ХРАМ МОРТИС-2. Посланница преисподней - Ольга МИТЮГИНА

Вирлисс сейчас походил на призрака больше, чем за все последние сто с лишним лет.

Да какого чёрта! Пусть думают, что хотят! Государь на то и государь, чтобы поступать, как считает нужным.

Юноша поднялся.

— Встаньте, – коротко приказал он и, спустившись с возвышения, сам помог Вирлиссу. – Наконец-то вы вернулись.

— Мой государь, я счастлив принести вам клятву верности. Могу только сожалеть, что состояние здоровья не позволило мне сделать этого раньше, – промолвил Вирлисс и, хотя голос вампира был ещё слаб, в тишине слова прозвучали чётко и удивительно твёрдо.

Эет кивнул, принимая присягу тариллина.

"Я готов умереть окончательно за твою дружбу", – мысленно ответил он Виру, сжимая его ладонь.

По губам вампира скользнула мгновенная улыбка.

— Твоё место рядом с моим троном, – вслух произнёс Эет, помогая Вирлиссу взойти на возвышение. Советник небрежно облокотился о спинку кресла – но молодой правитель прекрасно осознавал, чего стоит эта небрежность его другу.

Вир попросту использовал трон в качестве опоры.

Эет сожалел только об одном – что не может сейчас уступить своё место Вирлиссу. Вышвырнуть бы отсюда святых отцов и на руках отнести Вира в постель!

Что ж, постараемся расставить все точки над i как можно скорее…

— Итак, Арит, – вновь усевшись на трон, обратился Эет к профессору. – Вы привели к нам гостей.

— Да, государь, – почтительно склонив голову, ответил учёный. – Это жрецы Мортис из храма в деревушке Затоны. Они жаждут возобновить служение богине.

— Тогда позовите их сюда, – приказал молодой правитель.

Глава 15.

Глава XXXII

Приём

Эет

Он восседал на троне, устремив взгляд через весь зал – туда, на вход, где стража разомкнула копья, пропуская жрецов.

Те, вскинув головы, величественно прошествовали через портик и остановились.

Смертные. Но очень сильные маги.

Воистину, даже если бы вокруг них не клубилась аура Силы – только очень сильный маг мог позволить себе оставаться человеком, будучи Смертным.

На лице младшего застыл вызов, а лик старца излучал строгое, полное сожаления всепонимание.

"Ты уже обсудил с Мортис, какое чудо она явит перед ними?" – коснулся внутреннего слуха юного государя мысленный вопрос Вира.

Эет почти незаметно помотал головой.

"Никаких чудес. Напротив, я очень обижусь, если Сили вмешается".

"Поясни", – в безмолвном вопросе советника явственно проскользнуло изумление.

"Вир, я никогда не позволю кому бы то ни было водить меня за руку, и тем более – Силинель. Она однажды уже имела глупость взвалить проблемы мужа на свои плечи, и меня ужасает сама мысль о возможности последовать стопами Гвариана".

"Но ведь это и её проблемы", – попытался возразить Вирлисс.

"Это – мои проблемы, – жёстко отрезал Эет. – Я – её муж, а не ребёнок".

"Ты только не переусердствуй", – нейтрально ответил Вир.

"Я забочусь о ней, – мягче ответил Эт. – На Сили и без того слишком много свалилось. Могу я взять на себя хоть часть её забот? Честное слово, как мне уважать себя, если я при любом затруднении стану бегать к ней за помощью?"

За время этого краткого диалога святые отцы успели пройти через весь зал и остановились напротив трона. Взгляды их полнились суровым осуждением.

— Позвольте представить вам, государь, – почтительно вымолвил Арит. – Жрецы из деревушки Затоны, близ городка Верхний Лог. Создали пространственный карман, спасая детей, учеников приходской школы. Святой отец Эрун, – учёный указал на благообразного старца с коротко подстриженной седой бородой, а затем на черноволосого и коренастого мужчину: – И святой отец Мирут.

Ни тот, ни другой даже не поклонились.

Взгляд Эета стал ледяным.

— Мне сказали, господа, что вы желаете продолжить служение богине, – бесстрастно произнёс юноша. – Это правда?

— Кто ты такой? – прищурив глаза, высокомерно осведомился черноволосый жрец. Мирут.

Эет помолчал, в кажущейся задумчивости соединил подушечками выпрямленные пальцы и поднёс ко рту.

— Внесу ясность, – вымолвил он наконец. – На Атариде очень многое изменилось. С вами разговаривают по одной причине: вас привёл сюда Арит. Вы – жрецы. Сословие, которое когда-то правило страной, – юноша выделил слово "когда-то". – Этого довольно, чтобы изгнать вас с острова. Но, как человек гуманный, я готов снизойти к вашему положению, особенно учитывая то, что вы служители из глухой деревушки, не имевшие никакого отношения к реальной власти. К тому же вы спасали детей. Итак, я – правитель Атариды, и я спрашиваю вас, Эрут и Мирут, что вы предпочитаете: остаться на острове, признав мою власть, или отправиться в изгнание. Времени на размышления у вас нет.

