и потускневшее, оно было ослепительно-ярким. Пираты боялись, что зеркало может случайно поджечь их же паруса и снасти.

Тем вечером мы встали на якорь у юго-восточной оконечности Сицилии у небольшого плоского острова под названием Капо-Пассеро. Солнце опускалось за холмами Сицилии к западу от нас, а члены Ложи фиксировали зеркало на месте и готовились к празднованию в трюме. Как это ни удивительно, я стал кем-то вроде пиратского героя благодаря моей идее пожертвовать корсаром Авроры для нашего побега и спасения. Даже моего маленького сына чествовали, словно будущего головореза, и это внимание нравилось Гарри, так как ему подарили настоящую шляпу.

Никто из Сиракуз не преследовал нас. Скорее всего, городские министры и священники просто не были уверены в том, что мы вообще что-то выкрали. А потому мы понадежнее закрепили зеркало на палубе и рискнули зажечь несколько фонарей. Плотники вырезали по большому сегменту из планширей по обоим бортам, опустив зеркало на палубу, а члены Ложи принялись чертить и измерять древнее изобретение, которое оказалось сложнее, чем нам изначально показалось. Основная его поверхность имела форму огромной неглубокой миски, но была вылита или собрана из сложной системы, состоящей из шестиугольных пластинок, напоминавших соты, – тысячи и тысячи маленьких зеркал поверх основного зеркала. Также были закрепленные на петлях секции, которые складывались, словно цветочные лепестки, над основным зеркалом. В разложенном состоянии они в два раза увеличили бы диаметр зеркала и могли также вращаться вокруг собственной оси. На задней части зеркала была сделана гравировка, как объявил Драгут, умудрившийся залезть под зеркало, описывающая сложную систему лесов и опор, необходимых для поддержки и поворачивания устройства, и отдельная система линий, демонстрирующая, как ориентировать зеркало и его «лепестки» относительно солнца.

– Это устройство простое, как увеличительное стекло, и сложное, как часы, – сказал он. – Ученым Ложи предстоит хорошенько потрудиться, чтобы правильно установить его. Веревок понадобится больше, чем на оперной сцене.

«Сложно соорудить, легко саботировать», – подумал я, но осмотрительно промолчал.

– Озирис разберется, – сказала Аврора, торжествуя. Она тоже, наконец, поспала и вернулась к нам, излучая уверенность и победу. Ее приспешники ковырялись вокруг зеркала, снимая с него размеры и нанося их на чертежи. – Озирис и Итан вместе, вдохновители нового мира!

– Не самое естественное партнерство, если учесть, что я превратил вашего инженера в инвалида, – прокомментировал я.

– Это боевое ранение, как и то, что я нанесла тебе в Америке, – сказала она весело. – Раны заживают, а умы прощают. Не так ли, Озирис?

– Посмотрим, сможет ли нам помочь ваш осветитель.

– Да, вот именно – мой осветитель!

– Ваш помощник, ваш подхалим, ваш любовник и ваш раб.

– Ни один из этих эпитетов не относится ко мне, – сказал я ему. – Я и моя семья свободны, я выполнил свою часть уговора. Так ведь? А как же зовут вас, когда вы не играете роль последнего евнуха в эмирате? Одноногий Джо? Лорд Провальный? Принц Блаженный?

– Ты не полностью свободен, – прервала меня Аврора.

– Неужели? Ты сказала, что, если я помогу вам найти зеркало, вы отпустите Гора и Астизу. Вот ваша бронзовая тарелка, сжигайте кого хотите. Настало время тебе выполнить твою часть уговора.