Ярче, чем Жар-птица - Диана Анатольевна Будко

раз не потревожить его светлость, который, как ни старался, не мог настроить себя на серьезный лад.

«Видимо, вся эта канитель с ведьмой и разговор с Карнеолом утомили меня. Право слово, многовато получилось для одних суток… или просто я так давно не гулял по ночному лесу и забыл, какими славными могут быть морские путешествия. Какой запах… Странно, раньше я словно не ощущал всего этого. Может, болезнь отступает?» – Туллий поймал себя на том, что улыбается.

Впервые за долгое время он ощущал в душе тихую радость, как будто ему не о чем беспокоиться и все его проступки, грехи, ошибки – прощены. Поддавшись порыву, он перегнулся через борт и опустил пальцы в воду.

Она оказалась очень холодной и, словно удар ската, заставила отдернуть руку. Туллий изнуренно приложил влажную ладонь ко лбу. В последний раз он ощущал нечто подобное в тот злополучный день – тем более надо проявить благоразумие и не поддаваться порывам.

Лодка подплыла к небольшому причалу. Туллий вальяжно сошел на берег и, махнув рукой на церемониал, расстегнул кафтан. Стояла невыносимая жара, и ни один ветерок не посчитал за честь пролететь над принцем. Не дожидаясь свиту, он направился к ожидавшему его министру по делам острова Тангле.

– Ваша светлость, небо осветило вам верный путь. Пожалуйста, простите мне неподобающий вид. – На министре был легкий льняной костюм обыкновенного балтинца.

– Рад вас видеть. Думаю, это сейчас не самое главное. Расскажите мне вкратце, что приключилось. Вы, надеюсь, вывезли свою семью?

– Благодарю за заботу, ваша светлость. Но мы все живем здесь. Я счел необходимым установить карантин.

– Верное решение.

– Лучше пусть пострадаем только мы, чем все острова.

– Все обнесено стеной из скал – вы обрекаете себя на верную смерть.

– Мы живем наверху, надеюсь, это нас убережет. Ваша светлость, прежде чем мы пройдем сквозь пещеру, я хочу вас предупредить…

– Да.

– Ничего не берите у них.

– Зачем им мне что-то предлагать?

– Угощение. Ваша светлость, такое впечатление, что они одурманены неким зельем, хоть и упорно это отрицают. Ничего не трогайте, пожалуйста.

– По земле-то мне ступать можно?

– Ваша светлость, все произошло внезапно, а они молчат. Скажу больше – здесь только несколько человек пока не пострадали от этого недуга. Это их вождь и несколько его приближенных. Словно очередь до них не дошла.

– К чему мне быть готовым?

– У них происходят странные припадки: они вдруг падают на землю и, извиваясь как змеи, пытаются есть землю под ногами. Спустя время начинается приступ рвоты, после которого они бьются головой, а конечности выгибаются, как при столбняке. – Министр потер шею, собираясь с духом. – Я видел трупы… Смерть не может так обезобразить лицо.

– Хм! – Туллий цокнул языком. – Я оставлю здесь лекарей, а вы поплывете вместе со мной на остров. Мы не можем отказать себе в консультации одного знатока необычных недугов.

– Ваша светлость, не хочу вас прогневать, но она – волшебница, а не кудесница.

– Так ведь и выбора у нас нет.

– Ваша светлость, а если болезнь уже поселилась в моем теле?

– Тогда жизненные принципы кудесников окажутся как никогда кстати.

Отдав необходимые распоряжения, Туллий с министром отплыли обратно. Принц с трудом сдерживал себя: еще немного, и он выпрыгнул бы из лодки и поплыл к дому Ирис. Судьба очень быстро заставила его испытать все таланты, приписываемые волшебнице кудесником Хабмером. Туллий и сам когда-то мог готовить имбирную настойку, пересказывать интересные сказки да сочинять заклинания для отпугивания нежеланных гостей. Конечно, то, как были разобраны последствия камнепада – уже подтверждает все рекомендации, но ведь Ирис еще и «варит превосходные зелья».

«Бедная девочка… мне даже ее жалко. Она и не представляет, что ее ждет в случае сегодняшнего успеха. Для нее лучшим вариантом будет оказаться шпионкой Пиона или бездарностью!» – Туллий прикрыл глаза, чтобы избавиться от лицезрения перепуганного министра, который тоже не находил себе места, но совсем по другой причине: мужчина все время дергался, оглядывался по сторонам, нашептывал молитвы и вытирал лицо водой.

– Пожалуйста, когда будем подплывать к острову, следуйте маршруту, который ведет в замок. Я не хочу создавать никчемную панику. Тем более что у нас гостят капельцы, – обратился Туллий к гребцам.

Лодка зашла в небольшую каменную пещеру, своды которой были настолько низкими, что всем находящимся в ней пришлось пригнуться, чтобы не задевать их головами. Глаза привыкали к мраку, и с каждой секундой все отчетливее можно было наблюдать, как суденышко отчаянно движется по узкому коридорчику, а весла каждый раз замирают в сантиметре от выпирающих глыб. Через десять минут лодку словно что-то подтолкнуло вперед, и она оказалась в огромном каменном мешке. Впрочем, кое-где были «дырки», сквозь которые проникал свет, благодаря чему можно было любоваться прозрачнейшей водой озера, водорослями, танцующими в его глубинах, мелкими проворными рыбешками и огромными растениями, немыслимым образом цветущими круглый год.

Самым пугающим и одновременно прекрасным был цвет озера – голубой, настолько насыщенный, что казалось, он живет отдельной от всех озерных обитателей жизнью. Никто не осмеливался доплыть сюда и сорвать таинственные цветы, растущие посреди воды, потому что старинное предание гласило – на самом деле они растут не в центре земли, а на другом ее конце, ибо озеро глубоко настолько же, насколько и сама планета. Именно эти цветы вдохновили принца на легендарные полы в тронном зале, рассказы о которых перешли чуть ли не в область преданий о старинных утерянных сокровищах.

Каждый раз, проплывая этот участок, Туллий вспоминал о том, как однажды оказался здесь с одним своим юным родственником. Конечно, принц не упустил шанс напомнить ему о легенде и шутливо припугнуть тем, что качнется суденышко в сторону – и ударишься о другую сторону земли. Его спутник пожал плечами и зачерпнул воды.

– Неужели ты совсем не боишься?

– В народе говорят: нагоняет страх то, что мы не можем уразуметь, неважно – дурное или доброе. А когда страшно, то очень сложно в чем-то разобраться.

– Как на экзамене – знаешь все, а страх перед наставником не дает и слова связать? Как тебе, когда ты отвечал историю Балтинии до стодневной войны?

– Именно, Туллий. Может быть, озеро и напугало всех по этой причине. Оно не хочет, чтобы кто-то разгадал его загадку. Мы не знаем, почему оно такое прекрасное, а если бы узнали, то обязательно все испортили поисками выгоды и дурацкими исследованиями. Чудесное остается чудесным, пока его не пытаются препарировать.

– Ты рассуждаешь как настоящий кудесник.

– Правда?

– Да, именно они считают, будто волшебное и чудесное не терпит вмешательства. Если пытаться