Разрушение Дьявольского Акра (ЛП) - Риггз Ренсом

— Не надо! — крикнула Эмма. — Просто бегите!

Когда мы пробегали мимо него, коп успел сделать три выстрела.

Через несколько секунд я услышал его крик. Я оглянулся и увидел, что он корчится в конвульсиях на земле. Черные «ноги» Каула вспыхнули ярко-синим, затем свечение быстро исчезло.

Мы свернули за угол на боковую улицу. Каул продолжал проповедовать.

— Наша война друг с другом окончена! Вы проиграли сражения; все, что осталось потерять, — это ваши жизни. Но наша война с ними только начинается!

Он сделал паузу, чтобы взмахнуть руками над головами нескольких прохожих, сгрудившихся на автобусной остановке, и с коллективным стоном все они стали свинцового цвета и рухнули на землю.

Я стал смертью, разрушителем миров.

— Кто-нибудь, остановите его! — закричала Себби.

— Мы не можем просто наброситься на него, — задыхаясь, сказала Нур, бросив взгляд на Джулиуса. — Мы еще не готовы.

— И мы должны доставить Джулиуса к костоправу, — сказал Гораций.

Каул повернулся к нам, его руки были подняты, как крылья летучей мыши, и наша группа смотрела на него с противоположного конца короткой улицы. Мы были готовы бежать, если придется, но мы никогда не победим его, если не сможем изучить его.

— Поклянитесь мне, и я сделаю вас своими солдатами! — взревел Коул. Его спина выгнулась дугой, и черная жидкость снова запульсировала ярко-синим. Может быть, этот свет— его душа — и должны были украсть пожиратели света? — Бросите мне вызов, и я заставлю вас страдать от самой мучительной смерти, какую только можно себе представить. Я — милосердный бог, но это ваш последний шанс на спасение!

— Не думаю, что он сможет пересечь реку, — сказал Миллард, который на бегу сбросил одежду и теперь был невидим. — Тот фонтан, который мы пробежали, — он пошел длинным путем и обогнул его.

— Риджентс-канал недалеко, — сказал Эддисон. — Может быть, там мы сможем оторваться от него!

Каул будто рос на наших глазах. Он поднял руки и запрокинул голову, словно направляя энергию с неба, и теперь его туловище становилось больше, возвышаясь из чернильной лужи.

— Дети! — взревел он. — Идите ко мне!

— По-моему, он больше не с нами говорит, — сказала Эмма с выражением ужаса на лице.

Ветер начал собираться в миниатюрный торнадо вокруг его туловища, и нутром я почувствовал тошнотворную тревогу.

— Он зовет своих приспешников, — сказал я.

— Еще пустоты? — сказала Нур.

— И бог знает что еще.

Мы повернулись и побежали. Каул ревел позади нас. Я уже не оглядывался. Я заботился только о том, чтобы остаться целым и невредимым.

* * *

Канал представлял собой мутную полосу темной воды, ограниченную осыпающимися кирпичными стенами. Он был футов тридцать-сорок в ширину. Если бы не адское чудовище позади нас, я бы никогда не подумал, что искупаюсь в нём.

Вода была холодной и грязной. Мы поплыли, но на полпути к противоположному берегу я услышал чей-то крик и, подняв глаза, увидел одного из амброзависимых, которого недавно показывали по телевизору. Он не выдвигал никаких требований и не давал нам шанса умолять о пощаде. Он просто открыл рот и начал извергать на нас струю серебристой жидкости.

— НЫРЯЙ! — закричал Енох, барахтаясь в воде.

Первый выстрел наркомана прошел мимо: раскаленный металл брызнул в воду рядом с нами и поднял гигантский столб пара. Мы использовали его как прикрытие и поплыли на середину канала подальше от него, Бронвин тащила малышей, гребя своими мощными ногами. Впереди канал исчезал под эстакадой. Еще одна струя жидкого металла пролетела над нашими головами, отдача обдала нас болезненно горячей водой. Эмма швырнула огненный шар сквозь пар в сторону наркомана — у нее это хорошо получалось — в то время как Себби впитывала свет из воздуха, еще больше скрывая нас из виду. Я слышал, как где-то поблизости бушует Каул, но не мог разглядеть его сквозь пар и темноту Себби. Миллард был прав: он избегал воды.

