Рыцарь зимы - Ричард Арджент

– Вы оба спятили, – пробормотала Вади. – Безумцы!

– Как же, – вскричал Эндрю, обращаясь к девушке, – а для чего тогда нужна луна, если не для безумия? Она сама его создает. Это лунное безумие! Как тебе кат, великан? Хочешь еще? У меня много осталось!

Великан кивнул, покорно взяв еще пучок зеленой травы в рот прямо из рук Эндрю. Юноша вцепился в чешуйчатые руки и повел козла в танце вокруг костра. Он теперь прыгал вперед и назад, изредка спотыкаясь. Эндрю глупо хихикал и счастливо хохотал. Свободной рукой он выписывал круги над головой, двигаясь в такт песни.

– Пришла весна, тра-ля-ля-ля, цветы цветут, цветет земля – приди ко мне, любовь моя, и пусть заботы сги-и-ину-у-ут…

Великан теперь держался на задних ногах вполне уверенно, танцуя с Эндрю и держа его руку в своей, чешуйчатой и холодной.

Рыцарь, распевая во всю глотку, заставил козла вертеться вокруг своей оси. Скоро тот начал хихикать грубым, хриплым голосом, который эхо разносило по всему каньону. Эндрю высоко и громко вопил, как дикий пикт, упившийся вина, то обнимая козла, то отталкивая его, запрокидывая голову и дрыгая ногами. Великан стоял прямо, не чувствуя опасности.

– Как весело! Как весело! – крикнул Эндрю. – Ох, у меня от возбуждения из носа потекло…

Он опустил правую руку, словно собираясь достать платок. Вместо этого пальцы сомкнулись на рукояти кинжала. Эндрю молниеносным движением извлек его из ножен и по рукоять вонзил в живот людоеда, а затем поспешно отскочил, не потрудившись выдернуть оружие.

Великан согнулся пополам, снова опустившись на четвереньки от дикой боли.

– Ты меня обманул! – заорал он, вытаскивая кинжал из брюха. – Я убью тебя!

Но юный рыцарь успел вооружиться тяжелым камнем и с силой ударил козла по голове. Один из рогов переломился надвое. Вади поспешно вскочила на ноги и кинулась помогать Эндрю. Она вытащила полено из костра и набросилась на великана, с яростью молотя по козлиной голове. Через несколько минут уродливое чудище неподвижно валялось на земле с раскроенным черепом. Людоед был мертв.

Ноги у Эндрю дрожали, как осиновый лист на сильном ветру. Он стоял, трясясь всем телом, вымотанный до предела. Кат, несколько листочков которого рыцарь бросил себе в рот, разговаривая с великаном, вызвал сильное головокружение и тошноту. Тело не привыкло к странному наркотику, и теперь, когда битва закончилась, запоздало ощутило его воздействие. В сознании вспыхнуло облегчение – тварь мертва. Для этой битвы потребовались остатки храбрости. Эндрю был утомлен до предела, в желудке словно что-то ворочалось. Еще минута этого нелепого, абсурдного танца – и его наверняка бы стошнило.

– Ты… ты спас меня! – вскричала Ясмин. – Я уже решила, что ты – дурак, но ты пришел спасти меня!

– Нас, – пробормотала Вади. – Спасти нас.

Эндрю не сразу оправился, у него ушло немало времени на то, чтобы снова собраться с мыслями. Случившееся отняло у юноши остатки сил. Пока он, сгорбившись, стоял на месте, пытаясь прийти в себя, чернокожая рабыня отрубила козлиную голову, ободрав с нее шкуру, насадила на крепкую ветку и подвесила над огнем. Затем продолжила расчленять тело великана – отделила одну заднюю ногу и тоже зажарила ее. Когда Эндрю обрел способность мыслить и двигаться, было готово нежное, подрумянившееся мясо. Он поглодал ногу, в то время как Вади предпочла щеку. Ясмин, по обычаю своего народа, осторожно извлекла глаза из козлиной головы и раздавила их зубами, как виноград.

– Вкусно, – пробормотал Эндрю. – Но нам пора двигаться дальше. Мы сейчас среди скал. Здесь много пещер, в которых обитают странные существа. От этого мы избавились, но могут подойти остальные. Будет лучше как можно быстрее двинуться в путь, несмотря на то что снаружи холодно и темно.

– Только если ты возьмешь меня за руку! – встрепенулась Ясмин, быстрее сунув пухлые пальчики в ладонь юноши. – В конце концов, я всего лишь девушка!

– Я тоже девушка, – пробормотала Вади, – но вовсе не «всего лишь»!

Помолчав, она спросила:

– А что это за трава, которую ты дал великану? Этот кат?

– Она растет в Йемене. Если прожевать и проглотить, сок начнет одурманивать, и ты быстро войдешь в транс, похожий на сон наяву. Я точно не знаю, как она действует, потому что свою жевать не стал, просто спрятал ее за щеку, а потом незаметно выплюнул. Но она в ходу у погонщиков верблюдов. Может, от нее им начинает казаться, что дни идут быстрее, когда ползешь по бескрайней пустыне.

Вскоре они нашли Чародея – тот невозмутимо пасся на островке суховатой пустынной травы. Эндрю собрал свои доспехи и взвалил на коня. Они двинулись пешком на запад, в сторону моря. Ясмин висела у него на руке, треща и хихикая без умолку. Вади шла с другой стороны от Чародея, отвернувшись от сладкой парочки.

По правде говоря, Эндрю остался совершенно равнодушен к дочери нанимателя. Зато был совершенно без ума от Вади. Африканская девушка обладала удивительной, классической, гармоничной красотой, каждый изгиб, каждая черточка были исполнены прелести. Эндрю хотелось обхватить ее лицо ладонями и целовать до тех пор, пока не заболят губы. Ее глаза словно вобрали в себя тепло Африки, цветом как эбеновое дерево, черный мрамор, черный жемчуг. Зубы были белыми, как слоновая кость. Губы казались мягкими и нежными, как персик, упругие кудри волос словно впитали тьму ночи.

Он застонал, охваченный вдруг пробудившейся страстью, желанием обрести невозможное.

Эндрю видел только изящные пальцы Вади, покоившиеся на шее Чародея, различал в темноте розовые полумесяцы ногтей, гладкие, идеальной формы. Свободной рукой он похлопал коня по шее и словно невзначай прошелся по гладкой шкуре, пока – совершенно случайно – не коснулся пальцев девушки. Вади в тот же миг убрала руку, изрядно расстроив Эндрю.

К тому времени, как странная троица добралась до Иерусалима, Ясмин успела влюбиться в Эндрю и ни на секунду не оставляла его в покое. Она висела на юноше, как виноградная плеть с перезревшими гроздьями. Эндрю, в свою очередь, был покорен прелестью Вади, и его сознание наводняли образы, от которых покраснел бы и бывалый распутник. Африканка же осталась в восторге от прекрасного боевого коня и была бы не прочь заполучить в свое распоряжение его – или похожего, чтобы мчаться наперегонки с ветром.

– Ты нашел мою прелестную дочь! – воскликнул перс, увидев путешественников. Затем выражение его лица сменилось с восторженного на мрачное. – Но что я вижу? Ты обесчестил ее?

– Конечно нет! – с жаром возразил Эндрю. – Она, похоже, влюбилась в меня, потому что я спас ей жизнь. Такое уже было раньше, правда, с другой девушкой. Ясмин томилась в плену у людоеда, которого я убил с помощью африканской принцессы…

– Рабыни, – поправила Вади, гладя Чародея по шее. – Обычной черной рабыни.

– Ты уверен, что не прикасался к моей Ясмин?

– Нет, отец, – произнесла девица. – Он вел себя как истинный рыцарь. Какая жалость…

– В один прекрасный день я стану тамплиером, – сообщил Эндрю, – и потому должен соблюдать целомудрие.

– Это хорошо, – пробормотала Вади. – Какое облегчение…

Эндрю обиженно посмотрел на девушку.

– Что ж, в таком случае, – произнес перс, – ты заслуживаешь моей глубочайшей признательности, молодой рыцарь. Какой будет твоя награда? Ты сказал, что не можешь принять деньги? Полагаю, украшения и другие ценности тоже можно исключить? Скажи, какую награду ты можешь принять из моих рук?

Эндрю с трудом сглотнул.

– Я хочу… эту рабыню.

– Вади?! – вскричала Ясмин, одарив Вади взглядом, исполненным ненависти. – Значит, ты за моей спиной одаривала знаками внимания этого… этого двуличного неверного?!

– Ничего подобного! – возразил Эндрю. – Мы просто добрые друзья.

– Отнюдь, – пробормотала та.

Перс, приняв решение, произнес:

– Быть посему. Бери рабыню. Я никогда не смогу выразить тебе свою благодарность за спасение моей дочери. Да пребудет с тобой благословение Аллаха. Идем, дитя, мы должны вернуться в Вавилон, где нас ожидает твоя мать. Не забывай, весной ты выйдешь замуж за Сенири…

Ясмин неохотно пошла прочь следом за отцом. Эндрю неловко переминался с ноги на ногу рядом с Вади.

Девица одарила Эндрю взглядом, в котором затаились молнии, и ему показалось, что собирается гроза.

– Значит, теперь ты поступишь со мной так, как хотел с самого начала, как только впервые меня увидел? Что ж, я теперь принадлежу тебе и не могу ни возразить, ни отказать. Я должна делать все, что ты прикажешь. Куда мне отправиться, хозяин? В твою комнату во дворце? Ты этого хочешь?

– Отправляйся… домой.

– Что?

– Отправляйся в свой дом, где бы он ни был. Ты теперь свободная женщина.

Яростный огонь, полыхавший в глазах Вади, угас. Она уставилась на Эндрю, подозревая, что он шутит. Тот выдержал ее взгляд, чувствуя, как плавится сердце. Больше всего на свете он жаждал бы услышать, что она хочет навсегда остаться с ним, прекрасно понимая, что девушка этого не скажет.