Если бы подбородки могли убивать - Брюс Кэмпбелл

в кино». После этого я прочувствовал то, что я делаю, казалось, что основы игнорировались 75% времени.

Любая съемочная группа, не зависимо от того, как быстро снимается фильм, может дать время актеру на то, чтобы подготовиться к сцене, реплику за репликой, чтобы все поняли, что происходит. Когда это было сделано, мне, откровенно говоря, наплевать, как режиссер хочет это снять и в каком порядке. Теперь, когда актер счастлив, на что он может это обменять? Это приводит меня к теме о запоминании. Актер должен решить, как хорошо он должен изучить материал. «Хадсакер» был примером разных актерских стилей. Дженнифер Джейсон Ли появилась в первый день репетиций и знала на зубок каждую из своих многочисленных реплик. Она также приняла решение в самом начале, хорошо это или плохо, играть свою роль довольно специфическим образом – произношение и все такое, - и оставалось только внести это в фильм.

Тим Роббинс, с другой стороны, любил «разогреться». Он держал сценарий в руках большую часть репетиций и любил сделать шесть или семь дублей в фильме, чтобы получить нужный результат.

Я не говорю, что какой-то из методов лучше, но они очень отличаются. Хорошо познакомившись со сценарием, актер может расширить другие аспекты своей игры – интонация, стимуляция и т.д. Актеры, которые появляются на съемочной площадке, не зная свой текст (и вы будете поражены высоким соотношением) надеются только на одно: как можно лучше пройти сквозь рабочий день.

Я был полон решимости знать свой текст для пилотного эпизода «Приключений Бриско Каунти Младшего», так хорошо, как только мог. Кроме высокого уважения к сценаристам, я хотел был готовым ко всему. Деке Андерсон, мой приятель актер, довел меня до того, что он мог назвать любое слово сценарии и я знал ответ. Мы назвали эту игру «Обломай актера».

Подготовка позволила мне быть более сговорчивым с другими актерами, потому что я не был особо обеспокоен репликами. Недостатком же было потеря элементов причудливости, которые украшают некоторые выступления. С другой стороны, свободный и неуравновешенный подход может сбить настрой других актеров и заставить режиссера снимать с разных углов, чтобы прикрыть себя при редактировании.

Некоторые актеры играют в маленькие грязные игры и портят свои реплики во всех дублях кроме крупных планов. Это забавно, как некоторые актеры могут лажать во время средних планов или панорамных снимков, а потом становится суперсфокусированными и компетентными, когда появлялась 135-мм линза. Именно тогда я, как актер или режиссер, хочу им хорошенько вдарить. Я не живу ради этих крупных планов, я считаю, что они слишком ограничены и технически ориентированы. Если ты играешь достойно, не зависимо от вида съемок, то режиссер может свободно редактировать и собрать максимально хорошую сцену.

Кроме базовых дисциплин, есть нематериальные качества, которые актеры могут принять или отвергнуть. Например, они должны спросить себя: «Должен ли я обедать вместе со съемочной группой?» Это, возможно, кажется снобизмом, но это важное решение признавать ли людей, которые поддерживают то, что ты делаешь или держать их на расстоянии вытянутой руки.

Вы будете удивлены, когда узнаете сколько актеров едят в одиночестве. У меня никогда не было проблем смешения «за чертой». Я считаю, что мы все в одной лодке и, особенно если съемки долгие и трудные, лучше взять с собой как можно больше друзей.

Актеры также должны решить сколько они хотят знать. Должны ли они приложить усилия, что делает каждый из членов съемочной группы и их отношение к своей работе или просто играть? Лично я считаю, что все актеры иметь представление о кинопроизводстве, потому что так они будут больше признательны за всю ту тяжелую работу, что делают для них.

Для меня все работает так: ты можешь играть, как никогда в жизни, но если кадр расфокусирован, потому что ты не потратил усилия, чтобы промаркировать все свои движения с персоналом, то сам себя отымел, потому что этот кадр нельзя будет использовать не при каких обстоятельствах. Я всегда предпочитаю знакомиться с командой операторов и их нуждами. Я много раз заключал «договоры» с операторами.

«Ладно, слушай, обещаю не подходить ближе этого (и я демонстрирую) и дальше этого...»Если актер захочет, то может также познакомиться с объективами и их использованием. В большинстве обычных кадров, например, используют широкоугольные линзы, чтобы уловить все здания и ландшафт. Если актер участвует в такой съемке, то он может ходить почти куда угодно, как в пьесе. Когда приходит время для крупного плана, часто используют «длинные» (или телефото) линзы. Они заставляют актера выглядеть крутым и сильным, но также делают фокус и движения более критичными. Кроме этого, есть ситуации, когда доступно меньше освещения, снижается глубина резкости объектива и трудно делать так, чтобы кадр оставался резким. Зная это, актер может сильно помочь.

Невольно, актеры могут стать себе худшими врагами. Моя жена, Ида, работала с актером, Эриком, который бормотал все свои реплики, потому что любил переделывать все в пост-продакшине. Это было проблемой во многих аспектах, кроме того, что звуковик ставился твоим худшим врагом (он ежедневно чуть ли не дрался с Эриком), ты заставляешь других актеров гадать, когда ты закончил говорить.

Я обычно предупреждаю команду озвучки, если собираюсь сделать что-то неожиданное, что либо сорвет их наушники или заставит их нажать кнопку усиления. На самом деле это просто здравый смысл, если я попытаюсь их обмануть, то мне придется позже переозвучивать диалог, который я могу не захотеть повторять.

На съемочной площадке актеры проводят большую часть дня в ожидании. Чтобы скоротать время, они читают, повторят реплики, кутят в трейлерах, курят травку, спят или просто тусят с другими актерами, курят сигареты и жалуются на своих агентов.

В случае с «ВМФ МакХела» миссией Тома Арнольдса было понять, как мало времени он может провести на съемочной площадке. Конечно, температура была ужасной, но Эрнест Боргнин не бежал в свой трейлер после каждого дубля. Это был семидесятилетний обладатель Оскара, при полном парадом мундире и он никогда не покидал съемочную площадку. Эрнест находил тень, снимал шляпу и терпеливо ждал пока он не понадобится. Помощники, которые волновались о его благополучии, постоянно спрашивали его.

«Принести Вам воды, мистер Боргнин?»

«Нет, спасибо, сынок», - отвечал он вежливо. – «Я в порядке».

Эрнест представлял менталитет старой школы, «Хорош заниматься ерундой и давайте доделаем работу» и я действительно ценил это. Я думаю, что