Как писать в XXI веке? - Наталья Гарбер

Я думаю, любители малой прозы и поэзии — это люди, ищущие это состояние мировой гармонии и зону следующей из нее «биосферной» самореализации в качестве гармонического голоса в обертонном вселенском хоре Природы. Часто это приводит их к тому, что частью их профессии и жизни становится как восприятие и создание, так и передача другим этой картины мира, столь альтернативной доминирующему в человеческом сообществе эгоистичному антропоцентризму «больших форм». Проще говоря, это не карьеристы.

Хор малой прозы и поэзии негромок и созвучен, отношения в нем связаны со взаимным добровольным и бережным взращиванием людей и нацелены на созидание общей музыки, высоко над которой возникают неожиданные божественные обертонные мелодии — это музы присоединяются к нашим трудам, открывая нам новые возможности гармонических созвучий, горних высот и дольних глубин. Этот импровизационный, доверительный и созвучный труд по включению своих голосов в мировую гармонию и составляет образ жизни любителей, читателей и авторов малой прозы и поэзии.

Хотите доказательств? Пожалуйста. Вот текст питерского педагога краеведения Елены Стрелковой, приведшей летом 2012 года своих детей на мой мастер-класс в Пушкинских горах. Елена художественной прозы и поэзии не пишет, но, подключившись к общему процессу сочинительства, из «сора и лебеды» своих шумных душевных стенаний постепенно выделила чистую, тихую и высокую обертонную мелодию:

Я вновь на Савкиной…Излучина — изгиб реки — изгибы жизни.Простор лугов — простор души —И небо близко.И я — песчинка под ногами бога.

Не знаю, читала ль Елена Уильяма Блейка, но верно, что, создавая свой текст, она о нем не думала, а просто слушала и записывала музыку высших сфер. На вход в это состояние «простого слушания» у нас ушло шесть часов интенсивной работы. Суммируя свои ощущения, участники того мастер-класса сказали, что ощутили, насколько сложным трудом является стихотворство, но многие из них решительно вознамерились идти по этой стезе.

А теперь поговорим о том, как и на что такие люди живут, как замыкаются в этой среде «творчески-финансовые циклы».

Характер жизненного пути и место наших читателей в мире

Дразнят Золушкой меня,От того, что у огня,Силы не жалеяВ кухне я тружусь, тружусь,С Печкой я вожусь, вожусьИ всегда в золе я.От того, что я добра,Надрываюсь я с утраДо глубокой ночи.Каждый может приказать,А спасибо мне сказатьНи один не хочет.Прячу я печаль свою,Я не плачу, а пою,Улыбаюсь даже.Но неужто никогда.Не уйти мне никудаОт золы и сажи?

Как они достигли текущей покупательской способности (должности, позиции, благосостояния, уровня жизни), какой путь они для этого прошли, каково их теперешнее «место на горе» и на какую ступеньку они сегодня стремятся попасть? Обычно читатели малых форм — это специалисты, которым приличная квалификация дает стабильную жизнь, а творческое начало требует развития внутри и за пределами основной профессии. Эти люди «способны к высокочастотному восприятию» и имеют порог чувствительности не ниже «слышания обертонов».

Что я имею в виду? Чтобы читать художественный текст ради наслаждения и общения, а не престижа или прямой пользы, надо иметь причину внутри себя. Как мы говорили в главе о поэзии, написание стихов происходит путем смиренной «записи услышанного», а не тщеславного придумывания. Поэтому способность слышать многогранность и обертоны мирового хора, как и умение видеть образ «вблизи и выше слов» и историю пятен в пейзаже — это дар. Любитель малой прозы и поэзии учится различать большое в малом и почитать малое в большом, старается любить то, что под ногами, и ощущать «звездное небо над нами и нравственный закон внутри нас», как говорил Кант. Все эти занятия не престижны, не приносят больших денег, власти и славы, не повышают статус в иерархических сообществах. Более того, все они требует внутренней тишины, желания расслышать биосферную и космическую гармонию — и присоединиться к ним.

Человек в таком состоянии и с такими ценностями «вылетает пулей» из всех иерархий, так что любители и писатели малой прозы и поэзии — это особи вида Homo sapiens, которые этологи (специалисты по поведению животных) называют «наблюдателями». Это малочисленная, генетически особенная группа нашего биологического вида, склонная к самодостаточному существованию вне иерархий. У этих особей специфическое поведение.