Между тем, я чувствовал, что где-то рядом есть пустота, хотя я все еще не мог точно определить ее местоположение.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Мы отчаянно гребли в туннель эстакады. Амброзависимый не мог последовать за ним, если только сам не прыгнет в воду, что, как он, должно быть, знал, поставит его в невыгодное положение. Оказавшись в туннеле, Бронвин оттолкнула нас к стене, и Себби выкашляла часть дневного света, который она поглотила, чтобы дать нам немного света. К стене была привинчена небольшая платформа, над ней — ржавая дверь. Мы не могли выплыть на другую сторону подземного перехода, там нас поджидали бы враги. Лучше было вообще не появляться.

Мы вскарабкались на платформу. Бронвин пару раз пнула дверь. Она промялась, затем и вовсе отвалилась, открывая узкий проход.

— Надеюсь, никто из вас не боится маленьких пространств, — сказала она, но даже если бы кто-то из нас боялся, наш страх перед Каулом победил бы.

Себби рискнула войти первой, выдувая новый свет через губы тонкой струйкой. Джулиус ковылял за ней под руку с Горацием. Бронвин наклонилась и за руку провела Софи в коридор, за ней последовали Миллард, Енох, Эддисон, Эмма и Нур. Мы с Горацио прикрывали тыл.

— Ты чувствуешь пустоту? — спросил я его.

— Нет, — сказал он. — А это значит, что она точно чует нас.

Коридор был длинный, с низким потолком, и в нём пахло мочой.

— Если это окажется тупик, я буду очень расстроен, — услышал я голос Горация.

Но это было не так. Коридор заканчивался лестницей, которая поднималась по бетонной трубе к люку. Который, как обнаружила Бронвин, втиснувшись туда спиной к трубе и поставив ноги на ступеньки лестницы, был заперт снаружи. Она выругалась — чего почти никогда не делала — и принялась колотить по нему кулаками, пока мы ждали внизу.

Вот тогда-то я и почувствовал это. Это всегда происходило в самое неподходящее время и в самых неподходящих местах: вместе с нами в проход вошла пустота.

— Скорее открывай! — крикнул я. — Пустота!

Ее стук становился все настойчивее. Я подтолкнул своих друзей к лестнице и велел им подниматься. Я слышал, как существо бежит по коридору к нам, безошибочно узнавая эхо трех шагов его двух ног и языков.

Раздался громкий металлический стук. Луч дневного света упал на лестницу. Бронвин открыла его, и мои друзья начали подниматься на свободу — или к тому, что там было. Но их было много, ступеньки скользкие, а пустота уже близко. Некоторым из нас придется отбиваться, пока остальные будут спасаться.

Эмма толкнула Нур вверх по лестнице, прежде чем та успела что-то возразить, затем зажгла огонь в каждой руке и приняла боевую стойку рядом со мной. Горацио вытащил из-за пояса что-то размером с большой фонарик. Взмахнув запястьем, из него показался длинный сверкающий клинок.

— Один из инструментов Мастера Кинга, — сказал он, а затем начал выкрикивать команды на новом пустотном диалекте, который я не мог понять. Что касается меня, то мои команды больше не действовали на пустот. Я был безоружен. Но убивать пустот было моей работой, поэтому я стоял на своем, пока мое сердце колотилось о грудную клетку.

В темноте блеснули белые зубы. С нашей точки зрения пустота напоминала просто рот, полный острых зубов, что мчались к нам. Горацио поднял меч. Эмма встала перед ним и отбросила стену огня, заполнившую проход. Это на мгновение замедлило движение пустоты. Затем Горацио сделал выпад и, словно фехтовальщик, вонзил меч в рассеивающуюся стену пламени. Я услышал глухой скрежет.

Кто-то из наших друзей крикнул с середины лестницы — теперь была наша очередь подниматься. Эмма швырнула еще один огненный шар в проход, а затем подтолкнула меня к лестнице спиной.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Иди, — крикнула она, и так как в этот момент спор только замедлил бы нас, я повернулся, подхватил Эддисона, который съежился у основания лестницы, и полез с собакой под мышкой.

Внизу я услышал крики Горацио, глухое рычание и звук, похожий на металлический клинок, отскакивающий от кирпича. Эмма начала подниматься по лестнице вслед за мной. Рука Бронвин протянулась вниз из открытого люка наверху и выдернула нас с Эддисоном в дневной свет. Мы врезались в нее, и все трое покатились. Мгновение спустя мимо пронесся пригородный поезд, так близко, что ветер от него отбросил нас назад. Мы стояли посреди оживленной железнодорожной станции, и люк находился прямо посередине каких-то путей.