Мирут задохнулся от негодования и уже собирался ответить, когда на его плечо легла рука Эрута.

— Юноша, – мягко заговорил старый священник. – Вы, наверное, просто не понимаете. Не осознаёте, насколько чудовищны ваши слова. Власть жрецов установлена на острове самой богиней. Не относитесь столь легко к гневу Мортис. Конечно же, сила на вашей стороне. Мы можем взывать единственно к вашей доброй воле и к вашему разуму. Вы не боитесь навлечь на себя наше проклятие? Поверьте, оно – не пустая угроза.

Взгляд светло-синих глаз Эета стал насквозь промороженным.

— Я рискну, – голосом, от которого, казалось, индевел сам воздух, ответил правитель. – Постарайтесь только, чтобы ваше проклятие не обрушилось на вас самих. Дарршис! – юноша обернулся к начальнику своих воинов. – Святые отцы предпочитают покинуть нас. Будьте добры, отрядите солдат, чтобы проводить жрецов к порталу.

— Стойте! – воскликнул Эрут. – Мы ещё не дали вам ответа!

— Дали. Вполне определённый.

— Ну нельзя же так! – Эрут всплеснул руками. – Это жестоко, в конце концов! Цивилизованных людей, вот так, запросто, вышвыривать в варварские земли…

Эет жестом остановил солдат, потащивших священников к выходу.

— Жестоко? Святой отец, если бы вы принадлежали к пятёрке правителей, я бы просто велел казнить вас без разговоров, а не играл в милосердие. Честное слово, ваше сословие в лице верховных жрецов сотворило столь чудовищное преступление против народа Атариды, что утратило всякое право не только на власть, но и на существование.

— Что… вы имеете в виду? – прошептал Мирут.

— Богиня предупредила о надвигающейся катастрофе, но святые отцы предпочли потихоньку спасать своих близких, а простых граждан известили в последний момент, когда уже ничего нельзя было сделать. Сотни тысяч Смертных и Бессмертных погибли – из-за того, что жрецы нарушили волю Мортис.

— Откуда вам это известно? – пробормотал Эрут.

— Известно. Вот и всё, что вам нужно знать, святой отец. Я предложил вам место при Храме, чтобы вы могли замолить грех своих собратьев. Вы пригрозили мне проклятием, – правитель пожал плечами. – А теперь обвиняете в жестокости… – Эет неприятно улыбнулся.

— Помилуйте, – Эрут запнулся. – Помилуйте… государь. Мы…

— Так я уже помиловал. Вы можете убираться на все четыре стороны с Атариды.

— Государь… – старик осёкся и, ослабев, уцепился за руку стражника. Мирут подхватил своего товарища, бросив на Эета взгляд, полный негодования, смешанного с мольбой.

— Вы же видите, ему плохо! Мы двое суток провели без воды и пищи, а вы!… – голос мужчины сорвался.

"Эт, – внутреннего слуха опять коснулся мягкий голос Вира. – Притормози. Тебе что, нравится кадильницы в святилищах драить? Мортис тебе жрецов послала не для того, чтобы ты выпер их с острова".

"Вир, я всё понимаю, – мысленно улыбнулся лич. – Я просто хочу, чтобы они сами меня попросили".

"А если не попросят?"

"Пусть валят".

"Позволь мне тогда сыграть роль доброго советника и попросить за них самому?"

"Нет".

"Эт…."

"Вир, я понимаю, что милосердие – в твоей природе. Тариллины – воплощённое сострадание и благородство, но правителю иногда приходится быть жёстким. Для блага государства. Я не могу позволить, чтобы они мутили народ, хотя бы своих же юных воспитанников – заметь, будущих граждан. Мне нужна безоговорочная лояльность".

Вирлисс вздохнул – и внезапно громко спросил через весь зал:

— Верно ли я понял вас, господа, что вы согласны принести присягу нашему государю, чтобы остаться на Атариде?

Солдаты, опять было потащившие жрецов к выходу, замерли.

— Да! – быстро ответил Мирут. Ответ Эрута последовал эхом:

— Да.

"Снежок, ухи надеру", – улыбнувшись, мысленно пообещал Эет.

Вирлисс усмехнулся, на секунду приоткрыв клыки.

"Покусаю", – парировал он.

"Ну-ну…."

В зале царствовало молчание. Лишь чайки кричали за балконом, скользя на изогнутых крыльях над скалами.