Кементарийская орбита - Дмитрий Леоненко

– Я слышал, – проговорил Лазарев. С другой стороны меня нагнали Геккон с Мигелем.

– А я вот не слышал, – тихо произнес Геккон. – С тебя полный отчет, как только разместимся.

Ланцея догнала нас у самого крыльца барака. Быстро поцеловала меня в щеку, поздоровалась с Шестой.

– Вы можете сотворить что-нибудь с тракторами? – улучив момент, спросил я ее. – Они то и дело норовят вспахать опушку вместо поля.

– Гляну завтра, – пообещала та. – А вообще, разве вы не собирались выдрать им мозги и посадить операторов?

– Еще успеем. Так мы можем обойтись одним оператором на пять тракторов, а так придется сажать их в каждую кабину. Вот сбросят людей побольше…

– Как идут посадки? – спросил Крапивник. Они с Лазаревым, похоже, лучше всей Шестой перенесли консервацию и невесомость – ни бледности, ни неуверенной походки.

– Ведем распашку. Завтра начнем вносить микрофлору и удобрения, на днях приступим к севу.

– Все-таки будете высеивать земную микрофлору? – спросил Корнер.

– Именно, – ответил вместо меня Лазарев. – Кстати, Шестая! План сева будет в сети завтра, прошу всех ознакомиться. Мы начнем с адаптированно-земных сортов и пару пробных полей засеем сильно адаптированными. Через местный год они дадут достаточно зерна, чтобы мы могли перейти на к-сорта полностью.

– Не получить бы экологический кризис на свою голову, – пробормотала Дофия. – Не хватало еще, чтобы наши почвенные микроорганизмы вытеснили кементарийские.

– Скорость роста земных симбионтов тоже ограничена, и они в большинстве своем адаптированы под носитель, – возразил Лазарев. – В крайнем случае, придавим их агентами. Только бы убедиться, что к-адаптированные сорта работают надежно.

Я с этой дискуссией был уже знаком – Лазарев почти слово в слово повторял рекомендации Исследовательской секции. Конечно, мы не собирались высаживать на полуострове какие-либо земные культуры без предварительной генадаптации – весь семенной материал, имевшийся на борту корабля, еще на Земле прошел прошивку на кементарийские условия. Но в обиходе к-адаптантами мы именовали те виды, что были подогнаны генетиками «Семени» к природной среде HD 160691 Bd уже на финишной орбите после сбора разведкой подробных данных о планете.

Тем временем мы добрались до барака, и полупустой коридор сразу заполнился голосами и звуками. Времянка и предназначалась для нашей Шестой, потому до этого дня стояла практически пустой.

– Попрошу внимания! – Лазарев приостановился в коридоре. – Напоминаю, завтра собираемся в восемь утра местного времени у зернохранилища. Проверьте, отрегулированы ли часы по к-суткам. Если обнаружите у себя симптомы аллергии, тошноту или удушье – сразу обращайтесь к медикам. Можете обживаться.

Очутившись в комнате, мы с Ланцеей устало плюхнулись на кровать.

– Как прошел день? – спросил я.

– Сопрягала сотню новоприбывших айдимов с нашей сетью, – произнесла она устало. – Один из синтов убедил гиперлогический куб сбросить на нуль подшивки до второго левела включительно. Я их поймала, и не спрашивай, как. Лико говорит, что отпустит меня завтра повозиться с вашими тракторами.

– Превосходно, – я благоразумно не рискнул уточнять, что значил этот поток инфотехного жаргона. Замялся. – Видишь ли, тут такое дело… Мы не сможем их для этого остановить.

– Другого я и не ожидала. Они работают на одной и той же траектории? Или каждый на своей?

– Если ты про участки поля, то второй вариант. А как по-другому?

– Сколько тракторов?

– Восемь.

– Итого пятьдесят шесть на восемь плюс один, – Ланцея вздохнула. – Ну я даже рада деньку на свежем воздухе.

В дверь постучали.

– Не заперто! – крикнул я. Створка отворилась, и в проеме возникло шесть голов.

– Я не ошибаюсь, местная сеть поддерживает только аудиотекстовые беседы? – спросила Филис.

– Добро пожаловать в каменный век, – сообщила Ланцея. – Скажу тебе больше, наша работа стала бы гораздо проще, если бы аудиопотоки тоже заблокировали. Ну, не считая работы нашей доблестной службы бездеятельности.

Колоны поежились, услышав настолько явную крамолу.

– Ладно, заходите, подсаживайтесь к нашему очагу, – постарался сгладить я неловкую паузу. – Ланцея сейчас разведет огонь, а я только сбегаю за мамонтом на ужин – вы, кстати, как насчет поесть? Общий ужин мы благополучно пропустили, но я могу выклянчить в столовке дополнительные порции.

