Разрушение Дьявольского Акра (ЛП) - Риггз Ренсом

— Никто не обещал, что это будет легко, — сказала Себби.

— Вот именно, — сказал Миллард. — Вот почему вас семеро.

— Мы расходный материал… — пробормотал Джулиус.

Гораций бросил злобный взгляд на Еноха. — Это не так.

Я услышал странный шум, исходящий от Эммы. Я не мог припомнить, чтобы она издавала его раньше. Она начала плакать.

— О, мисс Эмма. — Бронвин придвинулась ближе и обняла ее.

Эмма шмыгнула носом и сердито вытерла слезы.

— Я так устала бороться, — сказала она.

— Я тоже, — сказал Миллард, прислоняясь к одному из камней, сложенных позади нас. — Похоже, наши испытания никогда не закончатся.

— Закончатся, — сказал Гораций. — К добру или к худу, к победе или к смерти… довольно скоро всё решится.

— С каждым часом все больше похоже на смерть, — сказал Енох. — Твоя жизнь приняла плохой оборот, когда ты нашел нас, американский мальчик. Тебе не следовало оставаться. Смотри, что тебе досталось: билет на кладбище без возврата. — Он кивнул на камни позади нас, которые, как я понял, были не просто каменными плитами, а десятками ненужных могильных плит. Они стояли длинными рядами у ствола дерева, позеленевшие от мха и такие старые, что названия уже стерлись. — Если Каул добьется своего, нас скоро забудут так же, как и их. И все трудные, ужасные вещи, которые нам пришлось пережить, будут напрасны.

Вид безнадежного Еноха напугал меня. Большую часть времени он был невыносим, но и непотопляем, и до тех пор я не понимал, как сильно рассчитывал на его неукротимый дух.

Нур провела рукой по гладким от времени камням.

— Если никто не помнит твоего имени, это не значит, что твоя жизнь ничего не стоила.

— Но если Каул победит и станет правителем этого странного мира, — сказал Енох, — тогда все это будет напрасной тратой времени.

— Что ты предлагаешь? — резко спросила Эмма. — Что мы должны сдаться? Пойти и сдаться, чтобы спасти наши собственные жизни?

— Нет! Я просто говорю, что мы умрем.

— Даже тогда это не будет пустой тратой времени, — сказал Миллард, — потому что сражаться будем мы. Через много лет, когда те, кого Каул решит оставить в живых, должны будут присягнуть на верность его империи зла, они соберутся наедине, чтобы рассказать историю тех, кто сражался, чтобы остановить его. И, возможно, это вдохновит их на новую попытку.

Енох вздохнул.

— Это какое-то депрессивное утешение, Наллингс.

— «Лучше сражаться и проиграть, чем вообще никогда не сражаться», — повторил Эддисон.

— Лучше сгореть, чем угаснуть, — сказала Эмма.

— Эй, эй, — сказал я.

— Моё, моё, — ответила она.

— Мы не можем здесь долго оставаться, — сказал я. — Если Каул смог найти нас на том оживленном вокзале, он найдет нас и здесь.

— Но Джулиус и Горацио… — запротестовал Гораций.

— Я могу идти, — сказал Джулиус. Но он все еще выглядел слабым. А Горацио был без сознания.

— Я могу нести тварь на спине, — сказала Бронвин.

— Мы даже не знаем, куда идем, — сказал Эддисон.

— На конспиративную квартиру, — сказал Гораций. — Как и велела мисс Сапсан.

— Ты говоришь, как Клэр, — сказал Енох, — и нет, я не думаю, что пойду туда. Мисс Сапсан блестяще защищает нас, но не умеет планировать сражения. Вы не можете выиграть войну, если отказываетесь подвергать своих солдат опасности.

С внезапным криком Горацио проснулся. Его глаза распахнулись, и он задохнулся, как человек, который задержал дыхание на несколько минут. Мы с Эммой бросились к нему. Он сел прямо, его тело было твердым, как доска. Он что-то быстро бормотал, но, казалось, говорил глухо.

— Мы вас не понимаем, — сказала Эмма.

На секунду он замолчал. Он казался одержимым. А потом он начал говорить, бессвязно, по-английски.

— Когда эта пустота держала меня во рту… Я чуть не умер. — Его глаза сузились. — Действительно умер.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— С возвращением, — сказал Енох, выгнув бровь.

