Пять баксов для доктора Брауна. Книга 6 - М. Маллоу

— Ну, что вы, тетя, — заметил Ральф. — Мистер Вандерер не какой-нибудь мелкий жулик. У него адвокаты. Он быстро покончит с этим делом.

— Я попросила уважаемого профессора позвонить министру, если мы не вернемся к завтраку. Ужасный скандал, Ральф.

— Ужасный, тетушка.

В этот момент грузовик зарычал и зафыркал: Мухаммед уже сидел за рулем.

Все молчали.

— Мистер Вандерер, — произнес, наконец, Кори своим корректным тоном, — я полагаю, для нас будет лучше уладить этот вопрос.

Спустя сорок минут аэроплан поднялся в воздух — Джон Вандерер возвращался домой.

— Не нравится мне эта история, — произнес Саммерс, глядя в небо. — Он постарается отомстить.

— Это было бы не слишком разумно с его стороны, — заметила тетка, засовывая в сумку портмоне с чеком на десять тысяч долларов. — Любая огласка, любой намек на эту историю закончится для него плохо.

Он усмехнулся.

— Однако, если произойдет какой-нибудь несчастный случай, мне будет уже все равно. У ребят из Чикаго довольно, э-э, довольно однообразное чувство юмора.

— Гм, — сказала тетушка. — Гм. Идем, Ральф. Нужно как можно скорее попасть в банк, а затем сообщить нашему заказчику, что операция провалилась. Аванс придется вернуть.

— Многие пытались найти эту мумию, потому что она приносит счастье, — пробормотал Ральф себе под нос, укладываясь в постель у себя в номере. Действия дигиталина хватило еще, чтобы самостоятельно посетить ванную, и обессиленный, но гордый своим подвигом коммерсант залез под простыню.

Фокс сидел на краю кровати.

— Что же, счастье рукотворное, каковым оно оказалось, должно вселять в вас надежду, — сказал он. — Теперь, mon cher ami, посмотрим на ваши медицинские показания.

Алекс достал из своего ридикюля бумажку, которую дала медицинская сестра.

— Молоко с содой, — он нацепил на нос пенсне, — толокно…

— Опять толокно! — с досадой воскликнул коммерсант. — Тетушка, дорогая, я уже две недели не видел никакой еды, кроме толокна! Избавьте меня от него! Не могу я больше!

— Простите, племянник, — пробормотала тетка, — тут написано, что это основные компоненты диеты. Я не возьму на себя смелость нарушать указания врача. Ну-с, далее.

— Неужели нельзя заменить эту жижу хотя бы тарелкой овсянки? — возмущался Саммерс. — Какая разница, а?

— Перестаньте стенать, — оборвал его напарник. — Кажется, несложно понять, что речь идет об облегчении процесса пищеварения. Подумайте о том, что через некоторое время будете есть кашу.

— Ну да, питаться мечтами!

— Мечтать полезно, mon cher ami. Это придает нашей жизни прелесть. Значит, у вас появился аппетит? Превосходно.

Миссис Кеннел поправила пенсне, разбирая почерк медицинской сестры.

— Что это, мороженое? — в смятении бормотала она. — Да, смотрите-ка. Вино… Гм. Придется звонить в госпиталь, чтобы выяснить, белое или красное. Лимонное желе? Однако, это…

— Как — мороженое? Это диета такая? — изумился коммерсант, разом забыв про толокно. — Быть не может. Дайте посмотреть!

Фокс замялся. Ему явно не хотелось выполнять эту просьбу.

— Дайте! — потребовал Саммерс.

Фокс пожал плечами и отдал листок.

— «Внимательно! — прочел Саммерс. — След., чтобы ваш племянник ежедневно принимал 2–4 кварт «Виши» или «Польской воды». Можно доб. 30 гранов соды или свежий сок лайма. Стрихнин, дигиталин или камфара — 2 р. в день, …»

Тут голос его дрогнул.

— Инъекции? — он поднял глаза на подельника.

— Подумать только, как вы боитесь такой мелочи! — рассмеялся Фокс.

— Ни разу не видел никого, кому бы это нравилось, — коммерсант ткнул пальцем в бумажку. — А вам досадно. Вы хотели от меня это скрыть!

— Я был бы рад утаить это маленькое обстоятельство, — признался Фокс. — До вечера еще много времени, вы будете нервны. Ну что же, время завтракать. Пойду, распоряжусь, чтобы вам принесли вам толокно и желе.

— А кофе?! — спохватился коммерсант, только сейчас осознав весь ужас своего положения. — Тетечка, не будьте сволочью! Нельзя же так маниакально выполнять все, что вам скажут!

Но Фокс вышел из комнаты.

— Ох, — сказал коммерсант.

Спустя приблизительно полчаса он съел желе, кое-как выглотал толокно в высоком стакане, выпил бутылку «Виши» и уснул. Он проспал двенадцать часов, проснулся, когда уже стемнело, побрел в уборную, столкнулся там у дверей с высохшим, изможденным, но совершенно живым профессором, вернулся и уже лениво повернулся на другой бок, ощущая непередаваемое, безмятежное облегчение, как вдруг спохватился. Надежды на то, что Фокс забыл, не было. Почти месяц в компании этого человека исключал даже тень такой мысли.

Никто, однако, не входил. Саммерс мучился. Он дошел уже до того, что готов был сам пойти и напомнить об одной неприятной вещи, как вдруг дверь его комнаты распахнулась и вошла миссис Кеннел — в халате и с пенсне на носу. В руке у нее было блюдце со шприцем, подмышкой — пачка газет.

— Саммерс, — сказала она, садясь, — мне нужно сообщить вам одну вещь.

Ватка на краю блюдца источала острый запах спирта. «Одна минута, — напомнил себе коммерсант. — Одна. Правда ничего страшного. Ерунда. Чепуха. Химера».

Фокс сделал неопределенный жест, выдающий не то крайнюю досаду, не то какие-то сомнения, и бросил раскрытые газеты на подушку.

— Поворачивайтесь, — раздраженно велел он — напарник не спускал глаз с его лица. — У нас есть более весомые причины для волнения, чем ваши excès[26].

Саммерс трусливо выполнил это распоряжение. Нетвердой рукой он положил газету удобнее, и тут же страх улетучился из его головы.

Самих статей можно было и не читать — заголовки, как это часто бывает в современной прессе, говорили больше и по существу.

Некоторое время в комнате стояла тишина.

— Ну, что скажете? — поинтересовался Фокс.

Коммерсант повернулся на спину и долго смотрел в потолок.

— Эдна в Луксоре, — сказал, наконец, он. — Или по дороге в Луксор.

Фокс кивнул.

— Не сесть в аэроплан барышня не могла. Стало быть…

Джейк сел. Потянулся за брюками.

— Я еду туда. Сейчас. Нельзя терять ни минуты. Вы останетесь с профессором.