– У меня до сих пор слегка штормит в желудке после посадки, – пожаловался Геккон. – Думаю, скажу за всех, что мы рискнем поголодать немного.

– Ладно, на чашку чая можете рассчитывать, – Ланцея поднялась и прошла в «кухонный отсек». Зазвенела посуда. Свежеприземлившиеся колонисты приступили к решению сложной математической задачи – как разместить семь человек на одной кровати и двух табуретках?

Вскоре Рыжая, Крапивник и Геккон втроем принялись выпытывать у меня детали нашей с Первой группой разведывательной высадки. Понимая, что от насмешек Геккона мне не уйти, я постарался их упредить, в красках расписав нашу с динолео стычку нос к носу и мое паническое бегство.

– Так все и кончилось. Динолео забился в глубь пещеры, я с самородками в зубах удирал с такой скоростью, что едва не перепрыгнул Центральный хребет, – я откинулся с кружкой в руке на стену комнаты. Из-за нее доносился голос Мигеля, что-то обсуждавшего с Дофией.

– Подвиги Геракла, версия вторая, неотредактированная, – подхватил Геккон. – Что там было следующим в очереди, трехголовый конь?

– Если генетики ничего не напутают, то авгиевы конюшни для нас гораздо актуальнее, – ответил я. Про себя прикидывая, успею ли до отбоя принять по-быстрому душ.

Олег и Оливер, тем не менее, не удовлетворились услышанным. Вскоре разговор зашел о моей работе на точке, быстро свернув на чисто профессиональные темы – удобрения, ряды, сортность, полив… Девушкам, кроме Филис, беседа вскоре сделалась малоинтересна, и они, вытеснив нас с кровати, принялись болтать про обустройство времянки. На правах хозяина я занял одну из табуреток, вторую оседлал, рискованно балансируя, Геккон, а Крапивник устроился в проеме между кроватью и тумбочкой, в ногах у Ленки.

– Все ли наши благополучно вышли? – поинтересовался я у Крапивника.

Олег помрачнел.

– Помнишь того парня из Аргентины, с ником – анаграммой имени?

– Ласкора?

– Он самый. Скверный выход. Не узнает никого и мочится под себя. А вообще я слышал о двенадцати случаях, включая разведку.

– Это где-то из тысячи? Многовато.

– Трое вышли из комы, – возразил Геккон. – Девять на тысячу – где-то около процента.

– Я бы не рискнула сказать родственникам тех девяти, что они попали в приемлемый процент, – вздохнула Рыжая.

Илуватар закатился. Подачу электричества толком до сих пор не наладили, но центральная площадь была ярко освещена – пылающими на ней кострами. Вокруг кружились привлеченные светом ночные псевдопапилии.

Справа из полутьмы выступал острый нос посадочного модуля. Впереди сверкал свежетесаным лесом административный Центр, увенчанный диспетчерской вышкой, рядом с ним располагалась клиника. Вид на нашу времянку загораживала вторая линия бараков, возведенная на прошлой неделе, вдоль нее тянулась ведущая к гаражам, мастерской и пилораме дорожка. Из темноты за пределами освещенного круга доносился плеск речных волн. Кементарийская ночь пахла речной тиной и прохладой, пряным дымом горящих кордаитов и будоражащим ноздри смешением запахов местных растений.

– Не хочу видеть зерно, – сообщил пляшущим языкам огня Михель. – Не хочу слышать о зерне и не хочу говорить о зерне. Особенно о неправильно заполненных заявках на зерно и пакетах с ошибочно выданным не тем сортом зерна. А о неправильно высеянном зерне не хочу думать. И перед Богом обещаю застрелить того, кто заговорит о нем в этот вечер.

– Предлагаю расширить понятие «зерна» до семян любых плодовых культур включительно, – посоветовал Фумихито. Опустился на землю, полузакрыв глаза.

– Если я сейчас начну плакаться о своих саженцах, – процедил Геккон, – то надолго забью выделенное для жалоб пространство. Почему бы нам просто не прекратить на этот вечер обсуждать работу?

– Принимается, – с готовностью ответил я. Мои ноги гудели после очередного дня, проведенного на них. И немалая часть этого дня состояла из беготни от поля до зернохранилища и обратно.

Со стороны крыльца администрации упали отсветы включенного прожектора. Я сощурился, вглядываясь в стоявшего на крыльце Центра человека. Гул толпы стих.

– Колоны, – громкоговоритель разнес голос Тро над площадью. – Приветствую. Спасибо за ожидание.

Патрон держался на ногах удивительно твердо для недавно спустившегося на грунт человека. Он был облачен не в стандартную черно-желтую накидку, как большинство собравшихся (из-за чего площадь напоминала растревоженный осиный рой), а в деловой костюм, лицо охватывал «целестиал». Рядом с ним стояли Джонстон, Вэнь, Орлов, Лико и Артигас.