Болезнь Альцгеймера: диагностика, лечение, уход - Аркадий Эйзлер

Человеческий мозг точно так же, как мозг животного, производит новые клетки для воссоздания памяти.

Первый шаг к этому уже сделан учеными Англии и России, которые независимо друг от друга восстановили предварительно разделенный спинной мозг мыши посредством вещества СМ 101, известного в терапии рака. Мыши снова были вполне здоровыми уже спустя 12 дней.

С этим перекликаются и известия о различных операциях по протезированию ампутированных вследствие несчастных случаев конечностей. В случае пересадки донорских органов мозг берет на себя задачу восстановления функций трансплантированного органа.

Таким образом, предположение, что образование новых нейронов у взрослых людей возможно, остается в силе, хотя еще не известно, происходит это путем простого деления клеток или с помощью нейронных стволовых клеток. Тем не менее, такие новообразования однозначно выявлены в гиппокампе.

Именно этот эффект анализирует в журнале «Sciense» нейролог Роберт Сапольски.

А в конце 2001 года все тот же журнал писал, что клеточные нейроновые новообразования не были обнаружены в неокортексе, так называемом «модерном» участке мозговых полушарий. Американские ученые посредством сложных замеров с помощью DNА-индикатора обнаружили у макак деление в области неокортекса не нейроновых клеток, а лишь клеток микроглии.

Ученые и врачи-специалисты неоднократно указывали на схожесть симптомов депрессий и БА. Причем иногда депрессии могут быть фоном протекания БА, иногда же они могут симулировать симптомы БА. В том и в другом случае страдает память. Установлено, что у значительного количества депрессивных больных объем гиппокампа меньше обычного. Это дало повод заявить, что при депрессии процесс воспроизводства нейронов в этой части мозга, ответственной за обучение и память, или отсутствует, или замедляется.

Более поздние работы показывают, что при длительных депрессиях в области мозга, управляющей эмоциями, так называемом префронтальном кортексе, нейроны располагаются менее плотно, чем обычно, и существуют весомые предположения, что действенные антидепрессанты прозак и литиум активируют процесс роста нейронов.

Действие медикамента прозак основано на увеличении содержания серотонина между нейронами, а серотонин, как известно, активирует рост клеток на стадии эмбрионального развития. Впрочем, действием, аналогичным серотонину, обладает и физическая активность.

Некоторые ученые-нейрологи подозревают, что нарушение роста клеток при депрессиях связано с воздействием стресса на мозг. В состоянии стресса повышается производство глюкокортикоидов — гормонов, ускоряющих ритм работы сердца. Происходит это за счет процессов, требующих высоких затрат энергии — например, процесса деления клеток.

Обычно гормональная система не допускает выхода стрессовых ситуаций из-под контроля, но при депрессиях этот механизм не функционирует.

Прямая зависимость между образованием новых нейронов и депрессиями является спорной. Пока еще абсолютно неясно, какие из нейронов делятся и как этот процесс регулируется. В одном из последних экспериментов, изучающих динамику этого деления, например, у зябликов, подтвердилось, что отмирание нейронов непосредственно индуцирует образование новых. Но это затрагивает только те области мозга, которые связаны со способностью пения у птиц.

Частые депрессиии, сопровождающие БА, связаны с нарушением функциональной деятельности мозга и являются патологической болезнью нашего организма, против которого не помогает психотерапия и психоаналитические экскурсы в прошлое пациентов, согласно учению Зигмунда Фрейда.

Как мы видим, в своих многочисленных и многосторонних поисках ученым не занимать оптимизма — наоборот, он хлещет через край эйфории. Читатель, наверное, воспринимает сообщения, приводимые в этой книге, как телеграфные рапорты о достижениях медицины и смежных областей, которые также способствуют созданию этой эйфории, возникновению чувства радостного ожидания и надежды. И любое сообщение, граничащее практически с чудом, тут же становится осязаемоземным, а новые открытия, достижения, разработки, методики в применении новых технологий, материалов и конструктивных решений так быстро спешат к нам на помощь, опережая наши мечты и порою практические потребности своей виртуозностью, почти жонглированием, что захватывает дух.

