Журнал Наш Современник №5 (2001) - Журнал Наш Современник

Шолохов предельно внимателен к топонимике, хотя некоторые названия он брал со слуха, а не из карт. Этими подлинными названиями хуторов и станиц наполнен "Тихий Дон".

К примеру, Аксинью Степан Астахов взял замуж "с хутора Дубровки с той стороны Дона, с песков" (1-2, 52). В рукописи вначале значилось другое название хутора - Дубовый, но такого названия нет на карте, и Шолохов уточнил: хутор Дубровский. На карте этот хутор обозначен недалеко от Вешенской. Мы столкнемся с ним в третьей книге романа, когда "решетовцы, дубровцы и черновцы" (3 - 4, 134) под начальством Емельяна Ермакова захватывают Вешенскую.

Собираясь в "отступ", Пантелей Прокофьевич направится на Чир, в хутор Латышев, где у него двоюродная сестра. И дальше, - объясняет он Григорию: "... Надо по карте на слободу Астахово ехать, туда прямее - а я поеду на Малаховский, там у меня - тоже дальняя родня..." (3 - 4, 466). И опять-таки, все сходится: на карте, в нижнем течении Чира, близ станицы Краснокутской хутор Малахов, а левее - близ Пономарева - Астахов.

В хуторе Пономарев происходили суд и казнь Подтелкова и Кривошлыкова. Недалеко от Пономарева и хутор Нижне-Яблоновский, где догнали Мишку Кошевого и Валета казаки и где похоронили по роману Валета. Легко находим на карте и хутор Сетраков, где ежегодно проходили лагерные сборы. Во время призыва на сборном участке в слободе Манысово проходят казаки "с Каргина, с Наполова, с Лиховидова" (1 - 2, 186). Все эти названия обозначены на карте, и мы с ними уже встречались во время описания восстания.

Неужели не ясно, что если бы роман "Тихий Дон" был написан Крюковым, уроженцем не Вешенского, а Усть-Медведицкого округа, то и названия станиц и хуторов были бы другие, - известные Крюкову. И это был бы совсем другой роман, поскольку в Усть-Медведицком округе восстания в 1919 году не было, а роман "Тихий Дон" посвящен именно Вешенскому восстанию.

Характер боевых действий в ходе восстания в романе "Тихий Дон" описан с удивительной и точной исторической и географической конкретностью, подтверждаемой как историческим очерком П. Кудинова, так и материалами судебных дел X. Ермакова и П. Кудинова и, наконец, географической картой. С самого начала восстания все военные действия в романе четко зафиксированы не только исторически, но и географически.

Географически точно отмечены в романе и все бои Григория Мелехова: бой возле хутора Свиридова, где, применив свой удар левой рукой, он "развалил" "каргинского коммуниста из иногородних" Петра Семиглазова, и два боя под хуторами Климовка, во время второго боя Григорий Мелехов (Харлампий Ермаков) порубил матросов. И хутор Свиридов и хутор Климовский расположены по Чиру, - один отмечен на карте рядом с Каргинской, другой поблизости от Краснокутской.

Мы можем продолжить этот перечень, но уже и так ясно, что география в "Тихом Доне" присутствует не формально, она органически связана с действием романа, усиливает историческую достоверность описываемых событий. И второе: география в третьей книге "Тихого Дона", в основном, отражает боевой путь 1-й повстанческой дивизии, возглавлявшейся Григорием Мелеховым в романе и Харлампием Ермаковым в жизни. И воевавшей, прежде всего, в районе реки Чир и в хуторах Вешенской станицы, в местах, где жил Михаил Шолохов.

Стоит отметить, что после завершения восстания и разгрома Донской армии, когда Григорий вместе с Аксиньей идет в "отступ", географическая и топонимическая пунктуальность и наполненность в романе исчезают, названия населенных пунктов, через которые двигался Григорий Мелехов, как бы перестают интересовать автора. Чаще всего он их даже не называет, удовлетворяясь общими замечаниями: "в одной станице...", "в одном поселке...".

Что же касается Верхнего Дона, в особенности Каргинской и Вешенской станиц, хуторов прибрежнего Обдонья, то топонимика здесь не ограничивается названиями станиц и хуторов, но идет вглубь, когда детализируются названия рек и речушек, пойм, лугов, яров и т. д. Микротопонимы, как правило, известны только узкому кругу лиц, проживающих в данный местности и биографически знающих наименования урочищ, угодий, речушек, колодцев, зимовий и прочее.