Бронвин зашипела на него, чтобы он замолчал.

— Мой разум… и пустоты… слились. — Его глаза обшаривали воздух. Казалось, он на мгновение растерялся. — Они все едины. Все их умы. Огромный, извивающийся улей.

Он помолчал. Я ему мягко подсказал:

— Вы сказали, что она вам что-то показала.

Его глаза снова сузились, потом закрылись. Он кивнул.

— Я знаю, где они. Армия пустот Каула. Они уже близко.

— Насколько близко? — сказал я. — И куда направляются?

Он поморщился и прижал костяшки пальцев к вискам.

— Они родились в Библиотеке Душ, — сказал он. — Они должны были пройти через дверь… но дверь была заблокирована. Поэтому они ушли пешком. Шли через пустыню к морю, где их погрузили на корабль. Вот где они сейчас.

— По пути сюда, — сказала Нур. — На корабле?

Горацио кивнул.

— Они тоже не задержатся. Пока мы их будем громить, они проплывут вниз по Темзе.

— Боже мой, — сказал Миллард. — Должно быть, они пытались проникнуть через Пенпетлекон. Но они не смогли, потому что имбрины закрыли его.

Эмма вздрогнула.

— И слава птицам, что они это сделали. Если бы они этого не сделали, битва была бы уже проиграна. Они бы захватили Акр.

— Вместо этого им пришлось проделать долгий путь, — сказал Миллард, — и покинуть Библиотеку через петлевой вход — где бы он ни находился — и добраться сюда на корабле. Что дало нам достаточно времени, чтобы собрать вас, пожирателей света.

— Мы должны перехватить этот корабль до того, как он достигнет центра Лондона, — сказал я. — И потопить с этим.

— План победы, — сказал Енох. — Темза кишит лодками — не потопить ли нам их все?

— Если придется.

Внезапно Гораций вскочил, стонал и спотыкался, как пьяный. Бронвин вскочила на ноги и подхватила его прежде, чем он успел упасть.

— В чем дело, мистер Гораций.

Он сжал голову руками и покачал ею.

— У меня сильное дежавю, — сказал он. — Мне приснился этот разговор — именно приснился — лодка, пустоты, Горацио на земле….- он поднял на нее острый взгляд. — Что нам нужно, так это…

— Быстроходная лодка и много взрывчатки?

Мы резко обернулись и увидели Харона, шагающего к нам, его огромный черный плащ развевался на ветру. На мгновение мне показалось, что я сплю.

— Харон! — воскликнула Эмма. — Что ты здесь делаешь?

Он подошел к Горацию и положил костлявую руку ему на плечо.

— Этот мальчик пришел ко мне вчера в очень возбужденном состоянии.

Гораций был потрясен.

— Неужели?..

— Ты велел мне встретить тебя у Крепкого дерева на церковном дворе Сент-Панкраса, приготовить мою самую быструю лодку и привезти груз мощной взрывчатки.

— Но я совсем этого не помню!

— Гораций, ты, должно быть, ходил во сне, — воскликнула Эмма.

— И ты это сделал? — сказал Гораций, моргая в черную дыру капюшона Харона. — Ты сделал то, о чем я просил?

— Я так и сделал. Ты был совершенно непреклонен. Ты сказал, что от этого зависит вся наша жизнь и что я должен держать это в секрете. — крыса высунула голову, Гораций пискнул, а Харон ответил: «Нет, конечно, нет, папа ничего не скрывает от тебя, Перси».

Гораций разразился благодарными слезами, и Бронвин заключила его в крепкие объятия.

— Но как ты выбрался из Акра незамеченным? — спросила Эмма у Харона.

— У моей лодки есть режим скрытности, как ты помнишь. Всю свою долгую карьеру я тайком пробирался в Дьявольский Акр. — Харон притворился, что смотрит на несуществующие часы у него на запястье. — Вы должны знать, что неподалеку бродит множество мерзких тварей, и я совершенно уверен, что они ищут вас. Они уже устроили в городе настоящий бардак. Мы должны заняться делом, для которого я вам нужен.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Нам надо перехватить корабль на Темзе и потопить его, — сказал я.

— И я примерно представляю, где будет этот корабль, — сказал Горацио.

— Великолепно, но на что это похоже? — спросил Харон.