Кементарийская орбита - Дмитрий Леоненко

– Только не говори потом, что я тебя не предупреждал, – уже спокойнее ответил Фумихито. Хлопнул дверью барака. Мария посмотрела на нас извиняющимся взглядом и скрылась вслед за мужем. Филис взяла Мэо под руку.

– Идемте по домам, парни, – устало предложил Геккон. – Так или иначе, не нашего это ума дело.

– Что ж. У Тро на грунте сейчас два десятка стволов. Я надеюсь, этого хватит, чтобы задавить попытку мятежа в зародыше, – буркнул Крапивник и сам скрылся за дверью.

Я неохотно разлепил веки. За окном стояла предрассветная темень, скреблись в окно ветви пеннофолисов, растущих между бараками. На моем плече мерно дышала Ланцея.

Я приподнял руку, осторожно, чтобы не разбудить Ланцею, посмотрел на время. Половина шестого! Можно спать и дальше.

За окном раздался встревоженный возглас. Метнулись по потолку отсветы фонарей, чей-то голос выкрикивал команды.

В памяти всплыл вчерашний день, и я мигом очутился на ногах.

– Димер?! – сонно спросила Ланцея, пошевелилась. – Что такое?

– Надеюсь, ничего, – себе под нос пробормотал я, потянулся за накидкой. Ланцея села в постели, ее тело будто слабо светилось во мраке.

По коридору барака прогрохотали сапоги. Раздался грохот – кто-то колотил в двери.

– Какого черта?! – возмущенно поинтересовался я у ближайшей стены. Набросил одежду, и очень вовремя – забарабанили уже в мою дверь.

– Кого несет в такое время? – рявкнули мы с Ланцеей в унисон.

– Служба безопасности! – услышал я в ответ. – Немедленно откройте!

– Проклятье, – пробормотала Ланцея. – Секунду, пожалуйста!

Я подождал, пока она оденется, и снял щеколду. Тут же дверь распахнулась, и в лицо мне ударил яркий луч.

– Оперколоны Леоненко?! Выйти из комнаты. Встать в коридоре, ждать дальнейших распоряжений, – скомандовал безопасник.

– Что происходит? – спросила Ланцея.

– Выполнять! – гаркнул без. – Айдимы не брать! – он выхватил коммуникатор из рук Ланцеи.

– Да за каким чертом?! – вскипел я. – Чей приказ вы выполняете?

– Патрона. Выйдите в коридор, или я вас выведу силой, – отрезал без. Его напарник протиснулся мимо меня в комнату. Мы с Ланцеей повиновались. На лице девушки была написана с трудом сдерживаемая ярость.

Половина Шестой уже собралась в коридоре – кое-кто полуодетые, толком не проснувшиеся. У входа с черным от злости лицом стоял Лазарев, метая в безопасников испепеляющие взгляды.

Долго без в моей комнате не задержался. Выглянул из дверей, бросил «Чисто!».

– Естественно, – мрачно ответил его напарник. – Уж не держишь ли ты их за идиотов, которые будут дожидаться нашего визита? – выдернул из дверей соседней комнаты хлопающего глазами Мигеля.

– Что происходит? – тихо спросил я Крапивника. Без гневно посмотрел на нас, но замолчать не приказал.

– Кажется, скрипти устроили какую-то пакость, – так же тихо ответила за Олега Рыжая.

– Скрипти?! Не пацифики?!

– Помолчите, колоны, – не выдержал все же без. – Новости вам доведут в свое время.

Мы терпеливо ожидали, пока безопасники распахивали дверь за дверью и наскоро обыскивали комнаты. Я опасался, как бы Ланцея не выкинула какую-нибудь глупость, но Энн уже успокоилась, по крайней мере, достаточно, чтобы не пытаться вступить с безами в перепалку.

– Эй, – прошептал за моей спиной Корнер. – А где, собственно, Мэо с Филис?

Лазарев от всей души ткнул его локтем в ребра. Фуми чуть не бросился на масколона, но надзирающий над нами без, в свою очередь, уставился на нас зеркальным забралом шлема, и, заскрипев зубами, Корнер умолк.

Обыск продолжался недолго. Вскоре безы проверили последний закуток.

– Можете разойтись по комнатам, – бросил, очевидно, старший по званию наш надсмотрщик. – Барака не покидать до особого распоряжения.

– Между прочим, пшеница не будет ждать, пока вы закончите свои игры, опербез, – проронил Лазарев.

– При чем тут… – без отмахнулся. – Вернетесь к работе, когда прикажут, масколон. Надолго вас не задержат.

– Можем мы узнать, что происходит? – поинтересовался Лазарев.

– Нет, – безы скрылись за дверью.

Лазарев оглядел взъерошенную и недоумевающую Шестую.

– Я полагаю, у Совета есть основания для таких действий, – неубедительно произнес он. – А, глубокий блок. Кто хочет – может доспать, подъем я по такому случаю отменяю. Кто не хочет – прошу в гости. Хотя бы обсудим графики полива, пока есть время.