"Тихий Дон" отмечен знанием его автора реальных местных микротопонимов. Местные природные названия постоянно присутствуют в романе, выдавая автора как уроженца этих мест. Скажем, Гетманский шлях проходит через весь роман, начиная с первой его страницы. Или - Забурунный лог, Рогожинский пруд, Песчаный курган, Меркулов курган, Гремячий лог, Гусынская балка, Кривской бугор, Климовский бугор, Каргинский бугор, Сторожевой курган, Еланская грань, Ольшанский буерак, Калмыцкий брод, Жиров пруд и т. д.

Каргинский краевед Г. Я. Сивоволов исследовал топонимику "Тихого Дона" применительно к родной Каргинской станице. И установил подлинность большинства этих географических реалий и их названий, многие из которых живы и по сию пору:

"Шолохов подробно описывает места вокруг Каргинской: балки, перелески, повороты дорог, едва заметный курган, пруд или мост, - пишет Г. Я. Сивоволов... - Собирая материал, ездил я в Топкую балку, где убили Алешку Шамиля... видал, как в стороне от наезженной полевой дороги "жемчужно-улыбчиво белела полоска Жирового пруда". На обратном пути по Гусынской балке заехал в хутор Климовский, поднялся на бугор, где Григорию Мелехову дважды пришлось участвовать в бою. Около Забурунного лога разгорелся жестокий бой, окончившийся, как мы знаем, поражением красных. После боя "по приказу Григория сто сорок семь порубленных красноармейцев жители Каргинской и Архипова крючьями и баграми стащили в одну яму, мелко зарыли возле Забурунного". Каргинцы хорошо помнят тот день, а годом позже бурным весенним потоком Забурунный размыл могилу, обнажая человеческие трупы. Не тот ныне Забурунный и мост через него, но он живой свидетель... За Каргинской - Песчаный курган. Оттуда, стоя около батареи, Мелехов давал команду "полыхнуть" из мортирки по мосту с красными. За увалом, неподалеку от Песчаного кургана - Рогожинский пруд, около которого после боя, направляясь домой, Григорий с ординарцем Прохором Зыковым останавливался на отдых... Шолохов обладал недюжинной зрительной памятью".

Что касается насыпного Меркулова кургана под Каргинской, где Христоня с отцом искали клад и нашли вместо клада уголь, Г. Я. Сивоволов приводит в своей книге заметку из Вешенской окружной газеты "Известия" от 16 августа 1922 года, как краеведы в поисках клада раскапывали этот курган, но "вместо богатого клада отрыли пудов 25 - 30 древесного угля".

Как видите, не только исторические, но и географические, топонимические реалии "Тихого Дона" свидетельствуют, насколько полно представлен в романе местный материал, насколько тесно связан он с жизнью Вешенской и окружавших ее, реально существовавших - и существующих поныне станиц и хуторов.

Плодом художественной фантазии автора "Тихого Дона" являлись только два населенных пункта: хутор Татарский и имение Листницких Ягодное.

Однако при "дактилоскопическом" анализе текста "Тихого Дона" становится очевидным, что и хутор Татарский, и имение Ягодное также тугими нитями связаны с биографией автора.

Краеведы и исследователи спорят, где, в какой конкретной точке правобережного Дона был расположен хутор Татарский. Мы не будем вступать в дискуссию по этому вопросу, поскольку он не относится к теме нашего исследования, как не будем вступать в спор и по вопросу о том, какой конкретный хутор или станица являлись прототипом Татарского.

Сам Шолохов на вопрос, напоминает ли один из хуторов, а именно Семеновский, - хутор Татарский, ответил: "Да". И продолжил: "Это вымышленный хутор. Он мог напоминать что угодно: и Подлучку, и Боковскую. У меня была сложная задача - выдумать этот хутор и переместить туда много действующих лиц из разных мест".

Названия Подлучка (хутор Лучинский) и Боковская употреблены Шолоховым чисто условно, чтобы подчеркнуть "вымышленность" хутора Татарского. И тем не менее, оказывается, в своем "вымысле" Шолохов опирался на реальный и, я бы сказал, - комплексный жизненный материал.

Приведем некоторые из свидетельств земляков Шолохова, собранных местными краеведами. Вот свидетельство казака хутора Кривского Матвея Ивановича Дергачева: "Плешаков похож на хутор Татарский. Хутор Плешаков от Еланской, где была церковь, только Дон отделяет. И рыбалки Пантелея Прокофьевича были там же, а рыбу носили продавать купцу, собаками их там травили, и с девчатами там познакомились, в Еланской. Дон, меловые горы - все это плешаковское. Эти события связаны с Плешаковом и с Еланской, луг - вот он же, по Дону ездили туда".

Старый казак станицы Боковской Александр Данилович Красноглазов внес следующие уточнения: "Татарский хутор - он выведен из хутора Плешакова, Еланской и Каргинской, оттуда кусок, отсюда кусок - и получился хутор Татарский". То есть, по его мнению, образ хутора Татарского - собирательный.