Твоя реальность — тебе решать - Ульяна Подавалова-Петухова

— Вот сюда ногу поставь, вот смотри!

— Угораешь? Не могу я смотреть!

Никита утвердил обе ноги девочки, а сам вновь как заправский акробат перемахнул ограду. Ворота качнуло, Ника опять завопила. Парень глянул на окна школы. А ведь спалят. Хорошо, что камера, висящая прямо над воротами, сломалась еще в марте, и пока ее никто так и не заменил. Парень подбежал к девочке и протянул руки.

— Давай!

Ника, балансируя на перекладине, как неумеха-канатоходец, едва удерживала равновесие.

— Чего давай? — не поняла она.

— Прыгай!

— Чего???

— Прыгай!

— Егоров! Клянусь, когда я отсюда слезу, я тебя убью!

— Настенька не этому учила. Учила, что нельзя клясться!

— Настенька и по заборам не учила лазать.

— Перекинь сюда ногу…

— Чего перекинуть?

— Ника, не тупи!

— Ну сорри! У меня от страха вырубился блок питания.

— Ты там так и будешь сидеть?

— Так и буду. Не смей трогать ограду!

— … так и будешь сверкать своими труселями?

Вероника едва не заплакала. Положение было щекотливым. И ветер, зараза, как будто поднялся, задирая юбку до ушей. Никита, стоящий внизу, не знал, что предпринять.

— «SAO» смотрела? — вдруг спросил он.

— Что?

— «Sword Art Online». Ну, «Мастера меча онлайн»?

— И?

— Помнишь, там момент один был: Кирито спасал девочку, та тоже в юбке была. И вот она просила: «Спасай, но не смотри». Я не буду смотреть. Могу глаза закрыть. Сейчас ты наклонишься ко мне и упрешься мне в плечи руками, а я тебя сниму с этого забора, пока нас реально не спалили.

Вероника вздохнула и посмотрела на Ника.

— А потом я тебя прибью.

— Хорошо, потом прибьешь, — улыбнулся он.

Он действительно закрыл глаза и с горем пополам снял Веронику с этого забора. Как снял, так и шагнул с ней под раскидистую крону клена. Ника висела на парне, обнимая за загоревшую шею и дрожала всем телом. Никита прижал ее к себе. Такая высокая, и сейчас Ник держал девочку силой своих рук — Вероника не доставала ногами до земли.

— Можешь наступить, тут уже не высоко, — усмехнулся Егоров.

— Не буду, — буркнула ему в шею девочка.

— А что?

— По двум причинам.

— Каким?

— Как только ты меня отпустишь, я захочу тебя прибить.

Никита приглушенно засмеялся.

— А вторая? — спросил он.

— У меня ноги подкашиваются…

— Понятно.

— Ты мне только ответь, за каким мы через забор лезли?

— Так калитка закрыта!

— А ворота? — спросила Вероника и всё-таки опустилась на землю. Ее качнуло. Ник тут же поддержал, а девочка развернулась и ткнула пальцем в выглядывающий из-за угла школы оранжевый кузов самосвала, откуда торчали хвойные ветви. — А это что?

— Самосвал.

— Вот именно. И чтобы не бегать открывать-закрывать, там вот так приоткрыта створка!

Никита посмотрел в сторону самосвала, потом на Нику.

— Ну я-то откуда знал?

— Да я знала! Я знала! Но ты…

— Сказала бы!

— Ник! Я говорила тебе! Пока мы еще сюда неслись, говорила!

— А откуда ты про створку знаешь?

— Потому что пришла только к пятому уроку! Капец, как у меня ноги дрожат!

И девочка присела на корточки. Ник присел рядом. Что делать, он не знал.

— Такой себе денек получился! Полдня в полиции проторчали… Теперь вот по заборам лажу…

— Еще не вечер.

— Это-то и напрягает. И ты… Ты что? В цирке Дюсалей подрабатываешь? Туда-сюда как кенгуру!

— Я прыгун! Забыла?

— В тот момент, когда я болталась там, я и имени своего не помнила. И мне интересно, а ты со всеми своими девочками через забор прыгаешь?

Никита посмотрел на свою девочку и улыбнулся:

— Только с каждой третьей.

Вероника смотрела на него в упор и не знала, как поступить. Ведь просто так спросила…

— Бабник, — буркнула она и уткнулась в колени носом, чувствуя, как сердце понемногу успокаивается.

— Прости… — вдруг услышала она, подняла на парня глаза, тот тоже сидел на корточках и просто смотрел на нее, а в глазах была досада.

— Карина…

— Я никогда не покатывал к ней! Никакого пикапа. И…

— Я знаю, — вдруг перебила Ника.

— Больно? — спросил он несмело.

— Нет. Совсем.

— Твой отец… он…

— Он не мама. У него претензии к Карине, не к тебе.

— А… а мама?

Но Ника молчала. Ей не хотелось говорить о матери. Не хотелось объясняться. Не хотелось требовать объяснений от Никиты. Да и Карина на очной ставке… И тут Ника затрясла головой. Говорить об этом вообще не хотелось.

— Пошли? — спросил Егоров.

— Пошли.

Ник помог девочке подняться.

А потом они шли домой. Вероника спросила о лечении. Никита отшутился: боялся сглазить. У кофейного ларька купили капучино и круассаны.

— Пошли, покажу что-то, — вдруг предложил Никита.

И девочка пошла за парнем.

Дом Никиты, двенадцатый этаж и открытый балкон, куда ребята вышли прямо с лестничной клетки.

Ника шагнула на балкон и нырнула обратно, но Ник не пустил, обнял за плечи и вывел на узкую площадку.

— Угораешь? Я же высоты боюсь!

— А ты не вниз смотри, а вперед! Вперед! Посмотри, какая красота.

И Ника действительно оглянулась. Она продолжала держаться за футболку, в которую был одет парень. Продолжала держаться за него, но глаза словно распахнулись, потому что перед ними простирался целый мир, и солнце, улыбаясь с небес, ласково его освещало. Частный сектор тонул в новенькой зелени, сочной и нежной. А за ним до самого горизонта, сколько хватало глаз, лес. И Ника перестала бояться, перестала трястись. Она просто смотрела на это красоту и неосознанно улыбалась сама…

Ник устроился на колченогом стуле (кто-то из соседей вынес) и придерживал одной рукой свою девушку, которая сидела на его коленях. Они пили кофе, откусывая по