Зайдя в комнату, Ланцея опустилась на незастланную кровать.

– Так не хочется говорить «А я тебя предупреждала», – устало выговорила она. – Димер, согрей местного чаю. Холодновато.

– Зайдем к Владимиру? – предложил я, включая плитку.

– Надеешься услышать что-то новое? – Ланцея растянулась на кровати, закинула руки за голову. – А, пропади оно все в глубокий блок. Будь что будет.

– Выше нос, – я протянул Ланцее кружку, сел рядом. – Тро не какой-нибудь таблигитский халиф, чтобы развлекаться расстрелами по утрам.

Ланцея только вздохнула. Мы молча смотрели в окно, пока внезапно в дверь не забарабанили снова.

– Кто там еще? – откликнулся я.

– Пройдемте, – без распахнул дверь. За ней уже выстроилась половина Шестой в окружении безов.

– Это арест? – поинтересовался я, уже ничему не удивляясь.

– Пока нет, – соизволил обрадовать нас безопасник. – Вам зададут несколько вопросов.

Нас вывели в ночную тьму, отобрав айдимы. Вслед за Лазаревым и безами мы уныло поплелись к зданию Центра. К счастью, дорога была недолгой.

В административном здании мне до этого довелось бывать лишь при его постройке. Впрочем, особо оно не изменилось. Те же толстые бревенчатые стены, изначально рассчитанные на противостояние ураганам, наскоро оструганная поверхность бревен. Фойе Центра, вдоль стен которого тянулись длинные дощатые скамьи, освещала единственная аварийная лампочка. То и дело через него быстрым шагом проходили безы, разведчики, пилоты, со второго этажа, где находились диспетчерская и зал Совета, доносились приглушенные голоса.

Нас по очереди принялись выдергивать со скамей и отводить куда-то в левую часть Центра. Вызванные назад не возвращались.

– Так что ты там говорил про расстрелы по утрам? – прошептала Ланцея мне на ухо.

Ближайший без вполголоса рассмеялся. Это меня порадовало, хоть и немного. Я хотел было приободрить Энн, но тут на меня упал луч фонаря, и безопасник, тоже с лицом, прикрытым забралом, жестом позвал меня за собой.

Далеко мы не ушли – вышли из фойе в коридор, и без указал мне на соседнюю дверь.

– Присаживайтесь, – предложил сидящий за помигивающим иконками столом человек. Я разглядел нашивку масколона, хотя не мог вспомнить лица. К тому же оно скрывалось в полумраке. Рядом возвышался еще один из СБ-шников Тро.

Я послушно опустился на неожиданно мягкое кресло. Безопасник коснулся стола, и в лицо мне ударил яркий свет.

Старый, как мир, приемчик допроса. Будем надеяться, до прочей классики дело не дойдет.

– Оперколон Леоненко Дмитрий Николаевич, 2735 года рождения, Шестая аграрная рабочая группа, – дежурно произнес человек за столом.

– Да, – коротко ответил я.

– Вы знакомы с оперколоном Мэо Самаши?

– Мы работаем и живем вместе.

– Замечали в его поведении какие-нибудь странности в последнее время?

– Прошу прощения, – рискнул я перебить масколона. – А могу я узнать ваше имя и группу?

Мой визави, показалось мне, скривил губы в усмешке.

– Масколон Родериго Охеда, глава Службы безопасности колонии, – представился он. Обернул ко мне идентификатором айдим. – Это достаточное основание, чтобы отвечать на мои вопросы?

– Спрашивайте.

– Повторяю. Замечали ли вы что-либо странное за оперколоном Самаши?

Я задумался.

– Вчера, после этой разборки, которую устроили скрипти с пацификами… Ну, он был сильно взволнован. Все мы были сильно взволнованы.

– Что он говорил?

Я прикинул, что могу сказать без риска серьезно повредить Мэо.

– Что, раз Лидсон виновен, его следует наказать, но не отдавать пацификам на самосуд. Собственно, то же, что сказал патрон.

– Он критиковал действия патрона? Призывал к выступлению против Совета?

– Нет, – односложно ответил я. Проклятье, слова очень многих из нас можно было истолковать, как нападки на Тро!

– Он что-нибудь говорил о действиях, которые рассчитывает предпринять в связи с этим?

– Нет.

Охеда наклонился вперед.

– Я ценю ваше желание помочь товарищу, – проговорил он. – Но речь идет не о случайной подрывной болтовне. Прикрывая Самаши, вы навлекаете на себя обвинения в убийстве, злостном неподчинении и захвате собственности колонии!

Я на секунду опешил.

– Убийстве? – наконец выговорил я.

Охеда пристально наблюдал за моим лицом, иногда переводя взгляд на стол. Я скосился на подлокотники кресла и поспешно убрал с них руки – только теперь до меня дошло, что в кресло наверняка встроен какой-то вид полиграфа, а может быть, даже веритайзер.