Ябеда - Сэм Хайес

— Мой номер у тебя есть. Если понадобится помощь — звони. — И повторил, перед тем как повесить трубку: — Никому не верь и не возвращайся.

Я была странно взволнована, словно примадонной вступала на театральные подмостки Уэст-Энда. Я могла стать кем пожелаю и для каждого нового знакомого сочиняла очередную историю о собственном прошлом.

Со временем Нина Брукс зажила своей жизнью. А потом я обрела счастье и стала Ниной Кеннеди — я встретила Мика, человека, который должен был окончательно прогнать все мои страхи. Никогда еще я не чувствовала себя так надежно, так спокойно, не была так уверена, что больше ничего плохого со мной не случится.

Глава 55

Нина никогда не думала о расставании навсегда. И в мыслях не было, что опасность, в которой она жила, — та самая опасность, которая с годами обернулась ослепительным счастьем, — может угрожать чьей-нибудь еще жизни, кроме ее собственной.

Если этого не сделать, им тоже придет конец, говорила она теперь себе в минуты сомнения. Бросая их, она спасает им жизнь.

Декорации и реквизит готовы. Осталось сделать последнее — умереть.

День выдался теплый и, на счастье, тихий. Как всегда в последнее время, Мик встал с помятым лицом, сумрачный от недосыпа и усталости.

— Соку? — предложила Нина.

Мик покачал головой и налил себе кофе, намереваясь отнести в мастерскую.

Стакан хлопнулся об пол, брызги сока разлетелись по всей кухне.

— Какого?.. — Мик круто обернулся как раз в тот момент, когда что-то просвистело мимо его головы.

Нина, красная, трясущаяся, вся в слезах, колотила по буфету — недаром столько лет проработала в театре. «Прости, прости!» — мысленно крикнула она и заверещала, дергая себя за волосы и царапая щеки:

— Я так больше не могу!

Мик напрягся, покачал головой и ушел в мастерскую.

Кожа под гидрокостюмом стала противно липкой. Она переоделась в общественном туалете на окраине парка. Руки тряслись так, что она еле застегнула молнию, лицо блестело от пота, ног она вообще не чувствовала.

Поверх костюма она надела юбку. Особую юбку — сама сшила из материала, который, по словам Ричера, иногда применялся для таких трюков. Юбка была снабжена парашютным шнуром и двумя гибкими рейками. Если сработает, перевес на ее чаше весов, не сработает — что ж, ее среди скорбящих не будет.

Нина вспоминала рассказанную Миком много лет назад историю о том, как во времена королевы Виктории женщина спрыгнула с моста, но осталась жива благодаря своей юбке. Перебирала в голове советы Итона Ричера, все «можно» и «нельзя», которые втолковывал ей старик. Пусть крохотный, но шанс у нее есть. Только надо поторопиться, чтобы захватить прилив.

Сердце отстукивало непривычный ритм, растягивая резину костюма под майкой. Она положила в пакет одежду, которую сняла, затолкала все в придорожный мусорный бак. И не оглядываясь погнала машину к Клифтонскому подвесному мосту.

Несколькими часами раньше Джози собирала вещи для школы, что-то сварливо приговаривая, искала физкультурную форму, которая за долгие летние каникулы разбрелась по всей комнате. Нина подняла вывернутый наизнанку хоккейный носок, каким-то образом избежавший стирки. Джози молча выхватила его у матери из рук и гордо удалилась, уклонившись от Нининых объятий.

Мик, конечно, работал, отходя от недавней Нининой истерики с битьем стакана. Последний раз она видела его, когда он шел в мастерскую, как тысячу раз до этого.

Только бы ее поведение в последние две недели, колкости, которыми они обменивались, шесть пустых пачек парацетамола, оставленные ею на кухонном столе, ее сумка с кошельком и мобильным телефоном на крючке в холле, — только бы все это заставило всех, включая полицию, местные газеты, Бернетта, поверить.

Она мертва.

Нина припарковала свою машину прямо на двойной желтой линии на подъезде к мосту: самоубийце плевать на штраф. Она прогнала все мысли — стоит сейчас задуматься хоть на миг, и она не доведет дела до конца. Ключи оставила в зажигании и дверь не закрыла, мельком задавшись вопросом: интересно, как скоро ее угонят? Женщина, надумавшая свести счеты с жизнью, не станет беспокоиться о ворах.

Дробный стук каблуков, когда она побежала к мосту, отдавался в душе, и каждый следующий шаг приближал ее к финишной линии. Остались позади мощные тросы, протянутые к каменным башням. Она бежала по желтоватым камням пешеходной дорожки, мимо прожекторов, которые так красиво горят в ночи, мимо скамеек, где парочки любовались видом. Дальше, дальше. На мост, туда, где белая решетчатая ограда отбрасывает легкую тень на пешеходную дорожку.

