Авантюристка - Кэрол Дуглас

– Понимаю, ты боишься, что он тебя узнает…

Подруга резко развернулась; в ее взгляде горело подозрение.

– Но разве сам он не боится разоблачения? Почему же тогда подвергает себя риску? Однорукий хромой моряк – тоже мне, маскировка! А я ведь сразу поняла, что дело нечисто. Помнишь, как Шерлок Холмс переоделся священником и нанес нам визит в Сент-Джонс-Вуд? Слава богу, взорвавшаяся дымовая шашка указала мне на его истинное лицо, иначе я в жизни не догадалась бы, что под обличьем тихого старца скрывается знаменитый сыщик. Полагаю, если бы Шерлок Холмс не хотел, чтобы его вычислили, он бы этого не допустил.

– Ты хочешь сказать, что образ, в который он перевоплотился, действительно чересчур театрален?

– Такой не обманет даже ребенка! – презрительно фыркнула подруга, как будто и не заметила, что я на его удочку вполне попалась, не говоря уже о том, что и новое обличье Годфри ввело меня в заблуждение.

– Как же случилось, что доктор Хоффман не узнал знаменитого сыщика? – нахмурилась подруга. – А может, так и было задумано?

– Я тебя не понимаю. По-твоему, доктор затеял двойную игру?

– Именно. Ведь буквы розы ветров тоже не сразу раскрыли свое истинное значение, а только после того, как ты положила их вплотную друг к другу. – На губах подруги засияла улыбка: – Непременно расскажи о своем открытии Годфри, когда он вновь станет самим собой.

– А вот и я, – промолвил тот, о ком шла речь. Рукава его рубашки были все еще закатаны: он только что скинул с себя личину жуткого моряка. – Стало быть, картографические изыскания Нелл затмили мое удивительное открытие?

– Я бы так не сказала, – потупилась я.

По мнению подруги, скромность меня не украшала.

– Вздор! Немедленно расскажи Годфри о татуировках, – приказала она.

Так я и поступила, с удовольствием наблюдая, как озадаченность уступила место счастливому прозрению, когда Нортон наконец уловил неразрывную связь карты с розой ветров.

– Блестящая работа! – воскликнул он. – Расшифровав смысл татуировок, ты разгадала окутывавшую их тайну.

Склонившись над столом, Годфри пристально разглядывал карту. Мне было приятно, что к нему вернулся прежний, милый моему сердцу облик.

– А может, мы перестанем скрываться от Шерлока Холмса и забудем о заговорщиках? Что нам мешает поехать на Крит, разыскать сокровища и оставить их себе? – предложил он супруге.

– Поднять их со дна моря не так-то просто. Потому-то шантажисту и понадобилось подводное снаряжение принца. К тому же не забывай о том, что золото исчезло в результате наводнения и свело в могилу нескольких человек. Быть может, сокровища прокляты.

– Ну уж нет! – запротестовала я. – Только проклятий нам еще не хватало! Разве мало татуировок, сургуча и Шерлока Холмса!

– Нелл права, – неожиданно сказала Ирен. – Мы должны сосредоточиться на главном. Вопрос в том, зачем кому-то понадобилось вовлекать в это дело Шерлока Холмса. С какой целью он ищет сургуч и как ему удалось выйти на его изготовителя?

– Холмс проследил за Хоффманом до самой аптеки, – объяснил Годфри. – Старик Кремьё лечится у доктора уже лет двадцать – с тех пор, как Хоффман открыл здесь врачебную практику. Ипполит, как и многие члены его семьи, страдает артритом. Сейчас он слишком слаб, чтобы куда-то ходить, и терапевт навещает его на дому.

– Почему же Хоффман не сказал, что знает, где готовится сургуч?

– Вероятно, никто и не посвящал его в эту тайну. Я обыскал всю подсобку, прежде чем обнаружил спрятанные в упаковку куски сургуча. К счастью, старик Кремьё глуховат, иначе он услышал бы, как я роюсь в его вещах. К тому же медицинские процедуры проходят не в аптеке, а в соседнем помещении: доктор делает ему массаж, ванночки для рук и ног, ставит компрессы из отваров ядовитых растений.

– А если?.. – Примадонна хлопнула ладонью по столу. – А если Шерлок Холмс следил за доктором Хоффманом не до аптеки, а на обратном пути? Уверена, так и было! Его расследование движется в направлении, обратном нашему, от шантажа герцогини к убийству моряков и поиску потерянных сокровищ. И скоро всплывут карты. Нужно срочно действовать, ведь Холмс вот-вот догадается об истинной причине несчастий, обрушившихся на семью Монпансье! – Ирен устремила взор на окно; янтарные глаза ее потемнели и стали задумчивыми. – Конечно, шантаж – часть коварного плана. Не понимаю, какое место в нем отводится виконту Д’Энрике, но очевидно, что он тоже замешан в этой интриге. Хотя у него нет татуировки – по крайней мере, там, где она должна быть. Кроме того, мы так и не выяснили, что стало причиной смерти членов Кварты. Помнится, два моряка жаждали расстаться с жизнью, будто их преследовал демон. Что это за демон – ума не приложу, если только это не змея Сингха, а она сейчас на попечении Сары.

