Этюды о Галилее - Александр Владимирович Койре

бросается на подмогу Сальвиати (как и те, что приводит сам Сальвиати) и с которыми они продвигаются к пояснению основных принципов галилеевской физики: относительность, взаимозависимость и сохранение движения. Эти «случаи», зачастую парадоксальные и поразительные (как случай буквы, написанной на движущемся корабле; случай камня, который катится по наклонным плоскостям, закрепленным по бокам движущейся повозки, и который либо остановится или вовсе покатится назад, либо по достижении земли, т. е. незадолго до или даже еще во время своего движения, обгоняет повозку; случай людей, играющих в кости, которые, сообщая им движение вращения, могут, бросая их вперед, заставить их укатиться назад; случай с игральной костью, которая либо катится, либо подпрыгивает в воздухе и при этом может двигаться с разной скоростью, находясь в воздухе или на земле579…), представлены нам, чтобы познакомить читателя с принципами новой физики, а также, не в последнюю очередь, чтобы разделить в его уме движение-перемещение и движение-вращение. Ведь в новой физике не только вращательное, но и всякое движение вообще сохраняется само по себе.

Современный читатель, несомненно, сочтет, что этого достаточно и что обсуждение было достаточно долгим. Дело в том, что современный читатель уже заранее убежден во всем этом, он уже задолго до чтения «Диалога» был знаком с классическим понятием движения. Читатель-современник Галилея – не был. И это понятие о чем-то, что есть и чего нет, что сохраняется, переходит от одной вещи к другой, кажется ему – небезосновательно – куда более смутным, нежели аристотелевская идея движения-процесса. Разумеется, он не станет отрицать факты, приведенные Сагредо. Но он сомневается; и устами Симпличио580он просит еще разок581обратиться к опыту.

Мне хотелось бы, – говорит он нам, – найти какой-нибудь способ произвести опыт, соответствующий движению этих снарядов…

и тогда Сагредо предлагает взять небольшую открытую повозку, поместить в нее самострел [арбалет], немного его приподняв, так чтобы дальность выстрела была наибольшей, и, приведя повозку в движение, выстрелить один раз в направлении движения и другой раз против движения, позаботившись о том, чтобы отметить место, где всякий раз оказывалась тележка. Таким образом можно будет увидеть, будет ли дальность выстрела большей, когда стреляют в одну сторону, чем в другую582.

Опыт кажется Симпличио чересчур надуманным583. Так, он заявляет нам584:

Я не сомневаюсь, что дальность выстрела, т. е. расстояние между стрелой и местом, где находится повозка в тот момент, когда стрела вонзается в землю, будет гораздо меньше в том случае, когда стреляют по направлению движения повозки, чем когда стреляют в сторону противоположную. Пусть, например, дальность выстрела сама по себе составит триста локтей, а путь повозки за то время, пока стрела находится в воздухе, будет сто локтей. Тогда при выстреле по направлению движения повозки последняя пройдет сто локтей, пока стрела пролетает триста, почему при падении стрелы на землю расстояние между нею и повозкой составит только двести локтей; и обратно этому, при другом выстреле, когда повозка движется в сторону, противоположную стреле, пока последняя пройдет свои триста локтей, повозка пройдет свои сто в направлении противоположном, и расстояние между ними окажется в четыреста локтей.

Сальвиати: Имеется ли у нас какой-нибудь способ сделать дальность выстрелов одинаковой?

Симпличио: Не знаю другого способа, как остановить повозку.

Сальвиати: Это понятно, но я спрашиваю, как это сделать, если повозка движется во весь опор?

Симпличио: Натягивать лук туже при выстреле в направлении движения и слабее при выстреле, противоположном движению.

Сальвиати: Итак, значит, для этого существует и другое средство. Но насколько сильнее нужно было бы натягивать лук и насколько затем его ослаблять?

Симпличио: В нашем примере, где мы предположили, что лук стреляет на триста локтей, его нужно было бы при выстреле в направлении движения натягивать так, чтобы он стрелял на четыреста локтей, а в другой раз настолько слабее, чтобы он стрелял не дальше, чем на двести, потому что в этом случае как тот, так и другой выстрел дадут в итоге триста локтей в отношении повозки, которая своим движением на сто локтей отнимает их у выстрела на четыреста и прибавляет к выстрелу на двести локтей, сведя в конечном счете тот и другой к тремстам.

Отметим еще раз, что рассуждение Симпличио отнюдь не лишено смысла. В аристотелевской физике движение снаряда производится за счет реакции среды: из этого следует, что данное движение совершенно независимо от движения источника, точно так же как движение распространения световых волн независимо от нас.

Мысленный эксперимент Сагредо в отношении аргумента с пушкой играет ту же роль, что пример с движущимся кораблем играет в отношении примера с грузом, падающим с вершины башни. В первом случае, как и во втором, физика земных явлений позволяет нам сделать вывод о физике небесных; и в обоих случаях мы отрицаем «естественный» характер движения.

Однако вернемся к «Диалогу». Мы действительно наблюдаем один из решающих моментов.

Но какое действие производит на дальность выстрела большее или меньшее натяжение лука? – спрашивает Сальвиати585, и Симпличио отвечает: Сильно натянутый лук гонит стрелу с большей скоростью586, а более слабо натянутый – с меньшей; одна и та же стрела летит в одном случае настолько дальше, чем в другом, насколько большую скорость она имеет, слетая с тетивы, в одном случае по сравнению с другим.

Сальвиати: Итак, для того чтобы стрела, пущенная в том и другом направлении, одинаково удалилась от