Последний танец вдвоем - Джудит Крэнц

– Билли, если ты не перестанешь издеваться,

– А теперь помолчи и слушай меня. Зак пришел ко мне через несколько дней после того, как ты сломала ногу. Он рассудил, что я для тебя вместо матери, и потому захотел объясниться…

– И, конечно, стал оправдываться! – заорала Джиджи. – Да как он посмел, этот мерзкий, лицемерный, патологический сексуальный маньяк, этот уцененный диктатор, который плюет на все, кроме себя?! Как у него совести хватило сунуться к тебе и врать…

– Потому что он любит тебя. Он тебя любит, Джиджи! Не взвивайся ракетой, я убеждена, что Зак любит тебя, и я точно знаю, что произошло, когда ты застала его с той блондинкой. Может, ты все-таки замолчишь и дослушаешь меня до конца, не перебивая?

– Мешок вранья! Зак может убедить кого угодно в чем угодно, но я никогда не поверю, что ты его не раскусила! – Джиджи брызгала слюной от гнева.

– Ты будешь слушать или нет?!

Билли нахмурилась, и было в ее голосе нечто такое, что в итоге все-таки заставило Джиджи замолчать.

– Ну ладно, – сквозь зубы сказала она и действительно слушала, пока Билли излагала все, что было сказано с того момента, когда Зак представился ей в вестибюле отеля.

– Джиджи, разве ты не понимаешь, что Зак не виноват? – закончив рассказ, спросила Билли.

– Я не знаю, так ли именно все это было… но, да, пожалуй, это не невозможно, – пробормотала Джиджи, словно бы напряженно размышляя вслух. – Единственное, в чем я уверена – эта Пандора способна абсолютно на все. Эта девица… Мне противно об этом думать, но я могу предположить, что, если он проснулся… вот так вот, с ней… он, вероятно, просто не мог остановиться. Ну а я… Ведь Зак как раз накануне сказал, что любит меня, и я ему поверила… – По мере того как Джиджи говорила, лицо ее раскрывалось, будто цветок под лучами солнца после дождя. – Но почему он мне сам не рассказал?

– А ты бы стала тогда его слушать?

– Я бы его даже на порог не пустила!

– У меня не было возможности рассказать тебе все это раньше, – вздохнула Билли. – Нельзя ведь о таких вещах говорить между прочим – «да» кстати…». И к тому же я думала, что ты уже забыла о нем и утешилась со Спайдером.

– Я никогда не смогу забыть о Заке, об этом жалком, несчастном идиоте! – Джиджи вдруг расхохоталась. – «Соитие»! Он так и сказал, что был в позиции, когда «соитие уже начало происходить»? Как ты думаешь, он это слово сам выдумал?

– Я смотрела в словаре, – сказала Билли. – Оно там есть, означает «совокупление».

– Никогда бы не подумала, что он знает столь… изысканный способ обозначения этого! – Джиджи перегнулась пополам в приступе неудержимого смеха. – Так или иначе, – продолжала она, отсмеявшись и вытирая салфеткой лицо, – Спайдер для меня слишком стар. Боже мой, он того же возраста… – Смутившись, она споткнулась на полуслове.

– Что и я, – спокойно договорила за нее Билли.

– Я не считаю тебя старой, ты же знаешь. Но тебе и в самом деле почти столько же лет, сколько Спайдеру, и столько же, сколько было бы моей маме, хотя ты и выглядишь на двадцать семь. Такая худенькая, нервная двадцатисемилетняя девушка… А Спайдер мог бы быть мне отцом – плюс-минус несколько месяцев, если он рано начал… Странно, это ничуть не похоже на Сашу и Джоша. Джош ведь тоже теоретически мог бы быть ее отцом, но она совершенно не могла бы быть его дочерью, если ты понимаешь, что я имею ввиду.

– Ты прекрасно выразила свою мысль.

– Ой! – спохватилась Джиджи. – Отцы… Чуть не забыла. Я обедала со своим позавчера, и он просил меня, чтобы я попросила тебя… Ох, совсем запуталась! В общем, не могла бы ты замолвить словечко Сьюзен Арви насчет «Честной игры»? Он хочет, чтобы ты ей сказала, что этот фильм стоит снимать, и воспользовалась своим влиянием на нее.

– У меня просто в голове не укладывается вся мера черствости этого человека, – бесстрастно произнесла Билли.

– Мне кажется, ему было очень неловко – последнее дело просить об этом тебя, – но, очевидно, Арви и в самом деле загнал его в угол. Раньше он никогда не жаловался, что у него дела идут плохо, а тут даже рассказал, что они жалеют всего четыре миллиона долларов, но для него это все равно как сорок. Он вообще впервые заговорил со мной о деньгах – обычно ведь он ведет себя так, будто они на него дождем падают с неба. Я никогда не видела его настолько обеспокоенным. Я сказала, что передам его просьбу, но не думаю, что ты ее выполнишь. Учитывая обстоятельства.

– Я подумаю, – коротко сказала Билли. – Ну а что ты собираешься делать с Заком? Напишешь или позвонишь?

– Нет-нет! – оскорбленно запротестовала Джиджи. – Как это вдруг, ни с того ни с сего… Через месяц он все равно приедет на свадьбу Саши. Когда я его увижу, я все пойму. Вдруг он нашел себе еще кого-то?

– Хочешь пари? – предложила Билли. – Я предлагаю неравные условия: если он нашел еще кого-то, ты получаешь миллион. Кругленькая сумма. Если не нашел – ты платишь мне один доллар. Выгоднее не бывает.

– Это послужит мне прекрасным утешением… Но я ставлю только на лошадей, в карты и в кости. Мужчины слишком непредсказуемы. – Джиджи посмотрела на часы. – Господи, Билли, этот ленч – самый длинный в истории человечества! Я обещала Саше, что смогу взять ее кота к себе на несколько дней – он впал в истерическое состояние и начал облезать от жуткой ревности к Джошу. Она хочет заранее проверить, смогу ли я жить с Марселем. Не думаю, что из этого что-нибудь выйдет, но я должна мчаться домой, потому что она его с минуты на минуту привезет. А ты случайно не хочешь котика, а?

– Если бы и хотела, то только не Марселя. Поцелуй меня, детка, – с нежностью сказала Билли. – И пообещай, что мы больше никогда, никогда не будем друг друга терять, ни на минуту!

Когда Джиджи ушла, Билли бесцельно поднялась к себе в комнату. День клонился к вечеру, небо испещрили маленькие пухлые розовые облачка, отражающие лучи закатного солнца. Она вдруг почувствовала, что просто не может оставаться в доме, такой сумбур у нее в голове, быстро спустилась вниз и вышла в свой обнесенный стеной сад.

Билли брела по дорожке, выискивая какой-нибудь засохший лист герани, чтобы оборвать, или поникшую розу, чтобы срезать, но не находила ничего, требующего ее внимания. «Слишком много садовников», – пробормотала она про себя, сорвала одну полностью распустившуюся розу и стала отрешенно вглядываться в нее, размышляя о сложном разговоре с Джиджи. Желанное прояснение мыслей, которое она надеялась обрести в этом уединенном саду, все не приходило. «Что ж, пусть я не в состоянии видеть дальше своего носа и понятия не имею, что меня ждет в будущем, – подумала Билли, – но есть одна вещь, которую я определенно могу сделать – и сделаю!»