Годфри слушал, нахмурив брови: по долгу службы он привык руководствоваться логикой, и рассуждения супруги казались ему чересчур путаными.

– Луиза Монпансье и ее дядя тоже оказались втянутыми в эту авантюру, – продолжала примадонна. – Нам ничего не известно о метках на теле Эдуарда Монпансье, но вряд ли он присоединился к татуированному братству, когда его брат скончался, иначе Джерсовый не стал бы охотиться за Луизой с таким рвением.

Мы с Годфри переглянулись и пожали плечами.

– Образно выражаясь, столь разношерстную компанию обрамляют Алиса, герцогиня де Ришелье, и ее принц, наследник династии Гримальди. К тому же поблизости могут бродить члены Кварты, которых мы так и не вычислили. – Ирен резко выпрямилась: – Или вычислили? Нет, вряд ли. Вот что: нужно проконсультироваться с Шерлоком Холмсом.

Я повернулась к Годфри, раскрыв рот от изумления, и он ответил мне тем же.

Глава тридцать пятая

В чужом обличье

Сара Бернар вплыла в номер Нортонов, недовольно поджав – или, как сказали бы французы, скривив – накрашенные алой помадой губы. Рисовая пудра придавала ее лицу благородную бледность; пламя огненно-рыжих волос пряталось под воздушными шарфами.

– До чего невыносимый тип, дорогая моя мисс Аксли! – посетовала она, присев на обитый зеленой парчой диван, совершенно не сочетавшийся с ее голубым шелковым платьем. – И при этом достаточно хорошо образован, чтобы изъясняться по-французски. Поразительно!

В руках Божественная Сара, словно скипетр, сжимала трость с золотым набалдашником. На лице актрисы, обычно подвижном, застыла ледяная надменность, отчего она сделалась похожей на взъерошенного мертвеца.

– Англичане – простите, ради бога, мою прямоту, – удивительно чопорны. Ваш мистер Олмс, представьте себе, назвал меня скучной певичкой и заявил, что моя проблема не достойна его внимания.

– Да быть того не может! – прошептала я.

– Но я ему объяснила, что я драматическая актриса, а вовсе не оперная дива, что я не пою на публику, вообще никогда не пела и петь не собираюсь, хотя с удовольствием сыграла бы Гамлета.

– И что же он?

– Заявил, что образ Офелии подходит мне куда больше. – Легкими движениями Сара сорвала с головы воздушные шарфы. – Я объяснила, что уже играла эту роль в Париже, и спросила, случалось ли ему там бывать. Он ответил: «Недолго, мадам». – Божественная Сара наклонилась ко мне. В глазах ее плясал озорной огонек. – «Давно ли, месье Холмс?» – спросила я. «Совсем недавно», – процедил он сквозь зубы. Да уж, думаю, соблазнить его было бы весьма непросто.

Я поискала взглядом Годфри, но тот отправился выполнять очередное загадочное поручение супруги. «Мадам Сара» залилась столь характерным для нее звонким, мелодичным смехом. Меня поразило, насколько точно Ирен удалось его воспроизвести. Моя подруга сняла пару-тройку аляповатых колец и положила в конфетницу, стоявшую на столике рядом с диваном.

Не переставая смеяться, примадонна зарылась в диванные подушки. В эту минуту она была похожа на Сару Бернар как никогда – ее выдавали лишь янтарно-карие глаза. Даже своему прямому носу Ирен придала гордый изгиб носа великой актрисы.

– Неужели ты не побоялась нанести визит в образе Сары Бернар самому выдающемуся сыщику в Европе?

– Нет. Холмса совершенно не занимают женщины, выставляющие себя напоказ. Он человек иного, хирургически точного склада. Холмс – образец сдержанности, тогда как Сара – воплощение преувеличения. Презрение собеседника – лучшая маскировка. Мистер Холмс счел меня глупой, самовлюбленной особой, не стоящей его беспокойства, и быстро выпроводил меня за дверь.

– Так что же тебе удалось выяснить?

– Во-первых, Холмс приехал в Монте-Карло из Парижа. Во-вторых, мои опасения подтвердились: он знает о деле Монпансье.

– Как ты это поняла?

В голосе примадонны тотчас вновь зазвучали бернаровские нотки: