Договор на крови - Гоблин MeXXanik

— Вы уверены, что ваши свидетели не представляют угрозы для окружающих?

— Безусловно. Даю слово некроманта, что мои свидетели не проявят агрессии.

Женщина поджала губы, но мне показалось, что она скрывает оживление, которое испытывает от предстоящего события. Наверняка глава комиссии никогда не видела духов и в отличие от мужчин, которые сидели по обе стороны от нее, была не против получить этот опыт.

— Значит, у вас есть мое согласие призвать призраков прямо тут. И я надеюсь, что ваши свидетели могут дать показания по существу.

Я кивнул:

— Конечно, мастер Львова. Благодарю.

Щелкнул пальцами, призывая тотем. Иванов вынул из свертка, который держал под мышкой кружку и поставил ее на трибуну. И рядом тут же появился Сеченов, которого я напитал силой. Мужчина приосанился, пригладил волосы и коротко поклонился всем присутствующим.

За столом послышался шепот. А секретарь, которая до этого быстро вела протокол, оторвалась от монитора и едва слышно пискнула.

— Назовите свое имя, — начал я допрос.

— Иван Петрович Сеченов, — ответил призрак.

На лице Привалова проступила недовольная гримаса:

— Каким образом ученый относится к делу о нарушении мной уложения о нотариате, — произнёс он и поспешно добавил. — Со слов мастера Иванова, само собой.

— Ответьте на вопрос, мастер Чехов, — попросила председатель комиссии.

— Он может подтвердить, что экспертиза по установлению родства между Великим Князем Василием и наследником, указанным в завещании, сомнительна, — ответил я.

Львова покачала головой, но махнула рукой:

— Продолжайте.

— Поклянитесь правдиво отвечать на каждый вопрос, который вам зададут в этой комнате.

— Клянусь, господин некромант.

— Где вы обитаете, мастер Сеченов? — уточнил я.

— В лекарской лаборатории экспертизы, — ответил призрак.

— Вы видели в вашем заведении этого человека? — уточнил я и указал на стоявшего неподалеку нотариуса.

— Да, — ответил призрак, и Привалов недовольно поджал губы:

— Я приехал, чтобы забрать результат экспертизы по просьбе княгини. Мастер Шуйская до сих пор носит траур по мужу, который погиб от рук бомбистов.

— Степень родства между образцами великого князя Василия и наследника была установлена? — уточнил я.

— Да, — ответил призрак.

— Что и требовалось доказать, — пробормотал нотариус с заметным облегчением, но я продолжил:

— Являются ли будущий наследник семьи Шуйских и Великий Князь Василий родственниками?

Сеченов покачал головой:

— Нет, — ответил он. — При проведении теста был совершен ряд грубейших ошибок. И образцы, поданные для экспертизы, не принадлежат родственниками.

— Вы в этом уверены? — спросила глава комиссии.

Призрак тепло ей улыбнулся.

— Уверяю, что я не ошибаюсь. И знаю, что прав.

— Но мастер Привалов забрал заключение? — уточнил я.

— Да, — ответил Сеченов.

— Я не лекарь по установлению родства, — быстро возразил Привалов. — Откуда мне было знать, что при проведении экспертизы была допущена ошибка?

Я обернулся к призраку:

— Мастер Привалов мог знать о том, что образец неверный?

Сеченов покачал головой:

— Это мне неизвестно. Экспертизу заказала княгиня Шуйская.

Я вздохнул и обернулся к председателю комиссии и уточнил:

— У вас есть вопросы к свидетелю?

— Нет.

— Мастер Привалов? — обернулся я к нотариусу.

Тот ненадолго задумался, а затем мотнул головой:

— Нет, Павел Филиппович.

— Благодарю вас за то, что поведали нам правду, — сказал я Сеченову и оборвал нить, питающую Сеченова. Тот растаял в воздухе.

— Марина Афанасьевна, я не понимаю, как эти показания, которые по заявлению Павла Филипповича, были важными для разбирательства, могут повлиять на решение вопроса? — обратился Привалов к председателю комиссии.

— Действительно, Павел Филиппович, — согласилась с нотариусом Львова. — эти… показания могут помочь нам в разбирательстве и установить виновность Петра Андреевича?

— Это доказывает, что завещание, которое заверил мастер Привалов, недействительно, — ответил я.

Нотариус усмехнулся:

— Какое отношение это имеет к текущему разбирательству, Павел Филиппович? — уточнил он, и в его голосе мне послышалась издевка. — Для этого существует процесс обжалования завещания. И установления виновного, если документ был составлен с нарушением закона. Мое дело было простым: заверить завещание.Что я и сделал.

Я промолчал. И Привалов произнес, обращаясь уже к председателю:

— Эти доказательства беспочвенны и абсурдны, Марина Афанасьевна. Если это все…

— У меня есть еще один свидетель, — добавил я со значением.

— Еще один призрак из лаборатории, который ничего не скажет по существу? — ехидно уточнил Привалов, но я проигнорировал этот вопрос, выжидающе глядя на главу комиссии. А внутри меня клокотала злость.

— Марина Афанасьевна, мне нужно ваше разрешение на призыв еще одного свидетеля.

— Сначала ответьте на вопрос Петра Андреевича, мастер Чехов, — холодно произнесла председатель.

— Нет, этот призрак не из лаборатории, — ответил я, стараясь, чтобы мой голос звучал уверенно.

— А откуда? — продолжал любопытствовать нотариус.

— Из конторы Петра Андреевича Привалова, — ответил я, обращаясь к Львовой. — И я могу вас уверить, что она способна пролить свет на это дело.

— Она? Хорошо, мастер Чехов, — согласилась Львова. — Но если комиссия в самом начале допроса посчитает, что ваш «свидетель» тоже ничего не скажет по существу, вам придется его отозвать.

Я кивнул. Сжал пальцами лежавшую в кармане склянку, напитывая предмет силой, и призрак проступил в зале. При виде ее нотариус заметно побледнел.

— Как вас зовут? — быстро начал я.

— Надя Павлова, — ответила призрак.

— Дайте клятву отвечать правду на каждый мой вопрос.

— Клянусь говорить правду, мастер некромант.

— Кем вы работали до смерти?

— Секретарем у Петра Андреевича Привалова.

Девушка обернулась и указала на нотариуса тонким пальцем. И от этого жеста тот отшатнулся.

— Вы знаете про отношения Шуйской и Привалова?

— Это не касается нашего дела, — быстро перебил меня нотариус.

— Они были любовниками, — невозмутимо ответила девушка, игнорируя возражения бывшего начальника.

— Ложь! — выкрикнул побледневший Привалов.

— Петр Андреевич, не превращайте, пожалуйста, заседание в балаган, — строго произнесла Львова.

— Зачем же этой девушке лгать перед комиссией? — холодно уточнил я, обращаясь к Привалову. — Неужели банальная женская ревность?

Нотариус открыл было рот, чтобы ответить, но вовремя опомнился и промолчал.

— Надя, вы слышали разговоры между мастером Приваловым и княгиней Шуйской? — уточнил я.

— Да. Они часто беседовали в конторе.

— Они говорили про завещание Великого Князя Василия Шуйского?

— Княгиня склонила мастера Привалова к подделке документа, — ответила девушка. — Первое завещание было составлено в пользу Дмитрия Иванова, единственного наследника князя. Княгиня же уговорила моего начальника составить завещание на третье лицо.

— Ложь, — просипел нотариус, но никто не обратил на эту фразу никакого внимания.

— И Привалов согласился, — продолжила Павлова. — Он подделал завещание и подпись Великого Князя. И по просьбе княгини Шуйской подкупил лекарей, чтобы они выдали фальшивые результаты экспертизы, сделав наследником нужного человека.

Я довольно усмехнулся:

— В этих словах имеются доказательства преступного сговора, подделки документов и грубого нарушения последней воли, — произнес, обращаясь к Львовой.

— Это наговор! Когда Павлова была жива, у нас была романтическая связь!

— Вы признаетесь в нарушении этики нотариата? — возмущенно уточнил Муравьев.

— Это просто зависть и ревность, как сказал мастер Чехов, — поспешно произнес нотариус. — Показания сомнительны.

— У меня есть завещание, которое составлено на имя мастера Иванова, — ответил я, доставая документ из внутреннего кармана пиджака. — По закону оно уже должно быть помещено в сейф семьи, который опечатают в присутствии свидетелей и вскроют в установленный день.

— А где вы его взяли? — тут же уточнил нотариус, хватаясь за спасительную соломинку.

— В сейфе вашей конторы, — спокойно ответил я. — Но не я, а один из призраков. И я его об этом не просил. Мастер Павлова может все подтвердить.

— Другой призрак сделал это по своей воле, — ответила Надя. — Это правда.

Тут я развел руками:

— Преступного сговора нет. Прошу, Марина Афанасьевна.

Я вышел из-за трибуны, и положил документ на стол перед Львовой.

— Доказательство добыто с нарушением, — крикнул было Привалов, но я ответил:

— Мы не в уголовном суде, Петр Андреевич. В в связи с этим, у меня вопрос: почему завещание до сих пор лежит в вашем сейфе? И какой документ находится в сейфе семьи Шуйских? И почему на завещании сломана печать?

Привалов молчал, тяжело дыша и со злобой глядя на меня.

— Ответьте на вопрос, Петр Андреевич, — потребовала Львова, листая документ.

Нотариус вздохнул, подбирая слова. А затем произнес:

— После смерти Великого Князя Василия княгиня заключила договор с другим нотариусом, мастер Львова.

— Тогда что княгиня делала в вашей конторе? — не отрываясь от чтения, полюбопытствовала Львова.

— Ее не было в моей конторе, — возразил