Это люди помогающих профессий «от Бога», т. е. те, кто становятся писателями, врачами, учителями, психологами, консультантами, повитухами и воинами не ради славы, а ради жизни на земле, как писал Твардовский в «Теркине». Только они не ведут бой ради этой жизни, а останавливают бой между другими Homo sapiens за главные популяционные ценности — деньги, славу, власть над телами и душами нашей популяции. Поэтому обычно заработки этих людей средние или даже ниже среднего, они редко бывают руководителями крупных организаций, особенно коммерческих. И они уж точно не политики и сенаторы. Хотя тут есть секрет, подобный тому, что происходит с возрастом, — случается, что, дойдя до вершин карьеры или родив ребенка, дойдя до определенного возраста или пережив трагедию, человек вдруг охладевает к прежнему образу жизни и становится «наблюдателем».

Эти наблюдатели стоят вне иерархии, построенной по принципу силы, ибо не силой голоса создаются обертоны высших сфер, а гармонией созвучий. Автор концепции биосферы Вернадский говорил, что в XX веке противостоящие друг другу физики и лирики представляли группы экспериментаторов и натуралистов. Первые стараются подчинить природу видимого и невидимого мира себе, чтобы получить от нее как можно больше, вторые наблюдают ту же природу, чтобы гармонически и уместно взрастать в ней по ее законам.

Первые реализуют задачу любой популяции — максимальное распространение своих генов, в том числе — социокультурных генов в виде общественных стандартов. Вторые, как цитированный в этой книге Гурджиев, изучают стандарты мировой гармонии и ищут своего — созвучного миру — места в них. Секрет в том, что мы как популяция вышли за пределы природной конкуренции, добились выживания и размножения больных особей Homo sapiens, а затем подчинили себе всю биосферу Земли, продолжая отравлять биосферу и накапливать болезнетворные гены. И теперь мы идем по пути выбирания до предела всех ресурсов биосферы, что ведет нас к погибели от отравления отходами собственной жизнедеятельности и эпидемии внутривидовых болезней.

Альтернатива? Принять ответственность за развитие ресурсов всей биосферы и перейти от популяционной эгоистической стратегии захвата к биосфероцентричной гармонии Земного и Космического созвучия. При этом надо понимать, что, как мы уже говорили в главе 6, про 95 % нашего мира «мы вообще не знаем, что это». Так что все достигнутое нами находится в 5 % окружающих нас чудес, а голоса отдельного человека и всего человечества в Космосе благословенно и объективно малы.

Посему нам не надо драть глотку, чтоб перекрыть и повести за собой всех остальных. Нам всего лишь надо звучать всем телом и душой, в меру Богоданного дара. Тогда, наверное, нам откроются (а не завоюются, заметьте) новые мелодии высших сфер.

Так вот, сообщество адептов малой прозы и поэзии — это обертонный хор биосферных натуралистов, выстраивающий гармонию внутри гармонии мирового Космоса. Не верите? Держите пример: 14-летняя питерская школьница Катя Михайлова пришла на мой мастер-класс в Пушкинских горах и сказала, что ее главное впечатление в заповедных местах поэта — это «Тишина Радости». Вот, мы смогли ее описать, читайте:

«Настал вечер. Я иду по тропинке. Вот, наконец, — знакомая поляна.

Сажусь на траву среди цветов. И смотрю вперед… на деревья.

Сижу, думаю, а мыслей будто нет. Вдруг приходит чувство… очень большое для меня. Вокруг тихо. Я перестаю замечать людей. Чувство мне знакомо, но понять его можно с трудом. Да, да, я вспомнила, заставила себя вспомнить. Это радость, но есть что-то еще. Есть еще тишина, но она не главное.

Я вышла из этого удивительного состояния. Был тот же вечер. Жизнь текла своим чередом. Сижу и обдумываю, что со мной произошло. Может, это душистые цветы так меня обманывают, но чувство в этот и последующие дни меня почти не оставляет.

Что породило мое состояние, мне, наверное, никогда не узнать, но я буду помнить и постараюсь его не потерять. Это и есть моя Тишина Радости».