Прах и Тьма - Кортни Гулд

– Пойдем, – сказал Брэндон. – Мы найдем ее, а потом вечером соберем вещи.

– Подождите, – сказала Эшли.

Оба мужчины повернулись, чтобы посмотреть на нее, как будто они только что вспомнили, что она все это время была здесь. Она не могла винить Брэндона за презрение на его лице, но выражение лица Алехо было более сложным. Оно было спокойное, как будто он даже не злился. Как будто он не винил ее за последние две недели. Возможно, он не знал, что это была она.

– Я хочу помочь, – сказала Эшли. – Я хочу найти ее. Я была с ней, когда она…

Глаза Брэндона сузились.

– Когда она что?

– Пэрис мог отвезти ее в больницу в Онтарио.

– Больницу? – спросил Алехо. – Что случилось?

– На нас вроде как напали, – сказала Эшли. – Ну, на нее.

– Кто? – спросил Брэндон. Ярость пылала на его лице. – Она ранена?

– Немного. Я не знаю. – Эшли сглотнула. – Я не успела поговорить с ней до того, как ее забрал шериф Пэрис. Это были Джон Пэрис и Пол Миллер. Они пытались… утопить ее.

Брэндон встретился взглядом с Алехо. Эшли видела, как они вмиг поникли и сделались несчастными. Она сжимала и разжимала кулаки.

– Мы с Логан пытались выяснить, кто все это делает. Кто ранит людей.

– И ты обвинила Алехо? – спросил Брэндон.

– Мне так жаль. – Эшли покачала головой. – Я знаю, что это не вы. Мы с Логан думаем, что это… мы не знаем, что это такое. Я даже не думаю, что это человек.

Брэндон и Алехо снова замолчали. Они общались на безмолвном языке, которого Эшли не понимала, затем медленно кивнули.

– Пойдем с нами, – сказал Алехо.

Они вышли из полицейского участка и втиснулись в минивэн, Брэндон и Алехо впереди, а Эшли на заднем сиденье. Небо над стоянкой было усеяно слабым светом звезд. Тишина заполнила крошечное пространство, обжигающая и густая.

– Почему ты думаешь, что это не человек? – спросил Брэндон.

– Я… мы часто ходили в хижину. Ту, что на другом берегу озера. И нам мерещилось там всякое. – Эшли тяжело сглотнула. Было слишком поздно скрывать правду. – Я видела людей, которые умерли. Тристан, Ник, Баг… они пытались мне что-то сказать. Логан сказала мне, что вы тоже их видите.

Алехо слегка улыбнулся ей.

– Не весело, да?

– Что это значит? – спросила Эшли. – Если мы сможем выяснить, что убивает людей, мы сможем остановить это. Я просто не знаю…

– Все это время мы занимались одним и тем же, – сказал Брэндон. – Отслеживали одни и те же смерти. Одного и того же убийцу.

Алехо поправил волосы, посмотревшись в пассажирское зеркало.

– Может быть, нам стоило бы обменяться сведениями.

– Что вы нашли? – спросил Брэндон.

– Это как-то связано с хижиной. Я думаю, что эта штука исходит оттуда. Когда Логан… когда она была под водой, я услышала голос, говорящий, что мы должны вернуться туда, где все началось. Может быть, если мы выясним, как это началось, мы сможем избавиться от этого.

Алехо смотрел на Брэндона, но Брэндон продолжал наблюдать в лобовое стекло, скривившись. Его глаза были широко раскрыты, пальцы слишком крепко сжимали руль.

– Наконец-то, – сказал он, – я могу кое-что объяснить.

– Брэндон, – предупредил Алехо.

Брэндон посмотрел на Эшли, и тени на его лице стали острыми, как нож.

– То, что ты ищешь, называется Тьма, и я создал ее.

35

Прах и Тьма

1997

Брэндон Вудли был призраком в своей собственной жизни.

Закусочная «Лунный прилив» была необычно оживленной для воскресного утра. Брэндон сидел в красной виниловой кабинке напротив своих родителей, когда они поглощали завтрак «Лунный прилив». Как обычно, они улыбнулись друг другу и ели в суровом, сдержанном молчании. Брэндон съел единственную вафлю и пожалел, что родители не позволили ему остаться дома. По радио в закусочной играло что-то веселое и зажигательное. Пахло горячим маслом и горелым мясом.

– Малыш, тебе не обязательно сидеть здесь и скучать, – сказала его мать. Она отправила в рот еще один кусочек яйца. – Почему бы тебе не поболтать со своими друзьями? В любом случае, мы только обдумываем переезд.

Брэндон пожал плечами. У него не было друзей. Чтобы иметь друзей, нужно быть человеком, а он был уверен, что он им не считался. Он был тенью на стене, мыслью, которая так и не всплыла на поверхность, призраком того, каким должен быть мальчик. Он был похож на чужака, выставленного за пределы комнаты, в которой жил весь остальной мир, и как бы он ни прижимал ладошки к окну, он не мог попасть внутрь.

Он не был изгоем, его вообще не существовало.

Брэндон все равно оглядел закусочную. В такой же кабинке Тэмми Бартон и Алехо Ортис тоже ели свой завтрак «Лунный прилив». Они выглядели отвратительно счастливыми вместе, союз контрастов. Волосы Тэмми были цвета платинового блонда и свободными локонами падали ей на спину. Волосы Алехо были коротко подстрижены по бокам, и, как всегда, он выглядел как человек, который искренне улыбается. Фрэнк Пэрис сидел напротив них с широкими, как кирпичная стена, плечами. Он что-то сказал Тэмми и Алехо, и все трое рассмеялись.

В этом и была проблема – они были слишком совершенны, чтобы ненавидеть.

Мать Брэндона нахмурилась. Она взглянула через столы на золотое трио, и выражение ее лица посуровело.

– Ну, наверное, я поздороваюсь. – Прежде чем Брэндон успел остановить ее, она махнула рукой через закусочную сидящей в другой кабинке девушке. – Тэмми Бартон, это ты?

Трое подростков перестали есть и оглянулись. Тут же лицо Тэмми озарилось, и она вылезла из своей кабинки.

– Миссис Вудли, как дела?

– Все отлично. А твои?

– Замечательно, миссис Вудли. Мне нравится, что вы, ребята, ходите на семейный завтрак – это так мило. Боже, мы не виделись вечность.

Брэндон смотрел в свою тарелку.

Его мать высунулась из кабинки и дружески обняла Тэмми.

– Мне кажется, что мы действительно не виделись с тех пор, как я была твоей няней. Ты так сильно выросла. Как дела на ранчо?

– Вы же знаете, много коров. – Тэмми явно понятия не имела, как работает ее собственное ранчо. И ей это пока было не нужно. Ее мать все еще управляла ранчо – у Тэмми была целая жизнь, чтобы научиться. Она повернулась и жестом пригласила Алехо и Фрэнка присоединиться к ней. – Вы, ребята, знаете этих двоих, верно?

Алехо присоединился к ним с одной из тех улыбок, которые отражались в его глазах, и сердце Брэндона сжалось. Алехо повернулся к отцу Брэндона.

– Я не знаком