Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований XIX–XX столетий. Книга V - Алексей Ракитин

Вайман подвёл итог своей работы, изобразив на схеме человеческого скелета те места, из которых происходили наиболее крупные фрагменты костей.

Особую ценность работе профессора придало то, что тот сумел правильно определить происхождение нескольких бесформенных костных фрагментов, которые сами же врачи называли «отколками» и не могли соотнести ни с одной из известных им костей. Они не были похожи ни на одну кость человеческого скелета и по этой причине возникло предположение, что происходят эти «отколки» от костей животных.

Вайман не согласился с этим мнением и заявил, что «отколки» представляют собой части нижней челюсти взрослого человека; сложив фрагменты подле друг друга, он показал их взаимное расположение. Затем, открыв анатомический атлас, продемонстрировал, как именно обнаруженные кусочки сопрягались и какую часть нижней челюсти образовывали.

Эта иллюстрация демонстрирует проведенную профессором Вайманом реконструкцию нижней челюсти из фрагментов костной ткани, обнаруженной в золе рабочей камеры тигельной печи.

Далее профессор Вайман ответил на вопросы, заданные ему членами коронерского жюри и включёнными в отчёт, переданный позже коронеру.

В частности, по мнению профессора, расчленявший тело человек был знаком с анатомией.

Оволосение спины и бёдер, по словам Ваймана, следовало признать аномальным, подобного он никогда не встречал ранее.

На вопрос о механизме отделения головы и использованном для этого инструменте [напомним, коронерское жюри предположило, что это была обычная пила] профессор Вайман отвечать не стал, указав на то, что подобный вопрос выходит за рамки его научной компетенции.

Далее Вайману был задан ряд вопросов о возможной природе пятен на лестнице, ведущей из химлаборатории в большой лекционный зал 2-го этажа. Профессор, который имел не только медицинское образование, но и являлся химиком, осмотрел лестницу и высказал предположение, согласно которому пятна оставлены не кровью, а нитратом меди. Это вещество является прекрасным уничтожителем крови, о чём выше уже упоминалось. Вайман предложил провести эксперимент, призванный подтвердить либо опровергнуть его предположение. В течение следующих дней профессор получил несколько досок, вынутых из лестницы, на которые проливал сначала человеческую кровь, а затем нитрат меди. Эксперимент полностью подтвердил гипотезу Ваймана — нитрат меди в течение нескольких часов полностью уничтожал кровь на дереве, причём как влажную, так и высохшую, при этом образовывались пятна, во всём напоминавшие те, что привлекли внимание коронерского жюри и полиции во время обыска.

Помимо этого натурного эксперимента, профессор Джеффрис Вайман выполнил и другое важное для следствия поручение. Он тщательно исследовал под сильным микроскопом все улики, которые, по мнению следствия, были запачканы кровью, и установил, что кровь определялась лишь на нескольких предметах, найденных в здании Медицинского колледжа. Это была пила [ножовка по дереву], с самого начала привлёкшая к себе внимание «законников», а также детали одежды профессора Уэбстера — тапочки и панталоны. Последние были покрыты мелкими брызгами крови ниже колен. Кровь, попавшая на тапочки и панталоны, имела небольшую скорость разлёта, поскольку оставленные следы имели форму не овальную, а круглую. Также кровь не стекала вниз.

Как видим, ведомство коронера в считанные дни собрало довольно много самой разнообразной информации о расчленённом теле, найденном в здании Медицинского колледжа, однако эти данные мало могли помочь в идентификации тела. Надо было что-то придумать, чтобы решить проблему.

Самым простым решением представлялось опознание останков женой пропавшего Джорджа Паркмена. Однако организация подобной процедуры требовала особой деликатности, а кроме того, её результат мог быть оспорен в суде. Головы труп не имел, рук — тоже, а потому жена могла опознать его лишь по весьма интимным деталям, которые никому не были известны. Вдруг женщина ошибётся и её якобы разрезанный на кусочки муж войдёт в зал суда во время процесса? И даже если Паркмена нет в живых, но труп постороннего лица ошибочно будет приписан ему, подобная ошибка обесценит всё расследование!

Сложно сказать, каким путём пошло бы в конечном итоге расследование, но на помощь пришло удивительное стечение обстоятельств. Очищая решётку, на которую в рабочей камере ставились тигли, врачи обратили внимание на то, что в дальней её части к металлу прикипело нечто, похожее на кусочек угля. Осторожно отделив от металла странный кусочек, члены коронерского жюри не сразу поняли, что же именно они обнаружили. Это был бесформенный очень твёрдый предмет, явно не являвшийся костью… не бывший украшением или драгоценным камнем. Находку пришлось аккуратно очистить кисточкой и только после этого стало ясно — найден керамический зубной протез!

Зубной протез является продуктом штучным, хорошо запоминающимся, мастер, изготовивший такую вещь, несомненно, сможет её вспомнить! Кроме того, такой протез — сугубо индивидуальная принадлежность — это не часы, которые можно подарить, и не ботинки, которые можно продать на вещевом рынке! В общем, находка сулила скорый успех, и теперь следовало отыскать мастера, её изготовившего.

Жена Джорджа Паркмена сообщила, что муж с 1827 года — то есть более 20 лет — лечил зубы у Натана Кипа (Nathan C. Keep). Это был семейный дантист Паркменов, к нему ходила и сама Элиза, и дети. Доктор Винслоу Льюис, взяв найденный в тигельной печи зубной протез, немедленно направился к Кипу, хорошо известному в Бостоне хирургу и стоматологу с 30-летним стажем работы, и предъявили ему находку.

Натан Кип без колебаний заявил, что «узнал в некоторых из предъявленных мне зубов сделанные мною для доктора Паркмена в 1846 году. Зубы, которые мне сейчас продемонстрированы, те самые; я могу узнать их по своеобразным деталям, характерным для рта доктора Паркмена, в соотношении верхней и нижней челюстей.»[14]

Далее доктор сделал кое-какие разъяснения. По его словам, заказ на изготовление предъявленного ему протеза он получил осенью 1846 г., если точнее — в октябре месяце. Работу требовалось выполнить как можно скорее ввиду того, что Джордж Паркмен должен был держать речь на торжественном банкете по случаю открытия Гарвардского Медицинского колледжа. Колледж был построен на земле, которую Паркмен подарил городу, поэтому ему предстояло стать одной из важнейших фигур на предстоящем банкете. Натан Кип деятельно взялся за работу, которая оказалась совсем непростой и едва не была сорвана. Даже в ночь перед банкетом его помощнику пришлось потратить несколько часов на финишную подгонку протеза.

На этой фотографии можно видеть гипсовый слепок нижней челюсти Джорджа Паркмена и установленный в нём зубной протез, найденный в