Ярче, чем Жар-птица - Диана Анатольевна Будко

– Нет, – взвизгнул мужчина и откинулся на стул. – То есть… я хотел сказать, наверное, это и есть. Очень характерно выгнуты конечности. – Он боязливо обернулся в сторону Туллия, лицо которого, казалось, стало абсолютно непроницаемым.

Волшебница взяла в руки том и внимательно перечитала текст, водя пальцем по строкам и проговаривая их так, что нельзя было разобрать и слова. Затем она устало вздохнула и покачала головой:

– Ваша светлость, много времени упущено. Опасность этого заклинания в том, что оно напоминает болезнь. Правда, чем-то похоже на столбняк? Ваши лекари, по-видимому, уже приступили к лечению. Любое лекарство лишь усиливает действие.

– Вы хотите сказать, что ничего поделать уже нельзя?

– Оно легко снимается одним зельем, но только если его выпили в течение первых пятнадцати минут… Готовится оно час… И его действие уже непредсказуемо.

Туллий скрипнул зубами:

– Вы можете сказать, кто наложил чары?

– Нет. Это даже не слова. Заклятие имеет форму зелья, а потом распространяется как инфекция.

– В смысле? – Туллий поперхнулся и прислушался к себе: вдруг симптомы проявились у него.

– Один выпивает и заражает своим дыханием остальных.

– Как же я? – Министр вскочил из-за стола и зажал ладонями рот.

– Вам нечего опасаться: зелье делается для конкретных людей. У пелагейцев кожа с голубоватым оттенком и кровь чуть холоднее, поэтому они так легко переносят свою кочевую жизнь. – При этом лицо волшебницы скривилось. – Понимаете, это действительно очень страшное заклятье. В его состав входит кровь.

– Создатель… – От этой новости Туллию по-настоящему подурнело. – Насколько я помню, лишь пара-тройка веществ во всем мире может подстроиться и выступить в качестве… хм… как это называется?

– Усилить противоядие, – подсказала Ирис.

– Точно! Тем более, коль уж они все в той или иной степени подверглись заклятью, мы не сможем ни у кого из них…

Волшебница вздрогнула. Книга чуть было не выпала у нее из рук, но министр вовремя подхватил.

– Ваша светлость, простите мою дерзость, но речь идет не том, чтобы взять ее из вены и изучать, подобно лекарю… Я ни за что не буду проводить этот ритуал, – перебила волшебница.

Выражение ее лица разительно переменилось. Вместо испуга появилась неожиданная строгость. Она сурово смотрела на правителя, до этого высказавшего множество несовместимых с волшебством мыслей, а теперь осмелившегося покуситься на первое правило всех кудесников.

– Волшебница Ирис, я и не собирался вам это предлагать. – Туллий сделал вид, будто оправдывается. – К тому же в любом случае сей поступок отразится не только на вас, но и на мне. Ни к чему это… Но… – Принц небрежно притянул книгу к себе и демонстративно сделал вид, будто вчитывается в описание заклятья, хотя его от содержания, как и министра, начало подташнивать: кудесник Гульри никогда не показывал ему таких вещей в силу возраста и нежелания провоцировать искушающие мысли, ведь страх от совершения любого из этих заклинаний мог перевесить удовольствие от осознания, как легко поработить другое существо. – Но… Это не означает, что вы не сделаете сейчас все возможное в рамках дозволенного.

– Я не кудесница.

– Зато – моя подданная.

– Как это?

– Неужели вы допускали мысль, что я пустил бы к себе в замок человека, который мне неподвластен, и оставался с ним наедине? Вместе с должностью вы получили подданство Балтинии. – Туллий ухмыльнулся. – Теперь вы приписаны к моему населению и, как и любая женщина, подчиняетесь не только главе своего рода, но и мне. Помните об этом.

В комнате стало очень тихо. Раздавалось лишь спокойное сопение Мярра. В окно светило яркое солнце, отражающееся в котлах и банках. Эти отсветы делали обстановку такой нереальной, что у Туллия мелькнула мысль, не видел ли он уже когда-то эту сцену, может быть, даже на одной из картинок в тронном зале.

Он заметил изумление Ирис от полученной новости и то, что она все еще колеблется, вопреки здравому смыслу.

– Волшебница Ирис, почему вы притихли? Я удивлен. Нет ни непокорности фей, ни благоразумия вашего рода.

– При чем здесь феи? – пролепетала она и прикусила нижнюю губу.

– Как? Вы ведь сами мне говорили, что ваша мама – фея. А про род немудрено догадаться. Несмотря на все принципы вашей профессии, такая волшебница не могла появиться на свет в простой семье, не в плане денег, а именно родовитости. Я наслышан о дочерях многих придворных, но их нельзя сравнить с вами. Такими не становятся, а рождаются.

Министр завертел головой, стараясь не упустить ни одной секунды торга, показавшегося ему весьма занимательным. Собеседники словно говорили на языке, слова которого были созвучны родным, но имели даже не противоположное, а совершенно иное значение. Между тем он потихоньку проникся восхищением к волшебнице. Было заметно, что она не привыкла к таким ситуациям (на самом деле весьма привычным для всякого придворного), очень сильно испугалась, но всеми возможными способами продолжала сохранять достоинство и некую отрешенность.

– Благодарю за комплимент, ваша светлость.

– Это констатация, а сейчас будет демонстрация. – Туллий по привычке коснулся головы, желая поправить венок, но спохватился, что оставил его в замке, и отдернул руку. – В конце концов, если они передохнут, то и без вашего зелья. А так вы можете смело поэкспериментировать…

– Ваша светлость, я не экспериментирую. Я постараюсь выполнить все как должно, но поверьте, то, что я – не кудесница, уменьшает силу зелья в разы. Оно может оказаться простой водичкой. – В голосе девушки появились нотки непреклонности. – У меня есть все ингредиенты. Только… – Она кивнула Туллию.

Он хотел было открыть рот, но, как выяснилось, обращались не к нему.

– Ладно, пойду пожую чего-нибудь горького, и, конечно, запью водичкой из кристально чистого источника, маленького родничка, – язвительно прошипел дракон за спиной.

– Спасибо, Мярр… – Лицо волшебницы смягчилось. – С вашего позволения, я начну.

Туллий кивнул и услышал грохот захлопнувшейся за драконом двери. Его начало разбирать любопытство: «Это ведь исключительный случай, нет, вопиющий, чтобы у кого-то в доме жил настоящий дракон. Не несчастные жертвы торговых операций Кирзака, а настоящий дракон. Как она его не боится? Непонятно, кто из них главный, и как у них получился такой тандем? Он с таким презрением относится ко всем, а с ней строг, но ласков. Но драконы никогда никого не оберегают».

– Ваша светлость, – постучал указательным пальцем по его плечу министр.

– Чего тебе? – буркнул Туллий, так сильно погрузившийся в размышления, что забыл о правилах этикета.

– Ваша светлость, а вам… ну… Здесь опасно находиться… Вдруг какие-то испарения, брызги, ожоги…

– Мы останемся здесь до того самого момента, как волшебница Ирис вручит нам банку с зельем. Это