Впереди неторопливо шагала женщина, ветер трепал ее волосы. Нина вытащила из кармана зажим для носа. Будет ли от него хоть какая-то польза? Вниз она не смотрела, не могла себя заставить встретиться взглядом с грязно-коричневым потоком. От высоты ее мутило.

С усилием переставляя ноги, Нина приближалась к отметке середины моста. Мысли были заняты только тем, что происходило сию секунду, — не тем, что было секунду назад, не тем, что через секунду будет. Она видела лишь камень, на который ступала нога, слышала лишь свой очередной вдох.

Остановилась. Подняв глаза, чувствуя жар адреналина, уперлась взглядом в высокую проволочную сетку, натянутую именно от таких, как она. Собрав все силы, взобралась на ограждение и припала к сетке. Каким-то образом, как удавалось и другим до нее, перелезла. Проволока цеплялась за кожу на руках, оставляла царапины на голенях, плечах, лице. Ей было все равно.

Просигналила машина, кто-то крикнул, взмахнул на ходу рукой. Подгоняя ее.

Нина стояла, вцепившись в ледяные прутья; шквалистый ветер рвал юбку. Наконец глянула вниз.

Она смотрела в будущее.

Три секунды — и смерть.

— Стойте! — услышала она женский вопль и оглянулась. Женщина зажала рот ладонью, в глазах плескался ужас. За ее спиной неуклюже семенил к перилам толстяк в форме — смотритель моста.

Нина отвела глаза. У нее нет выхода. Если она умрет, то остальных он не тронет, оставит ее семью в покое.

Она правильно поступает, ведь так?

— Следуй за пузырьками, — прошептала она. Ветер унес ее последние слова.

«Там, внизу, темным-темно, — сказал Ричер. — Следуй за пузырьками, они выведут на поверхность. А уж тогда — плыви что есть мочи! — Он расхохотался. — Если и впрямь решилась. Хотя на такое никто не пошел бы. Без специального оснащения, во всяком случае».

Река далеко, как другая планета, другая жизнь.

И Нина сделала шаг — шаг в пустоту.

Она была права. Три секунды — и смерть, но на это потребовалась вся оставшаяся жизнь.

Глава 56

— Эдам, Эдам! Проснись, это я! — Сначала я осторожно стучу в дверь, затем принимаюсь тарабанить. — Эдам, открой же!

Я слышу стон.

— Ну, что еще?

— Эдам, открой, пожалуйста. Мне нужна твоя помощь.

Мгновение спустя дверь распахивается и на пороге появляется Эдам — в тренировочных штанах, с голой грудью и взлохмаченной чуть больше, чем всегда, рыжей шевелюрой. Он трет глаза и широко зевает.

— Что стряслось? — Посторонившись, он пропускает меня в комнату и ухмыляется. — Гляди, сплетни пойдут.

— Прости, что разбудила, но… — Я переминаюсь с ноги на ногу, плотнее запахиваю халат. — Я тебя умоляю, помоги, Эдам. Умираю от беспокойства!

— А до утра с этим никак нельзя подождать? — Он садится на кровать, натягивает футболку.

— Мне срочно нужен твой компьютер. Дело… дело в той девочке, о которой я тебе говорила. Она в беде. В большой беде. Я уверена.

— Ну так позвони ее матери. Ты-то тут при чем? Тем более я? Да еще в такой час. — Эдам валится на подушку. — Половина четвертого… Делай что хочешь.

Я бросаюсь к столу, открываю ноутбук и через пару минут уже захожу в «Afterlife». Конечно, никаких признаков Джозефины — ночь на дворе. Я стучу по клавишам, набирая новое сообщение. Она получит его, как только выйдет в сеть.

Кому: Королева сцены Джо-джо

Тема: Важно, срочно прочти!

Сообщение: Джози! Тебе грозит опасность. Немедленно уходи из дома. Сейчас ничего не могу объяснить. Иди к Нат, вызывай полицию. Уходи сразу, как получишь это письмо.

Я не подписываю «Аманда» и с трудом удерживаюсь от того, чтобы не напечатать «мама». От шока она может не послушаться. Отправляю.

— Боже, что я натворила! — Я поворачиваюсь к Эдаму.

Он садится, мрачно взирает на меня:

— Понятия не имею. Поделись.

Распахнув маленькое решетчатое оконце, высовываюсь наружу, жадно хватаю ночной воздух. Тревога на шаг — на миг — отступает, словно темнота владеет всеми ответами и, пока я глотаю ее, все будет в порядке. Потом разворачиваюсь лицом к Эдаму, смотрю в упор, но перед глазами мельтешит рябь.