Враг невидим - Юлия Федотова

Теперь он сменил ученическую скамью на учительскую кафедру, но отношение к школе осталось прежним, поэтому новая эпидемия обещала стать для него событием не менее, а может быть, и более приятным. Он был так благодарен Агате и Эмили, что не поленился сбегать в деревню, купить в кондитерской лавке самых лучших пирожных, дорогого кофе, ещё какой-то снеди, показавшейся ему подходящей к случаю, и устроить нечто вроде званого обеда в миниатюре.

— Ты ведёшь себя так, будто мы специально ради тебя старались! — смеялась мисс Брэннстоун, помешивая кофе личной серебряной ложечкой. Хозяйство лорда Анстетта было таким скудным, что гостям приходилось являться с собственной посудой.

— Неважно, ради кого, важен результат! — по-детски радовался Веттели. — Спасительницы! Избавительницы! Семь дней свободы, целых семь дней!

— Да-а! — глубокомысленно протянула ведьма. — Любишь же ты свою работу, мой милый!

— А что же ты не приглашаешь Инджерсолла и Саргасса? Они ведь тоже ратовали за отмену занятий? — ехидно поддела Эмили.

— Ну их к добрым богам! — поморщился Веттели. — Они подавляют меня своим авторитетом.

Мисс Фессенден сделала страшное лицо.

— А-а! Так значит, мы с Агатой для тебя не авторитет?

— Вы для меня больше чем авторитет! — заверил он, не задумываясь. — Вы для меня — смысл жизни! — и вспомнил, — надо бы ещё Гвиневру пригласить, только не знаю, как.

— Чтобы пригласить кого-то из фейри, надо позвать его по имени, — заметила мисс Брэннстоун между прочим, кажется, тема её не особенно занимала. — Я имею в виду, подлинное имя.

— Но я её подлинного имени не знаю, Гвиневрой она зовётся только на людях.

— Значит, остаётся лишь ждать, пока не явится сама.

…Веттели ждал целый день, всю ночь, ещё день. Гвиневра не появлялась. Он не видел её со дня их памятной экскурсии на ту сторону. Переселившись на зиму в школу, так подолгу она ещё ни разу не пропадала, хоть на минуту, но заглядывала каждый день.

В голову полезли нехорошие, тревожные мысли: про обитателей холмов, с которыми фея явно не в ладах, про «мелкий лесной сброд», который тоже вряд ли в восторге от её бесцеремонного поведения… Уж не вышла ли бедной Гвиневре их прогулка боком? Не навредил ли ей кто, не попала ли в беду, жива ли?

Он пошел в парк по заснеженной аллее, ещё хранящей отпечатки его собственных следов, оставленных той стороны. На голове у совы лежала высокая шапочка снега — здесь давным-давно никто не сидел.

Тогда он не выдержал и закрыл глаза. Он не знал, что нужно делать и как, и чем это для него закончится. Он даже не задумывался об этом, просто мучительно, до боли захотел оказаться на той стороне. Не глядя, сделал шаг, второй… Обо что-то споткнулся, полетел лицом вниз, руками в снег…

Не было огоньков — оно и понятно, до заката оставалось несколько часов. Но и без них было очевидно: это самая настоящая другая сторона! Аллея превратилась в звериную тропу, сова стала вести себя слишком уж оживлённо для каменной статуэтки, а «мелкий лесной сброд» завёл старую песню: «Ай! Чужой! Опять! Это наш лес, это наша дубрава! Ему не место здесь, пусть он уходит!» И некому было за него, бедного, вступиться. Ах, Гвиневра, милая, где же ты?!

— Эй! — крикнул Веттели громко, чтобы лесной народец его хорошо расслышал. — Я уйду! Но не раньше, чем вы ответите мне, куда подевалась фея, что на людях зовётся Гвиневрой! А не захотите сказать — наберу хворосту, разведу дымный костёр, буду напиваться дешёвым виски, орать на весь лес строевые песни и бить пустые бутылки о стволы вековых дубов! Так и знайте, господа! — для полноты картины следовало бы ещё добавить «и мочиться на нетронутый снег», но он постеснялся.

К счастью, лесные обитатели и без того сочли угрозу ужасной, ответ последовал незамедлительно. Сотни голосков звучали, звенели со всех сторон:

— Её здесь нет, уходи! Она в доме, в большом сером доме с волками, она там живёт, потому что зима. Ищи её там, а здесь её нет, нет, нет! Она любит тепло, она не вернётся до весны!

Утверждение показалось Веттели обнадёживающим, ведь известно: маленький народец никогда не лжёт. Раз сказали «живёт», а не «жила» — значит, так оно и есть, значит, худшего не произошло. Приободрившись, он на какой стороне был, той и побрёл обратно в школу.

И ничего, дошёл, хотя со стороны холмов в воздухе вдруг замелькали стрелы. Но на таком расстоянии они не могли причинить ему вреда, стрельбы была, скорее, предупредительной, дескать, не приближайся, чужой, иначе будет плохо. «Очень вы мне нужны, к вам приближаться!» — пробормотал Веттели сердито, и обстрел вдруг прекратился, будто его слова были услышаны за полмили. Неужели он такой безмолвно-громогласный?

Миновав крыльцо с яростно огрызающимися волками, в школу он вошёл, как всякий порядочный человек, через дверь. А дальше… Дальше надо было решать. Два боковых крыла, одно центральное, две трёхэтажные башни. Учительских жилых комнат, учебных аудиторий, дортуаров, служебных и подсобных помещений — не счесть. И как разыскать на этих немыслимых просторах одну-единственную крошечную фею, для которой укрытием может служить любая щель? Абсолютно безнадёжное дело из разряда стогов сена и игл!

Всё-таки Веттели решил не сдаваться. «Гвиневра — существо, склонное к эстетике, — сказал он себе. — Она не станет таиться по мышиным норам, по пыльным внутренним полостям межэтажных перекрытий, по кухонным углам, туалетным комнатам для мальчиков и тому подобным малопривлекательным местам. Поиски надо начинать с тех мест, где она любила бывать. Это, во-первых, моя собственная комната, во-вторых, кабинет естественной истории, в-третьих… что она ещё упоминала в разговорах? — он сосредоточился, припоминая. — Так. Кабинет профессора Инджерсолла, библиотека, танцевальный класс, кладовая с сушёными яблоками — знать бы, где таковая находится! Чердак?… Вот именно, чердак! Там, должно быть, пыльно и холодно, но говорят, из окна открывается великолепный вид… Ещё комната какой-то из классных наставниц, увлекающейся вышивкой гладью, центральный холл с парадным камином… Да! Самое главное: комната Огастеса Гаффина! Пожалуй, это её любимое место, раз уж ему была посвящена специальная экскурсия! С него-то и надо начинать. А там уж повезёт — не повезёт. По крайней мере, не придётся ругать себя за бездействие».

Так странно было разгуливать по школе с той стороны! Он видел всех, правда размыто, как отражения в воде — его не видел никто. Хорошо, что из-за эпидемии в коридорах было мало народу, удавалось избегать столкновений. А если бы не удалось избежать — интересно, что было бы: удар, или он прошёл бы сквозь встречного, как проходил через стену? В другой раз надо будет проверить, но сейчас нет времени на пустяки…