Пять баксов для доктора Брауна. Книга 6 - М. Маллоу

Саммерс внезапно рассмеялся — воспоминания о «тетушке Элизабет» было забавно уносить с собой в могилу. Он проглотил порошок, что дала сестра, и погрузился во тьму.

Глава двадцать девятая, в которой Фокс пополняет свой список преступлений

— Ральф! Ральф, просыпайся!

Но коммерсант спал тяжелым сном и, хотя все прекрасно слышал, не мог найти в себе силы даже открыть глаза.

— Не хочешь? — сказал голос Фокса. — Ну, конечно. Проклятый племянник. Оставил свою бедную тетушку в одиночестве! Как, как, спрашиваю я, мне управиться без вас теперь?

Коммерсант что-то пробормотал.

— Что? — Фокс в наряде тетки наклонился так, чтобы подставить ухо еле слышному шепоту.

— Не мучьте, — сухие, искусанные губы саднило. — Дайте хоть умереть спокойно.

— Умереть? — возмутилась тетка. — Он, видите ли, собрался умирать! Когда у нас творится неизвестно что! Провал! Катастрофа!

Она наклонилась к самому его уху и шепотом закричала:

— Мумию украли!

Коммерсант сел.

— Как украли? Кто?

— Вандерер, мой бедный друг.

И Фокс выпрямился, утирая лоб и виски.

Несколько секунду Саммерс смотрел на него, потом подтянул подушку повыше.

— Не может быть, — прошептал он.

— Это было бы слишком удачной шуткой, — скорбно ответил Фокс. — Впрочем, как я понимаю, умирать вы раздумали?

— Умрешь тут с вами. Говорите.

— Боюсь утомить вас долгим рассказом. Вот что, племянник. Раз вы передумали отправляться к праотцам, устроим маленький спектакль. Сейчас я, ваша тетушка, начну требовать, чтобы вам сделали рентген.

— Х-лучи?

— Именно. На все, что произойдет сейчас вам нужно только хлопать глазами и немного протестовать. Вы меня понимаете?

Фокс посмотрел на своего подельника. Тот лежал и хлопал глазами.

— Может, не надо? — робко спросил он.

— Превосходно, — сказал Фокс. — Я буду сопровождать вас. Если паче чаяния это окажется невозможно, то когда вы окажетесь в нужном нам кабинете, вам нужно будет всего лишь запомнить, какой в двери замок.

— Алекс, вы…?

— Да, да! Я хочу украсть рентгеновский аппарат!

— Но… а это возможно?

— Возможно. Не перебивайте меня, у нас нет времени! Вы подвергались когда-нибудь рентгену? Нет? Я так и думал. Сама процедура не должна вас пугать, она вполне безболезненна. Но, mon cher amis, нам будет очень на руку, если перед ней вы покажете чуточку больше волнения, чем будете испытывать в действительности. Пусть персонал проведет немного времени, улещивая вас и уговаривая — там, в кабинете. Ну, вы все поняли?

— Сейчас? — выдавил коммерсант.

— Да, да, сейчас!

— Но я болен.

— Промедление смерти подобно! — шепотом вскричал Фокс. — Завтра, ровно в шесть часов утра Вандерера ждет аэроплан. Сейчас начало восьмого, мне понадобится много труда, чтобы устроить вам исследование немедленно.

Коммерсант подумал, что устал. Разговор был слишком долгим.

— После того, как все будет устроено, — продолжал Фокс, — я заберу вас отсюда. Собирайтесь с силами, вы будете нужны мне в аэропорту. Совершите чудо, Джейк, прошу вас, — Саммерс почувствовал, как его пальцы пожали. — Обещаю, что как только все закончится, я стану ходить за вами, как родная мать.

Саммерс вздрогнул и пробормотал: «Честное слово, не притворяюсь!».

— Нет, не то? — Фокс опять наклонился к самому его лицу. — Что такое?

— Простите, — коммерсант смутился, — задремал.

— Ах, понятно. Ну, тогда я буду ухаживать за вами, как за собственным сыном.

Его оглядели с ног до головы — снисходительно.

— Тоже не устраивает? — с некоторым уже раздражением произнес Фокс. — Ах, вы, считаете, что я для этого молод. Благодарю за комплимент. Ну, как за братом. Такое родство вас устроит?

— Устроит, — согласился, наконец, Джейк.

Через три минуты в коридоре госпиталя Каср-эль-Айни тетя Элизабет кричала на медицинскую сестру. Она утверждала, что бедный мальчик при смерти. Что у него — коммерсант с трудом продирался через теткину нервную скороговорку, — какое-то «малинитэ»[20]. Что он еще что-то и еще что-то. Потом они вошли. Судя по прочно приклеенной улыбке сестры, тетка нарисовала ужасающую картину. Девушка принесла термометр, при помощи которого, сколько он мог судить, пыталась убедить старую даму, что выздоровление происходит медленно, но верно. Что, хотя сегодня у больного только двадцать семь и семь[21], он с каждым днем поправляется. Но тетка продолжала истерику. Присутствие пациентов, которые тоже были очень больны и которым, вообще говоря, полагалось спать, нисколько ее не смущало.

«Через неделю, — разобрал Ральф, — вы сможете…» О, так его дела не так плохи! Но тетку это не устроило. «Через неделю? — передразнила она. — Через неделю я смогу его…». Что такое «антеррэ»? А, очевидно, похоронить.

Пока тетка скандалила, перебудив пациентов, пришла еще одна сестра — постарше. Она знаком велела велела девушке уйти.

«Посмотрите на него!» — тетушка так трясла руками, что у нее отлетела брошка. — Он… «Интересно, что такое «муати гош»»? Что-то слева? Это еще куда — налево? А! Это же «от него половина осталась»!

Коммерсант ощупал себя, заглянул под одеяло.

— Assez vous exagérez, ma tante![22] — робко вставил он.

— Assez exagérez?! — подскочила тетка, и затарахтела с новой силой.

Теперь уже Ральф ничего не пытался разобрать — бесполезно. Он лежал и ждал, когда дойдет до главного. Он уже ухитрился задремать под все эти «Палябр!»[23] и «Шарлатанс»[24], когда выяснилось, что уже довольно долго в палате стоит тишина, и что тишину эту только что нарушил металлический скрип и дребезжание.

Через мгновение в палату вошла сестра с каталкой. Та, вторая, что занимала, по-видимому, более ответственную должность.

— Не волнуйтесь, мсье, — сказала она. — Это будет только небольшое исследование. Рентген.

— Передайте тете, что я спать хочу, — отрезал Ральф.

Он повернулся к соседям по палате и пожал плечами. Ему покивали.

— Не надо, — Ральф трусливо заглянул сестре в глаза. — Не надо, пожалуйста!

— Простите, мсье. Мадам очень настаивала. Это недолго.

Его уложили на каталку и повезли по коридору. Перед глазами проплывали тусклые лампы темных больничных коридоров, слышались стоны, кашель и плач. В полумраке проковыляла одинокая фигура на костылях — должно быть, в уборную, затем каталка наклонилась изголовьем назад, проехала вниз — наклонный коридор вел в подвал. Потом вернулась в нормальное положение. Распахнулись створки между коридорами. Каталка остановилась. Племянник взбалмошной тетки увидел, что за овальной решеткой из толстой проволоки горит красная лампочка.