Три закона. Закон первый – Выживание - Елена Пост-Нова

выплёвывать на нас монстров, как сгустки отравленной пищи из десятка ртов… Прежняя тишина вернулась как ни в чём не бывало. Белый песок усеялся чёрным пеплом, и ветер тут же начал относить его к океану.

Сто три особи! По пятьдесят с лишним на один квадратный километр! Мичлав сказал, что мы «зашли удачно». Подробности о половой принадлежности, возрастах и о связанных с этим сухих выводах позвольте опустить.

На сегодня работа закончена. Инфразвуковая пушка отключена, территория зачищена, безмятежный покой восстановлен.

Хотя! Покой только кажущийся! Мне этого не видно, но кругом происходит та же борьба между всеми формами жизни, какая происходила полчаса тому назад между квазиантропами и неоантропами — борьба за еду и место на острове.

Я думал эти меланхоличные мысли, босиком прогуливаясь по мокрому топкому песку. Тонкие и тёплые языки воды набегали на ступни, не разувавшиеся уже двое суток. Вода была абсолютно прозрачной, и её покрывали пенистые паутинки. Кварцевые осколки, повинуясь её движению, поблёскивали на теперь насыщенном свете западного солнца.

Так приятно и тихо… Позади, над лесом вырисовывается обрубленная вершина вулкана. Можно отдыхать, надо пользоваться моментом, расслабляться. Но сознание как будто припудрили. Зато всё оружие и тяжёлый вещевой жилет валяются где-то там позади, есть возможность ходить прямо, легко и ощущать ветер. На губах появился солёный привкус. И вода была жутко солёная! Дышалось невероятно свободно — особенно после пряток под всеми гнилыми корягами джунглей.

Есть не хотелось опять. Но я уже знал, что придётся, поэтому, не дожидаясь оклика, вернулся в положенное время к своему наставнику. Тот растянулся на солнце, также скинув весь груз и обувь подальше. Положив ногу на ногу, закинув руки за голову, он будто бы спал. Но я почувствовал, что это не так. Тем не менее прошёл мимо и сел неподалёку без лишнего шума. Бутылка с питательной смесью ждала меня. Вот бы кофе сейчас, шоколада и фруктов…

— Молодец, парень, — вдруг сказал Мичлав, не открывая глаз.

— Что ем без напоминаний? — удивился я.

— Аха-ха! Вот только птенец ещё! Ну это временно, так что… в остальном ты меня устраиваешь и с каждым днём всё больше.

А!.. Вот о чём речь…

— Подождите, господин Мичлав, мы здесь всего неделю и…

— И с какого-то дьявола я у тебя опять господин, — наконец открыв глаза, он посмотрел на меня насмешливо.

— Ох, Боже, но это ведь всего лишь уважительное обращение! — я никак не мог понять, почему вопрос имени был настолько принципиальным.

— Если уважаешь, то должен выполнять, что я говорю.

Поднявшись на локтях, он окинул перспективу взглядом человека, полностью удовлетворённого жизнью. От былого ровного спокойствия не осталось и следа. В обычное время охотник выглядел как-то… по-охотничьи.

— Плавать умеешь? — спросил он, разглядывая мягко волнующееся морское пространство.

— Умею. Но…

— Так какого чёрта ты тут сидишь? — этот факт наставника повеселил. — Неизвестно, когда мы в следующий раз выйдем на берег и что будут за обстоятельства. Чеши давай.

Я неуверенно посмотрел на заманчивую бирюзовую линию. Было бы неплохо, конечно, но…

— Нет, вы знаете, хватит с меня впечатлений на сегодня, — с сомнением покачал головой.

— Пф, что за бред! — он поднялся на ноги и принялся стаскивать майку. — Впрочем, твоё дело. А я, пожалуй, воспользуюсь случаем. Последний раз так везло года два назад. Что, даже не попробуешь? Первый раз в жизни!

Теперь я с ещё большим сомнением помотал головой.

— Ты меня, что ли, смущаешься? — дошло до него.

Я опять помотал головой, но почувствовал себя действительно немного неловко.

— Ладно, чёрт с тобой! — посмеялся охотник и, скинув брюки, направился к воде.

Глазам моим вновь предстал жуткий шрам на его спине. От такого ранения, вероятно, можно и погибнуть… Если ты один, особенно.

Но мысли о смерти быстро вытеснились другими, более насущными. При взгляде на мускулистую фигуру наставника в одних трусах и во всей её красе, я задумался о судьбе своей собственной. Волей-неволей начинаю сравнивать с ним своё будущее. Какова будет жизнь, если я приму решение стать мужчиной? В школе мы рассматривали тему выбора пола со всех сторон, но для себя я так и не понял, чего бы мне хотелось. Допустим, буду мужчиной. Предложат ли мне быть охотником — неизвестно. Допустим, предложат.

Глядя, как Мичлав брассом преодолевает волну вдалеке, я попытался вообразить себя обладателем тех же форм и развитой мускулатуры человека, которому приходится выживать в условиях дикой природы, а затем позировать фотокамерам. Ну… не знаю… Кстати, если охота для меня закроется, я же всё равно могу выбрать мужской пол и выглядеть более стандартно.

Хорошо, если я буду мужчиной, соответственно, буду испытывать влечение к женщинам. Что с этой точки зрения? Ну…

С другой стороны, если вообразить себя женщиной — там много всяких преимуществ. И представить себя женщиной мне легче, потому что, наверное, перемены будут не столь сильные. По крайней мере, в лице… И кстати, женщины, в целом, мне кажутся более красивыми. Только вот куда относить это предпочтение — к склонности быть женщиной или мужчиной?

Хорошо, если выбирать пол женский, то тогда предстоит иметь в качестве партнёра мужчину…

Я внимательнее присмотрелся к Мичлаву, стоящему теперь по пояс в воде и примеряющемуся к новому заплыву.

Ну… как бы…

Не-ет, бесполезно! Я сто раз пытался смотреть на представителей обоих полов с этой точки зрения, чтобы хоть как-то приблизиться к решению! Но пока в моей крови не забродят половые гормоны — никакого толка от этих разглядываний нет! Я могу смотреть на людей по-разному. Думать о них, как о приятных в общении или не очень, оценивать их качества, в том числе и физические, могу рассуждать об анатомии, психологии и медицине. Даже об эстетике — но не более!

Тяжело вздохнув, я поднялся на ноги и пошёл бродить по берегу в компании своих нелёгких рассуждений.

Когда солнце уже почти опустилось за западный край джунглей, я вернулся. Несмотря на тёплую погоду, Мичлав разжёг костёр из валяющегося по берегу плавника и теперь возлежал рядом, ещё более довольный, чем прежде. Я сел по другую сторону от огня и стал осторожно к тому присматриваться. Стыдно сказать, но я никогда не видел открытого пламени размером больше, чем огонёк горелки.

Лёгкий запах дыма, тут же уносимого солёным ветром, и тихое потрескивание дерева на какое-то время полностью меня заворожили. Огонь был красивым, вовсе не агрессивным, и его жар сейчас вовсе не мешал.

— Встреча человека и огня, — хмыкнул Мичлав, настроение которого не позволяло молчать слишком долго. — Возвращаешься к истокам, а,