Пороги нашей ущемленности

Невозможно эффективно лечить болезнь без правильной ее диагностики. Мы уже знаем, что морфологические изменения в структуре тканей мозга можно установить уже за 30 лет до появления первых клинических симптомов болезни, возникающих в последней трети необратимо развивающегося нейродегенеративного процесса, тянущегося незаметно в течение десятилетий. Он захватывает все больше и больше пространства мозга, поражая все новые и новые области нашего сознания, ущемляя человека в реализации его повседневной функциональной деятельности. Болезнь необратимо манифестирует себя не только посредством клинических проявлений. Задолго до этого мы можем распознать ее, применяя сенситивные (чувствительные) нейропсихологические тесты, используя действующие, апробированные критерии.

Именно применение таких тестов позволяет определить степень ущербности человеческих функций, пораженных первыми, еще скрытыми как для самого больного, так и для окружающих признаками будущего тяжелого недуга, например БА.

Начинающийся процесс разрушения различных областей головного мозга влечет за собой, вслед за нарушением памяти, появление дальнейших симптомов. Только тогда, когда нейродегенеративный процесс достигает этого уровня, можно посредством имеющихся на сегодняшний день критериев ставить клинический диагноз БА.

При этом необходимо учитывать, насколько ущемления когнитивных функций человека могут обнаруживать себя в условиях той среды, в которой живет личность, имеющая эти ограничения. Возможно, что условия обитания или проживания настолько просты, что они не требуют значительного напряжения для исполнения простых когнитивных функций. Поэтому в определенных условиях трудно установить наличие деменции.

Само понятие деменции означает приобретенное повреждение эмоциональных и важных психических функций, без принятия во внимание длительности протекания этого процесса, ведущего к затруднениям в повседневной жизни (Cummings 1995). Такое определение синдрома не в коей мере не является однозначным.

Нарушение нормальной деятельности человеческой психики может охватывать различные области. Например, процесс обучения и память могут страдать от ограничения усвоения и накопления новой информации и затруднения доступа к ранее приобретенным знаниям. Способность к мышлению, выражающаяся в решении проблем, может быть ущемлена вследствие затруднений в установлении взаимосвязей между явлениями, определении последствий, невозможности делать заключения. Речь характерзуется затруднением в подборе слов, изменением конструкций предложений, затруднениями в передаче информации при разговоре. В области внимания замедлена переработка информации, нарушено фокусирование внимания и его продолжительности, характерна быстрая утомляемость. Нарушение моторики выражается в затруднении координации отдельных движений, являющихся составляющими более сложных движений при сохранении нормальных моторных и сенсорных функций. Больной испытывает сложности при воспроизведении увиденного, например при рисовании двух— и трехмерного пространства и предметов. Наблюдается ограничение деятельности при реализации исполнительных функций — при целенаправленном планировании, инициировании и управлении. Происходят изменения личностных характеристик. Наблюдается потеря самоконтроля, учащение состояний аффекта, переходящего в эйфорию, низкая выносливость, нетолерантность, фрустрация, эмоциональная лабильность, раздражительность, агрессивность, измененное сексуальное поведение. К этим симптомам можно добавить неспецифические симптомы, такие как депрессии, страх, мании, обманчивость ощущений, беспокойство, нарушение суточного ритма.

Как мы видим, методы диагностики, ставшие для нас традиционными — заглядывание в уши и горло, пальпация живота и лимфатических желез, прослушивание стетоскопом, измерение кровяного давления, — уже недостаточны для освидетельствования состояния здоровья. В современной медицине, базирующейся на высоких технологиях, границы между здоровьем и болезнью определяются не только посредством тонких и требующих высоких затрат лабораторных и рентгеновских показателей, которые непрерывно совершенствуются, но и посредством психофизиологических тестов. Эти тесты должны быть максимально просты и доступны каждому, а их результаты — обладать высокой степенью надежности, ибо на их основании выносится жестокий приговор не только настоящему, но и будущему пациентов и их близких.